Возмездие обреченных

— Вперед! — зудел Гарри. — Выхари ее! Это всего лишь баба, которая, как все прочие, вертит жопой и беспрестанно врет. Скоро она станет старухой, и ее заменят молоденькие шлюшки. Еби ее, пока она в теле!

Я взял ее за плечи и попробовал притянуть к себе. Не знаю, откуда у нее взялась такая сила. Она уперлась руками в мою грудь и откинула голову назад. Она была совершенно недоступна для меня.

— Послушай, Нана, я, правда, не хочу вот так вот… но я должен. Извини, я не знаю, что делать. Я хочу тебя, и мне стыдно.

Она что-то промычала заклеенным ртом и с новой силой отпихнула меня. Она была так прекрасна. Ее взгляд проникал прямо в меня и, казалось, твердил о том, о чем я думал: ты не имеешь права.

— Скорее, — орал Гарри, — засади ей свой дрын до кишок! Она полюбит его!

— Нет, Гарри, я не могу.

— Ясно, — усмехнулся Гарри, — тогда присмотри за 17–м каналом.

Я отошел от Наны и сел рядом с Максоном. Мы сидели бок о бок. Максон что-то бубнил сквозь клейкую ленту. Гарри навис над женщиной.

— Ну, что, тварь, похоже, мне придется оплодотворить тебя.

Нана спрыгнула с кровати и кинулась к двери, но Гарри успел схватить ее за волосы, подтянул ее к себе и наотмашь ударил по лицу. Она отлетела к стене и осела на пол. Гарри снова поднял ее за волосы и еще раз приложился. Тут раздался придушенный рев Максона, он подскочил с кровати и боднул Гарри головой. Но Гарри устоял и срубил Максона резким ударом ребром ладони по шее.

— Спутай-ка герою колени, — бросил мне Гарри.

Я связал Максону ноги и затащил его на кровать.

— Сядь на него, я хочу, чтобы он все видел.

— Послушай, Гарри, — возразил я, — давай убираться отсюда. Чем дольше мы…

— Заткнись! — рявкнул Гарри и закинул блондинку на кровать. На ней оставались лишь трусики, одним движением Гарри сорвал их и бросил в Максона. Тряпица упала ему на ноги. Максон застонал и стал вырываться. Я пригвоздил его ударом в низ живота.

Гарри снял штаны, улыбнулся и освободился от трусов.

— Эй, сука, — обратился он к блондинке, поигрывая своим дрыном, — сейчас я воткну в тебя эту штуковину — и ты почувствуешь, как она будет давить тебе на гланды, и ничего с этим не поделаешь. Это все твое! Я спущу тебе с самую сердцевину!

Гарри перевернул жертву на спину, она продолжала бороться. Он ударил ее снова, крепко. Так крепко, что голова ее запрокинулась. Гарри раскинул совершенные женские ноги, придвинулся и попробовал ввести своего монстра, но наткнулся на сопротивление.

— Расслабься, потаскуха. Я знаю, тебе же хочется. Подними ноги!

Гарри ударил, дважды. Ноги поднялись.

— Вот так уже лучше, подстилка!

Он толкал и толкал, пока наконец не пробился. И вот он заходил вверх и вниз, медленно, с оттяжкой.

Максон жалобно заскулил и затрепыхался. Я снова сунул ему в живот.

Гарри стал наращивал темп. Блондинка застонала, словно от боли.

— Ну, что, нравится тебе такое порево, а? Не правда ли, мой молот лучше, чем пинцет твоего старикана? Чуешь, как он разбухает?

Это было сверх моих сил. Я вскочил, вывалил член и принялся мастурбировать. Гарри уже долбил блондинку с такой скоростью и силой, что ее голова болталась и подпрыгивала из стороны в сторону. Но тут он вдруг шлепнул ее по ягодицам и вынул.

— Я еще не кончил, мэм — тайм-аут, — оповестил Гарри и отошел к Максону.

— Посмотри на размер моего бура! Сейчас я снова запущу его в недра твоей шлюхи и кончу прямо ей в сердцевину, Томми-бой! Теперь ты никогда не сможешь любить свою Нану, не думая обо мне! Моя залупа всегда будет стоять у тебя перед глазами!

Он наставил головку своего вздыбленного члена прямо Максону в лицо.

— А еще я позволю ей облизать его после того, как кончу!

С этими словами Гарри отошел к другой кровати, снова подмял под себя блондинку и с ходу взял бешеный темп.

— Готовься, продажная тварь, я кончаю!

Затем:

— О, черт! Ох, ох, ох!

Обессиленный, Гарри повалился на Нану. Через несколько мгновений он зашевелился, поднялся и посмотрел на меня.

— Не передумал?

— Нет, спасибо, Гарри.

Он засмеялся.

— Посмотри на себя, чухан, ты же колени обтрухал! — гоготал Гарри, одевая штаны. — Ну, ладно, — успокоился он, — замотай ей руки и ноги. Мы сваливаем отсюда.

Я отряхнулся и взялся выполнять его поручение.

— Гарри, а как же насчет денег и побрякушек?

— Возьмем бумажник. Я хочу побыстрее убраться отсюда. Меня бесит это место.

— Гарри, давай пошмонаем и заберем все.

— Нет, — отрезал он, — только бумажник. Проверь его брюки. Бери только деньги.

Я пошарил и нашел бумажник.

— Здесь всего 83 бакса, Гарри.

— Бери и уходим. Я на взводе. Чувствую опасность. Надо смываться.

— Черт, Гарри, что за дела? Мы могли бы неплохо хапнуть!

— Я же сказал: я на взводе. Чую палево. Ты можешь оставаться. Я линяю.

Я последовал за ним вниз по лестнице.

— Теперь этот умник дважды подумает, прежде чем оскорбить кого-нибудь, — обронил напоследок Гарри.

Мы нашли окно, которое подломили, и покинули дом. Пройдя через сад, мы вышли через железные ворота.

— Так, — предупредил Гарри, — идем небрежной походкой, покуриваем, как ни в чем не бывало.

— Что ты так нервничаешь, Гарри?

— Заткнись!

Мы прошли четыре квартала, машина была на месте. Гарри сел за руль, и мы поехали.

— Куда теперь? — спросил я.
–

— В театр.

— Что дают?

— «Чулки из черного шелка» с Аннет Хэвен.

Театр находился на Ланкершим. Мы припарковались и вышли. Гарри купил билеты, и мы прошли в холл.

— Попкорн? — поинтересовался я.

— Нет.

— А я хочу.

— Бери.

Гарри подождал меня, и я купил большой пакет пахучей жареной кукурузы. Мы отыскали свободные места и уселись. Нам повезло. Постановка еще только начиналась.