Возмездие теленгера

В кучу полетели компасы, палатки, одежда, пляжные зонтики, коробки с блеснами, катушками, фонарики, в которых давно сели батарейки, и, разумеется, удилища, которые каждый уважающий себя теленгер должен был иметь в наличии. Чебот метался от одного ящика к другому, поглядывая то на Костю, то на дверь: на Костю, потому что не понимал, почему тот не интересуется оружием, на дверь, потому что ждал появления конкурента в лице Телепня.

– А тебе чего надо?.. – с подозрением спросил он в страшной спешке, полагая, что уж Приемыш ищет что-то особенное, что тоже надо быстренько прибрать к рукам.

– Не учи дедушку кашлять, – отозвался Костя, копаясь в пыльных ящиках и собираясь громко чихнуть.

Неожиданно дверь распахнулась и на пороге, как дух, возник Телепень. С возгласом: «И я хочу!» – он бросился нагонять Чебота.

Рядом с ним мгновенно выросла гора из оружия и амуниции, но Телепень с завистью косился на кучу Чебота, и ему казалось, что вещи у того лучше, чем у него. В свою очередь, Чебот внимательно следил за каждым его движением и готов было пресечь любое посягательство на свои сокровища.

– Мать моя женщина! – то и дело вопил Телепень, выхватывая особенно ценную, в его представлении, вещь, и хвастался: – А вот что я нашел! А у тебя такого нет! Нет! Нет! Нет!

Тогда Чебот заводился и начинал особенно усердно рыться в ящиках и коробках, раскидывая все вокруг, как самый последний варвар. При этом он бросал в сторону Телепня весьма красноречивые взгляды. Но Телепень в азарте ничего не замечал.

Один раз они едва не сцепились из-за пляжного стула, который никому из них на фиг не был нужен, потом честно поделили сокровища пополам, и по их физиономиям было видно, что они ни за что не уступят Косте и трети захваченной добычи, хотя он-то имел полное моральное право претендовать на нее без всяких условий.

Костя смотрел на них, как на полных идиотов, у него возникло стойкое ощущение, что Дядин обязательно зарубит старания барахольщиков на корню. Или я ничего не понимаю в людях, думал он, забодай меня комар.

Сам он после безуспешных поисков, когда уже отчаялся, нашел в самом дальнем углу пыльную коробку с синтетической портупеей для пистолета и вернулся в торговый зал.

Дядин сидел за столом в кресле, которое он вытащил из подсобки, цедил пиво и смаковал вяленую щуку. Костя отчистил портупею от белого налета и под одобрительным взглядом Дядина надел под куртку.

– Молодец, – похвалил его Дядин. – Это называется портупея для оперативников. Когда-то я тоже носил такую.

– Для кого? – не понял Костя.

– Для полиции, которая занимается розыскной работой, – пояснил Дядин.

Костя сел за стол и тоже принялся за пиво и щуку. На душе было приятно, как после хорошо сделанной работы. Хороший мужик Захар Савельевич, думал он, свой. Все понимает. Все делает правильно. И я хочу стать таким.

Из помещения склада доносились странные звуки, один раз там, кажется, даже подрались. Наконец дверь распахнулась и появился торжествующий Чебот в новенькой маскировочной форме, весь обвешанный оружием, с тремя спиннингами и тремя палатками в руках и на шее. За ним с подбитым вторым глазом показался восторженный Телепень, только у него оказалось куда меньше здравого смысла, и он волок не менее полудюжины дробовиков и карабинов, прогибаясь под их весом, а на куске брезента – все остальное свое богатство, которое в их деревне наверняка вызвало бы много-много зависти и пересудов.

Они потоптались перед Дядиным, который насмешливо посматривал на них, и подались к выходу.

– Куда?! – равнодушно спросил Дядин, ставя кружку с пивом на стол.

– Туда… – неуверенно показал Чебот на выход из магазина.

– Зачем?..

– Так это… Захар Савельевич… хотим в нашу машину бросить, – объяснил Чебот.

– Зачем? – так же равнодушно спросил Дядин.

– Как зачем?! – страшно удивились Чебот и Телепень. – Вооружаться будем.

– Это хорошо, конечно, – согласился Дядин. – Только никуда не годится.

– Почему?.. – в один голос спросили они.

В их представлении, бросать такое количество прекрасных и нужных вещей было бы настоящим преступлением. Будь их воля, они загрузили бы в «росомаху» весь магазин и на крышу бы еще положили.

– Клади здесь! – приказал Дядин.

Чебот с недоверием посмотрел на Дядина.

– Клади-клади, – велел он.

Чебот обиженно шмыгнул носом и разгрузился перед Дядиным, аккуратно сложив оружие к оружию, палатки к палаткам, спиннинги к спиннингам и прочее по мелочам, как то: патроны в коробках, блесны, ножи, бинокли, две пары резиновых сапог и резиновую лодку, а еще пару накомарников и специальные майки с рукавами, которые пропитывались репеллентом, в них можно было ходить по тайге, не опасаясь быть съеденным тучами комаров.

– Все? – спросил Дядин.

– Все… – кивнул Чебот и вопросительно уставился на Дядина.

– А это что у тебя на поясе? – лениво поинтересовался Дядин.

– Пистолет…

– Ну вот его можешь оставить на память. А остальное я выбросил бы, – посоветовал ему Дядин.

– Почему? – недоуменно спросил Чебот.

– Потому что твой пистолет – это безобидная игрушка.

– В смысле? – Чебот с недоверием посмотрел на большой черный пистолет, болтавшийся у него на поясе.

Красивая была вещь. Искусно сделанная, с изящными гранями, словно специально, чтобы их трогать и любоваться, как на девушку.

– Потому что пугач, – заключил Дядин небрежно и отхлебнул пиво.

– В смысле? – чрезвычайно удивился Чебот.

– В смысле, что травматика, а не боевое оружие, резиновыми пулями стреляет.

– Не может быть! – не поверил Чебот и посмотрел на свое приобретение. – Святые угодники!

– Может, может, – усмехнулся Дядин.

– Ничего, я поношу, – упрямо сказал Чебот, но очевидно было, что он потерял к пистолету всякий интерес и упирается из-за вредности.

– Хорошо. Поноси, а это оставь здесь. – Дядин пренебрежительно пихнул ногой кучу.

– Как же так?.. – растерянно начал ныть Чебот. – Не могли сразу сказать?..

– А вот так! – зло сказал Дядин. – Считайте, что я вам дал возможность насладиться. Головой надо думать. Зачем нам это барахло? Какой в нем смысл? А ты чего стоишь? – обратился он к Телепню. – Разоблачайся!

– Не буду… – прошептал Телепень со слезами на глазах.

Он все понял. Все его беды не остались в деревне Теленгеш, а продолжались и на Большой Земле. Нет в мире счастья, обреченно подумал он, нет. Всегда я буду последним в любом деле, такая у меня судьба, ничего не поделаешь.

– Ну как хочешь, тогда пойдешь пешком.

– Куда? – туповато спросил Телепень.

– Куда хочешь. Можешь идти домой.

Телепень подумал с минуту и сбросил все, что тащил, на пол, и вещи легли вокруг него в страшном хаосе. Из палатки выкатилась пара фонариков без батареек и даже маска для ныряния.