Возмездие

На биреме Федора разместилось два отряда — еще одного «бывалого» бойца по имени Урад и отряд самого Чайки, в каждом было по восемь человек. Себе Федор, ясное дело, отобрал самых лучших. Под его началом служили только самые опытные и толковые «скалолазы», обвешанные сейчас веревками с крюками и готовые в любой момент прыгнуть на отвесную стену, прицепившись к ней мертвой хваткой, словно настоящие пауки. Из снаряжения взяли только крюки, короткие мечи (любимые фалькаты пришлось оставить, — слишком тяжелы) и кинжалы. Зато последних имелось у каждого в избытке, по два или три на брата. Лишь у одного имелся короткий лук, да и то на всякий случай. Пока стену не одолеют. Взяли также несколько узких веревочных лестниц.

Все были одеты словно обычные ремесленники: туники, простые темные хитоны, крепкие сандалии. Только широкие кожаные ремни, перехватывавшие грудь, пояс и лодыжки немного смазывали общую картину. А также металлическое кольцо на груди, сквозь которое был продет грубо сработанный кузнецами по заданию Федора «крюк-карабин» и короткий деревянный молоток для забивания кольев, накрепко привязанный к поясу. Но в целом: встретишь такого в толпе и, ни за что не узнаешь, что перед тобой солдат армии Ганибалла. Так, обычный мастер своего дела. Кожевник или гончар, а может оружейных дел мастер. Одним словом, — ремесленник. Даже Летиса приодели. В широком зеленом балахоне, перехваченном ремнями, и невысоком колпаке, он был похож на гнома-переростка, склонного к занятиям благородной торговлей. Понятное дело погрузка на корабли также прошла тайно, в полной темноте и подальше от любопытных глаз, — на самом отдаленном пирсе.

Время шло. Неразличимая на морской глади бирема кралась к видневшейся впереди на фоне темного неба громаде, — неприступной стене Карфагена. Защитники города упрощали задачу Федору, время от времени пуская зажигательные стрелы вдоль стены, чтобы хоть ненадолго осветить ее. Кое-где с моря были видны мерцающие огоньки, — это горели жаровни, у которых грелись воины. С неба вскоре начал накрапывать дождик, к счастью мелкий и не слишком упорный. Он, то окатывал «спецназовцев» слабыми каплями, то вовсе прекращался.

— Накройте горшки получше! — приказал Чайка. Кроме дождя, то и дело волны перехлестывали через борт, не оставляя шансов «ремесленникам» добраться до цели сухими.

Федор, стоя на носу утлого суденышка, смотрел вперед на выраставшую в размерах стену, и размышлял о своих шансах подняться на эту громадину. Шансы были небольшие, но были. Тем более, что отступать все равно уже было поздно. Он либо поднимется на эту стену, либо здесь же и останется.

Перед выступлением Федор внимательно изучал чертежи укреплений Карфагена, доставленные ему от самого Гасдрубала, и пришел к выводу, что отряд Урада он высадит у древней разбитой пристани, построенной едва ли не во времена царицы Элиссы. Пристань уже давно не использовалась и представляла собой остатки каменной ступеньки у подножия стены, разрушенной людьми. Все деревянные надстройки были с нее сняты, а проход внутрь сквозь толщу стены заложен камнями. Собственно, снаружи осталось только метров десять камня, обглоданного водой и ветрами. Не бог весть что, но для людей, возжелавших посреди ночи тайно пробраться в закрытый город, хотя бы есть за что зацепиться и откуда начать свое восхождение. Да и находились эти обломки довольно близко к берегу, занятому войсками Гасдрубала. Отсюда Федор и решил начать высадку десанта.

— Отряду Урада приготовиться, — приказал он, когда бирема на веслах неслышно подобралась почти к самым стенам.

Чайка, впрочем, как и все остальные, напряжено вглядывался то в приближавшуюся громаду стены, то посматривал наверх, где изредка чертили небо «осветительные ракеты». К счастью усилившийся дождь, ветер и темнота делали свое дело. Стрелы гасли, пролетев едва ли половину расстояния.

— Вот она, — первым обломки древней пристани заметил Летис, указав на камни, показавшиеся из темноты в опасной близости от корабля.

— Вперед, — коротко скомандовал Федор, — горшок не забудьте.

Урад молча кивнул и, закинув наглухо запечатанный горшок в специальной кожаной обвязке себе за спину, первым спрыгнул на мокрые камни.

Все действия, время и место встречи, были оговорены заранее. Еще на берегу. Когда бойцы, наконец, узнали, что им предстоит путешествие не в далекую Нумидию, а более близкий, но оттого не менее опасный путь, — удивлению не было предела. Однако, осознав, какая задача на них возложена, никто и не вздумал выражать недовольство. Тем более, что солдатам, хоть и наемным, это не разрешалось. Напротив, все были единодушны и верили, что такой командир, как Федор приведет их к победе и зря на смерть посылать не будет. Тем более, что он сам вел их в бой. Это ощущение окрепло, после того, как Федор распределил задачи.

Людям Урада предстояло выполнить две задачи сразу: пробраться в город и устроить отвлекающий маневр. «Небольшой взрывчик», как называл это Федор про себя. Причем сделать это нужно было в любом случае, даже если все пройдет гладко. Пороха у него, к сожалению, не имелось. Зато были зажигательные горшки для баллист. Командирам двух групп было дано задние, — устроить небольшой пожар, чтобы отвлечь внимание стражников, сбив их с толку. Враг не должен был точно знать, сколько групп прорвалось в город. Федор приказал взять с собой по одному горшку всем отрядам, но сам намеревался пустить его в ход только в случае каких-либо проблем. Люди же Урада и Ксенбала рисковали собой, в том числе для того, чтобы отряд командующего западным фронтом под шумок наверняка пробрался в город.

Чтобы как-то компенсировать этот риск, Федор выбрал для себя самое трудное, — высадиться, практически, на саму стену с корабля. Никаких внешних пристаней на данном участке больше не имелось. Поэтому и набрал себе «бывалых альпинистов».

Один за другим, бойцы Урада покинули бирему, растворившись в ночи, словно черные кошки. Когда последний солдат в облачении ремесленника спрыгнул с качавшегося борта биремы на мокрые камни и чудом удержался на них, поскользнувшись и едва не рухнув в море, Федор махнул рукой, дав знак стоявшему в трех шагах капитану:

— Отчаливаем.

Бирема, заработав веслами с одного борта, тотчас пришла в движение и отделилась от разрушенного временем пирса, оставив десантников наедине со стихией и каменной стеной. Несмотря на кромешный мрак, Чайке показалось, что несколько человек уже карабкались по стене, осторожно вбивая в нее клинья и цепляясь за них крюками.

Пока они плыли положенное расстояние вдоль стены, едва не цепляясь за нее бортом, Федор видел несколько зажигательных стрел, прочертивших небо над головой. Как и полагалось, они быстро погасли. Дождь шел уже достаточно сильный, а море слегка штормило. Погода делала свое дело, играя на руку диверсантам Гасдрубала.

— Еще рано, возьми чуть правее, — приказал он капитану, когда очередная волна едва не кинула их на стену, обдав брызгами.

Вконец промокший Летис громко выругался, позабыв об осторожности.

— Что за погода! Боги позабыли о нас, Федор. Почему? Разве мы не принесли хорошую жертву?

— Не гневи богов, — успокоил друга Чайка, вглядываясь во мрак и пытаясь разглядеть намеченное для высадки место, — погода отличная. Именно такая нам и нужна. Дождь, шум прибоя и мрак.

Он посмотрел на недовольного товарища и добавил.

— Если бы светла луна и стояла тихая ночь, на нас бы уже падали горшки с горящей смолой и сотнями сыпались стрелы. А мы давно рассекаем под самым носом у бойцов сената и никто из них пока, хвала богам, не знает об этом. Надеюсь, и дальше так пойдет.

Когда корабль прошел еще сотню метров, Чайка, наконец, определился.

— Сбрось ход и причаливай, — бросил он капитану, — подходи как можно ближе к стене.

Гребцы на веслах ненадолго замерли, затормозив движение небольшого судна, а затем стали аккуратно подводить его к выступавшей прямо из воды стене. Большая часть стен Карфагена находилась на удалении от берега, но на участке высадки двух первых групп десанта она примыкала к воде. На то и был расчет.