Возмездие

— До рассвета еще есть время, успеем выспаться, — успокоил он подмастерьев, и добавил, обращаясь к дозорному, — А ты, если услышишь какой шум, сразу буди.

И мгновенно заснул сам, набрав охапку травы для подстилки.

Наутро Леха проснулся тоже сам, обнаружив, что дозорный дрыхнет на посту самым позорным образом. Осмотрелся по сторонам, сарматов не заметил, и материться не стал. Вместо этого, сделав растяжку и десяток отжиманий для согрева, прошелся по берегу, дав остальным возможность еще немного поспать. День предстоял тяжелый. Днем от погони уходить еще тяжелее.

Туман уже начал отрываться от реки и вскоре Ларин смог различить другой берег, хотя и не был уверен, что им туда надо. «Хоть какой-нибудь ориентир отыскать, — озадачился Леха, — а то придем прямо черту в пасть». К своему удивлению он тут же увидел ориентир, едва над рекой раздуло туман.

Метрах в трехстах от них находился небольшой мосток. Судя по всему, там проходила лесная дорога. «Раз есть дорога, значит, по ней иногда ходят люди, — рассудил Ларин, рассматривая мосток и поросшие лесом берега реки, — а в этой местности нам от людей нужно держаться подальше. Хорошо, еще что мы здесь на ночлег не стали, а то проснулись бы под мостом. Надо отсюда убираться побыстрее».

Он решил было переплыть реку, для надежности, но вокруг было так тихо, что Ларин отважился перебраться на другой берег по мосту.

— Подъем, лентяи, — разбудил он своих спутников, — пора в дорогу.

Пока его спутники, продирали глаза, озираясь по сторонам, Леха вдруг впервые ощутил, как он голоден. Не ел уже пару дней. Не до того было, то контузия, то плен. И, пока бежал, не вспоминал об этом. А тут вдруг вспомнил и сейчас, попадись ему кабан, задушил бы голыми руками и съел бы не зажаренного.

— Вперед, — прикрикнул на них Леха.

— Опять в воду? — промычал Гилисподис, потирая распухшие ноги.

— Пока нет, — обрадовал его Ларин, и погладил свои кинжалы, — сейчас переберемся через реку вон по тому мосточку и опять в лес. Ну а как осмотримся, добудем какой-нибудь еды.

Греки нехотя встали, но услышав про еду, приободрились. Никто из них охотиться не умел, разве что рыбу ловить, но рыбалка была сейчас непозволительной роскошью. Поэтому все быстрым шагом, направились вдоль берега за Лехой.

Пройдя положенное расстояние, они оказались на высоком берегу, края которого были соединены мостком шириной в десяток бревен. Река здесь становилась уже и заметно быстрее, с громким шумом петляла меж валунов, далеко разбрасывая холодные брызги. «Да, — поймал себя на мысли бравый морпех, разглядывая валуны, — еще чуть дальше и был бы нам рафтинг. Последний в жизни».

Не успели они взобраться на высокий берег и миновать мосток, как Леха, шедший на сей раз замыкающим, услышал за спиной конский топот. «Приплыли, — сплюнул он от досады, — печенкой чуял, не надо было сюда лезть».

Разворачиваясь, Ларин уже знал, что увидит. Вернее, кого. Предчувствие его не обмануло. С холма быстро спускался отряд амазонок. Небольшой, человек десять. Но им вполне могло хватить и такого количества воительниц. Греков, как бойцов, можно было не рассматривать, а один Леха со всеми не справится. Во главе отряда неслась во весь опор, погоняя взмыленного коня, хозяйка Еректа. Ее волосы развевались по ветру, выбиваясь из-под сверкавшего на солнце шлема.

— Нашла все-таки, — усмехнулся Леха, вынимая трофейный меч из ножен, — вот упертая баба.

Он махнул рукой грекам, уже перебравшимся на ту сторону, чтобы улепетывали со всех ног в лес. Может, кто и спасется. А сам остался стоять посреди моста, поглядывая то на бурное течение внизу, то на солнце, всходившее над лесом, то на приближавшуюся Исилею. Жизнь в то утро была хороша как никогда.

Хозяйка Еректа осадила коня перед самым мостом, едва копыта его застучали по бревнам, и резко спрыгнула вниз, сделав знак остальным амазонкам не приближаться.

— Он только мой, — предупредила она своих помощниц, оцепивших полукругом подходы к мосту, — я сама с ним разделаюсь.

— Конечно, дорогая, — не стал спорить Леха, который и не думал бежать, хотя за спиной у него была видимость свободы. Он вдруг понял, пока Исилея жива, она его не перестанет преследовать, — настало время закончить наш роман. И лучше сделать это один на один, не стоит вмешивать в него твоих подружек.

Лицо Исилеи потемнело.

— Я убью тебя сама, — произнесла она, выдергивая свой меч из ножен, — никто не лишит меня такого удовольствия.

— Ну, тогда приступай, — кивнул Ларин, уже давно державший меч в руках, нарочно ухмыляясь, чтобы позлить свою бывшую полюбовницу, — чего тянуть. Я уж думал ты меня не найдешь, надоело тебя ждать.

Солнце светило из-за спины Ларина, ослепляя воительницу, чей доспех и шлем блестели, как от огня. Исилея был без щита, что слегка уравнивало шансы, если не вспоминать о том, что Ларин был вообще без доспехов. Только рваная рубаха и штаны с сапогами защищали его от разящего меча амазонки. Да еще трофейный кинжал, закрепленный на поясе.

Исилея нанесла удар первой. Ее меч, блеснув на солнце, прочертил полный круг, едва не задев голову Ларина, и вырубил хорошую щербину в крайнем бревне. Перил у моста не было. Леха тут же попытался вонзить свой меч в открытый бок воительницы, но с непривычки не рассчитал силу удара. Длинный меч шел к своей цели слишком медленно. Амазонка успела изогнуться и мгновенно отступить назад, отразив удар, после чего тут же обрушив новый на голову несчастного морпеха. Когда ее клинок опять едва не отрубил ему ухо, Ларин отпрыгнул назад и остановился.

— Полегче дорогая, — проговорил он, усмехаясь еще шире, — так и ранить можно.

Исилея двумя руками подняла меч над головой и вновь бросилась в атаку.

— Я вырву тебе сердце, — пообещала она, в тот момент, когда Леха прыгал перед ней, как на горящих углях. Ее меч свистел, то над его головой, то под ногами, каждый раз проходя все ближе к плоти. Несколько раз воительница кончиком отточенного лезвия зацепила его шаровары и рукав, пустив Ларину кровь. Но пока все это были царапины, которых он не замечал. Сам же он отвечал один ударом на три ее выпада, едва успевая отражать бурный натиск амазонки, загнавшей его уже на дальний конец моста.

— А ты серьезно настроена, — издевался Ларин, стараясь разозлить ее и вынудить сделать ошибку, делая еще шаг назад и поглядывая по сторонам. Внизу бурлила река по камням, а сзади уже стал виднеться берег. За плечами Исилеи он видел отряд амазонок, выстроившихся полукругом. «Где-то я уже видел такую сцену, — напомнила ему память, — и там тоже шла разборка из-за меня. Только я тогда, кажется, не участвовал. А здесь, при любом раскладе, не сбежать».

Прогнав из памяти окровавленный труп Тарнары, возникшей перед его глазами, Леха решил перейти в наступление. Бежать от Исилеи он не собирался, гордость не позволяла. А сдерживать этот натиск сил у него надолго не хватит, Исилея итак уже трижды чуть не убила его. Подустал морпех, да и от сотрясения при захвате еще, видать, не совсем оклемался.