Возмездие

Ария не стала бранить его за неудачу. Насилием и угрозами она могла добиться всего, чего захочет; это весьма полезный инструмент для ведения бизнеса, для мотивации подчиненных, но она знала, что Санак сделал все, что было в его силах. Пусть он и не самый смышленый в ее команде, зато надежный и не останавливающийся ни перед чем исполнитель ее приказов. Бессмысленно вымещать злобу на нем. Она не ругала подчиненных без причины. Это ведет лишь к обидам или даже предательству.

— Значит, мы так и не выяснили, жертва Джонсон или изменник, — вслух подумала она.

— По-моему, изменник, — заявил Санак. — Землянам нельзя доверять.

Вместо ответа Ария пристально взглянула на него.

— Это же очевидно, — продолжил он, понимая, что требуется что-то более убедительное, чем его личная неприязнь к землянам. — Убийца должен был подойти совсем близко, чтобы перерезать Лизелль горло. И она доверяла ему настолько, что позволила приблизиться. А наркотики? Я хотел сразу принести их вам в клуб, но Джонсон настоял на том, чтобы оставить их у себя в квартире. Разве это не подозрительно?

— Приносить песок в клуб и в самом деле было рискованно.

— Важно не то, что он сказал, — упорствовал батарианец. — Важно, как он это сказал. Он был потрясен, увидев такое количество песка. Он не сводил глаз с пакетов, его губы тряслись. Он принимал порошок раньше, в этом нет сомнений. И он ушел из клуба один, — добавил Санак. — Я сам видел, что Лизелль осталась.

— Разумеется, ты считаешь это важным, — заметила Ария, удивленная тем, как тщательно батарианец все обдумал. — И что, по-твоему, произошло дальше?

Санак прикрыл нижние глаза, собираясь с мыслями.

— Джонсон не смог перебороть себя. Желание принять дозу грызло его изнутри. Он позвонил прежним своим дружкам и пригласил их к себе на вечеринку. А Лизелль явилась без предупреждения, решила сделать ему сюрприз. И тогда он понял, что влип. Спрятал гостей в спальне, пригласил азари войти и перерезал ей горло. Потом забрал наркотики и скрылся вместе с приятелями.

Ария ненадолго задумалась, прежде чем отвергнуть его доводы.

— Бессмыслица какая-то. А почему Лизелль голая?

— Земляне — похотливые, извращенные твари. Вероятно, он изнасиловал ее перед тем, как убил. Или после того.

— Ты сказал, что соседи слышали стрельбу, — возразила азари, старательно изгоняя из головы изображенную им картину. — Объясни, как это могло быть.

Батарианец закрыл все четыре глаза, пытаясь найти убедительный ответ. В это время в спальню вошел один из техников-саларианцев.

— Терминал чист. Все стерто, — доложил он характерными отрывистыми фразами.

Санак ухватился за эту деталь:

— Ублюдок решил замести следы. Это точно его работа.

— Попробуй поискать в Сети. Я хочу получить копии всех его сообщений за последний месяц.

Саларианец решительно затряс головой:

— Землянин хитрый. Зашифровано. Не восстановить.

— Совсем ничего?! — гневно и разочарованно воскликнула Ария, все-таки дав выход эмоциям.

— Н-нич-чего, — заикаясь от испуга, ответил техник. — Может быть, адреса. С кем говорил. Единственная надежда…

— Ну так сделай хоть это! — рявкнула азари. — Отыщи всех, с кем он поддерживал связь. Понятно?

Саларианец с трудом проглотил слюну и кивнул, не в силах произнести ни слова.

— Приберите здесь все, — добавила азари, выходя из спальни. — И ради всего святого, накройте Лизелль чем-нибудь.

ГЛАВА ШЕСТАЯ

Сознание возвращалось к Грейсону постепенно. Долгое время он находился на границе между сном и бодрствованием, то возвращаясь в действительность, то вновь проваливаясь в забытье.

Во рту у него пересохло. Он попытался сглотнуть, но добился лишь сухого мучительного кашля в воспаленном горле, почти полностью перекрытом распухшим языком. Потом попытался открыть глаза — и тут же зажмурился, ослепленный ярким светом. Но и теперь Пол чувствовал, как это сияние давит на опущенные веки, стараясь проникнуть в мозг. Он попытался отвернуться и только теперь понял, что не может пошевелиться.

Адреналин хлынул в кровь, вымывая из нее остатки транквилизатора, и Грейсон окончательно пришел в себя. Он лежал голый на холодной жесткой поверхности. Его руки были прижаты к бокам широким ремнем, стягивающим локти и запястья. Лодыжки и колени также оказались связаны.

Еще три ремня — на бедрах, талии и груди — надежно удерживали его в неподвижности.

Он снова открыл глаза, прищурившись, чтобы хоть как-то защититься от яркого света. Попытался осмотреться, повернуть голову, но и она оказалась надежно закреплена. Ремешок под подбородком туго стягивал челюсть, так что Грейсон не мог открыть рот и позвать на помощь. Впрочем, он и не рассчитывал, что кто-то спасет его.

«На этот раз убежать не получится, — понял Пол. — „Цербер“ сделает с тобой все, что захочет».

Волна паники захлестнула его, он отчаянно забился, напрягая мышцы и извиваясь в тщетных попытках освободиться от пут.

— Так ты только покалечишь себя, — раздался у него над ухом чей-то голос.

Освещение заметно потускнело, и Грейсон увидел склонившегося над ним Призрака, одетого в обычном своем стиле: дорогой черный пиджак и белая рубашка с расстегнутым воротником.

«Лизелль?..» — хотел спросить Пол, но смог лишь что-то неразборчиво прохрипеть и обессилено откинул голову.

— Скоро ты все узнаешь, — пообещал Призрак, так что осталось неясным, расслышал ли он вопрос.

Когда лидер «Цербера» выпрямился, Грейсон сумел разглядеть большую лампу, установленную под потолком. Такую же, какие бывают в операционных. Сейчас она была выключена, но тот невыносимо яркий свет наверняка исходил от нее.

В комнате были еще какие-то люди. Он различал звуки шагов, заглушающие негромкое гудение аппаратуры.

Он скосил глаза сначала в одну, затем в другую сторону, стараясь разглядеть как можно больше, пока снова не включили лампу. Краем глаза он заметил достаточно деталей, чтобы догадаться, что находится в операционной или в лаборатории. Справа от него прошел к мониторам мужчина в длинном белом халате.