Возмездие

Тони от души рассмеялся:

— Леон Джексон охраняет дипломатов? Тот самый Леон, у которого дипломатических способностей не больше, чем у меня?

— Согласно моим источникам в лондонской полиции, Леон избавился от привычки резать правду-матку, невзирая на чины и звания, и научился играть по правилам. Впрочем, на службе его, кажется, уважают и ценят, и не только начальство. Как бы там ни было, я сумела до него дозвониться и предупредить об опасности.

— И что он сказал? — заинтересованно спросил Тони. Он хорошо помнил Леона — помнил его пристрастие к шикарным костюмам и развязно-самодовольную манеру держаться. Несмотря на это, парень был достаточно умен — и достаточно ленив, чтобы полагаться на собственную сообразительность, а не на изматывающий ежедневный труд. Впрочем, то, что Леон сумел вскарабкаться так высоко, по-видимому, означало, что ему все же пришлось научиться вкалывать.

Перевоспитавшийся Леон Джексон — на эту картину стоило взглянуть.

— Он только посмеялся. Впрочем, другого я от него и не ожидала.

— Что у него на личном фронте?

— Леон в разводе. Его бывшая жена и двое детей живут в Хорнси. Сам он со своей новой сожительницей поселился в лондонском Доклендсе. Я предлагала ему перевезти в безопасное место хотя бы детей, но он не согласился. — Крис скривилась. — Леон сказал: «Когда я прочту в газетах некрологи Кэрол и Тони Хилла, тогда, быть может, я и подумаю о том, чтобы принять какие-то меры. Но не раньше». Он уверен, что сейчас ему ничто не угрожает, и мне так и не удалось его переубедить.

— Что ж, в его словах есть здравое зерно, — сказал Тони. — Вряд ли Вэнс считает его своим врагом номер один — в конце концов, Леон сыграл не самую важную роль в его разоблачении, да и с чисто географической точки зрения он находится далековато. А поскольку никто из нас не представляет, сколько времени все это может продлиться, он совершенно прав, когда не спешит переворачивать свою жизнь с ног на голову.

— Если Вэнсу вдруг покажется, что в данный момент ему трудно или неудобно мстить кому-то из нас, он может обратить свое внимание на второстепенных персонажей, — не без яда заметила Кэрол. — Можешь упомянуть об этом, Крис, когда будешь разговаривать с Леоном в следующий раз.

Крис поморщилась. Судя по всему, подобная перспектива ее не слишком вдохновила.

— Саймон Макнил, — сказала она, — ушел из полиции. — После смерти Шэз Боумен он пару лет проработал в полиции Стратклайда, потом уволился и теперь преподает криминологию в Стратклайдском университете.

Тони хорошо помнил непослушную черную шевелюру Макнила, его неисчерпаемую энергию и его любовь к Шэз Боумен. До него дошли слухи, что после ее гибели с Саймоном случился нервный срыв; впоследствии ему поставили диагноз «пост-травматическое нервное расстройство» и потихоньку выдавили со службы.

— Вот бедняга… — рассеянно проговорил он. Обе женщины недоуменно уставились на него, и Тони поспешил уточнить: — Я имею в виду его чувства к Шэз, а вовсе не то, что он теперь преподает в университете.

Крис удовлетворенно кивнула.

— Саймон уже несколько лет живет с одной женщиной, но в браке не состоит. У них четверо детей и дом в сельской местности, примерно в часе езды от Глазго. Мои новости его, похоже, взволновали. Насколько я поняла, он собирается обратиться в местную полицию с просьбой усилить патрулирование района. Впрочем, Сайм сказал — туда, где они живут, ведет одна-единственная дорога, и чужой человек там сразу заметен. К тому же у них есть ружья. В общем, он отнесся к предупреждению довольно серьезно, хотя у меня сложилось впечатление, что он уже давно ждал чего-то в этом роде. В разговоре Саймон упомянул, что западное капиталистическое общество ждут серьезные потрясения, которые будут сопровождаться стремительным ростом преступности. Каждый за себя и все такое… Но он вроде бы к этому готов.

Услышав это, Тони покачал головой. Похоже, посттравматическое нервное расстройство не прошло для Саймона бесследно.

— Надеюсь, туда Вэнс все-таки не сунется, — сказал он вслух. — Потому что иначе дело закончится большой стрельбой, причем не факт, что подстрелят именно его.

— Вот еще один человек, для которого мы ничего не смогли сделать, — вздохнула Кэрол. — Ну а что сказала Кэй Хэллам? Надеюсь, хотя бы она отнеслась к нашему предупреждению серьезно?

— Именно из-за Кэй я и выгляжу как женщина, которая спала в машине. Потому что я действительно в ней спала, — объяснила Крис. — Пришлось очень постараться, чтобы напасть на ее след, потому что она вышла замуж и уехала из страны. Мистер Избранник оказался специалистом по финансам с обширной практикой на Каймановых островах — видимо, он как раз из тех проныр, которые помогают разным богатеньким мерзавцам увильнуть от уплаты налогов.

Кэрол негромко присвистнула:

— Вот тебе и Кэй! А ведь она казалась такой тихой, такой скромной… Кто бы мог подумать!

— А меня это как раз не удивляет, — возразил Тони. — Насколько я помню, Кэй всегда умела наблюдать и выжидать. Почувствовав твердую почву под ногами, она начинала копировать взгляды и мировоззрение окружающих, поэтому все всегда считали, будто Кэй на их стороне. Проблемы начинались у нее только тогда, когда требовалось прибить флаг гвоздями к мачте и защищать свои взгляды до последнего. — Он улыбнулся. — То же самое произошло и с человеком, которого Крис назвала Мистер Избранник. Когда он появился в поле зрения Кэй, она, по обыкновению, сначала наблюдала и выжидала, потом притворилась его единомышленницей, так что уже очень скоро он стал считать, будто встретил ту самую женщину, которая вполне его понимает и разделяет его взгляды… — Тони выдержал небольшую паузу, дожидаясь, пока Кэрол и Крис обдумают его слова. — Именно это и делало Кэй настоящим мастером допроса, — продолжил он. — У Полы тоже есть качества, которые позволяют ей подстраиваться под окружающих, но ее слишком яркая индивидуальность то и дело дает о себе знать. Кэй другая, но какая — этого я вам не скажу. Для меня до сих пор загадка, какая она на самом деле.

— Снаружи — неуверенная и робкая, но внутри — крепкая как сталь, — сказала Крис. — Вот какой была наша Кэй Хэллам. Была и есть. Сейчас она, кстати, в Великобритании. У них с мужем дом под Манчестером, их мальчики учатся там в закрытой школе-интернате, и она как раз приехала их навестить. Кэй поняла меня буквально с полуслова и тут же взяла в оборот. Никаких возражений она даже слушать не стала. Чем только она мне ни угрожала — и обратиться в «Дейли мейл», и пожаловаться в Службу собственной безопасности… В конце концов мне пришлось поехать туда, чтобы лично проинструктировать начальника местной полиции и двух телохранителей, которых она наняла в каком-то крутом агентстве. Не знаю, как Вэнса, а меня эти типы напугали до полусмерти… — Крис покачала головой. — Вы вот можете поверить, что я действительно сделала все это?

— Вполне, — кивнул Тони. — Больше того, на месте Кэй я поступил бы точно так же, будь у меня ее возможности. Вэнс — это очень серьезно, и она, к счастью, это понимает. — Он неожиданно нахмурился. — Послушай-ка, мне припоминается, что сразу после первого процесса над Вэнсом какой-то журналист написал о нем книгу… Было такое?

— Кажется, да. Что-то да, было, но точно не помню. По-моему, когда апелляционный суд его оправдал, остатки тиража пришлось отозвать.

— Совершенно верно, — подтвердила Кэрол. — После того как с Вэнса сняли обвинение, книгу признали содержащей клеветнические материалы и запретили ее распространение. Пожалуй, надо будет разыскать автора и выяснить, что ему известно. Возможно, у него есть какие-то дополнительные сведения о близких знакомых Вэнса, а также об объектах недвижимости, которыми он владел.

— Я этим займусь, — пообещала Крис.

Прежде чем Кэрол успела что-то ответить, в зал вошла Пола со свежей вечерней газетой в руках.

— Наша тайна выплыла наружу, — заявила она, демонстрируя первую страницу с набранным крупным шрифтом заголовком: «СЕРИЙНЫЙ УБИЙЦА ОРУДУЕТ В БРЭДФИЛДЕ».

28

«Какой прекрасный день», — подумал Вэнс. Не важно, что небо затянуто тучами и грозит дождем. Главное, он на свободе, он едет на машине через национальный парк Йоркширские долины, и он снова хозяин своей собственной судьбы. Одного этого вполне достаточно, чтобы сделать замечательным любой день.

Управлять машиной было легко. Цифровую автомагнитолу оказалось очень просто переключать с канала на канал, а благодаря спутниковому навигатору Вэнс был уверен, что не заблудится среди каменных оград и овечьих загонов. Он хорошо выспался, потом плотно позавтракал, не без удовольствия просматривая на экране ноутбука выпуски новостей, в которых рассказывалось о его побеге. В какой-то момент Вэнс почти пожалел злосчастного начальника тюрьмы, которого пресса склоняла на все лады. Журналюги выставили его полным кретином, который поддался на ложь Вэнса и поверил, что тот встал на путь исправления. Истина была, как обычно, сложнее. Начальник тюрьмы показал себя в общем-то неплохим человеком; его беда заключалась в том, что в глубине души он оставался идеалистом. Ему отчаянно хотелось верить, что даже такой человек, как Вэнс, способен исправиться и снова стать полноценным членом общества. Именно этот не до конца изжитый идеализм и сделал его легкой добычей для такого искусного манипулятора, каким был Вэнс.