Возмездие
Шрифт:
— Извини, но не знаю. Ты не переживай. Прочитает и вернёт.
Павел повернулся и вышел из его кабинета. Перекурив на улице, он вернулся в свой кабинет. Его взгляд упал на стол, на котором по-прежнему лежал его рапорт об увольнении. Он взял его и положил в свой сейф. Зазвонил телефон. Лавров снял трубку и услышал голос Волкова.
— Начальник, — взволнованно говорил он. — Жан собирал сегодня бригадиров. Я слышал, что они хотят провести завтра против тебя какую-то акцию. Это будет во второй половине дня. Что они задумали я не знаю, но это дело они поручили Гришину.
— Спасибо тебе, что предупредил.
— Я надеюсь, что этот звонок поможет тебе, —
Лавров откинулся на спинку стула и невольно задумался.
«Интересно, что задумал Жан? — подумал он. — Наверняка, что-то серьёзное, а иначе он бы не стал подставлять этого Гришина. Может отменить поход в ЗАГС? Нет, этот вариант полностью исключается. Надежда, да и её родственники просто меня не поймут. Могу обидеть хороших и дорогих мне людей».
Он встал из-за стола и, закрыв окно, направился домой.
Он ехал в троллейбусе и всё время думал, что ему делать завтра в связи с полученной им информацией.
— Возьму с собой на всякий случай двух курсантов. Пусть подстрахуют меня, — решил он.
Он вышел из троллейбуса и зашёл в универмаг, который находился на улице Восстания. Купив там белую рубашку, он направился домой.
Утро началось с большого ЧП. В камере повесился Кактус. Похоже, перед тем как лишить себя жизни, он был сильно избит своим сокамерником. Когда Павел спустился в камеру, там уже работали сотрудники уголовного розыска из МВД. Они допрашивали сокамерника по факту смерти Ермолина.
— Начальник! — чуть ли не кричал арестованный. — Я не бил его. Он пришёл с допроса весь избитый и сразу свалился на свою шконку. Единственное, что он сказал мне, что его избил оперативник, который работал с ним.
Один из оперативников поднял на Павла глаза.
— Твой «крестник»? — спросил он у Лаврова.
— Мой, — коротко ответил Павел. — Не верьте, врёт он всё. Если бы я его так отделал в кабинете, то его бы никто не принял в ИВС. Здесь дураков нет. Кому нужен этот геморрой.
— Ты не переживай, разберёмся, — ответил оперативник.
Остальные четыре часа он писал объяснительные и рапорта, оправдываясь перед руководством МВД, прокуратуры и другими следственными органами.
После обеда Лавров поймал такси и поехал к Надежде. Следом за такси следовала машина, в которой ехали три курсанта школы милиции. Павел подъехал к дому Громовых и вышел из такси. Около калитки его ждал отец Надежды Гавриил Семёнович.
— Здравствуй, Павел, — радостно поздоровался он с ним. — Надежда давно уже ждёт тебя. Что-то случилось? На тебе просто лица нет?
— Всё хорошо, папа, — ответил Лавров. — Просто небольшие неприятности на службе.
Он пожал руку будущему тестю и прошёл в дом. Надежда сидела в кресле и, судя по бледности её лица, сильно переживала предстоящую церемонию. Заметив вошедшего в дом Лаврова, она вскочила с кресла и ринулась к нему. Он обнял её и поцеловал в губы.
— Ты, надеюсь, не передумала? — спросил он её.
— Нет. Я очень тебя люблю, Павел, и готова пойти за тобой куда угодно, только позови.
Они вышли на улицу и направились к ожидавшей их машине. Они сели в автомобиль и поехали на улицу Декабристов, где находился ЗАГС Московского района Казани. Сама церемония заняла не так много времени. Заведующая отделением ЗАГСа поздравила их с законным браком, вручила им талоны в магазин для новобрачных и озвучила дату, когда они могут получить свидетельство о браке.
— Вот и всё, Павел, отбегался холостым парнем, — шутя сказала Надежда. — Вот прикую тебя к себе, и будешь сидеть со мной дома.
Они
вышли из ЗАГСа и направились к ожидавшему их такси. К Павлу подошёл один из курсантов и поинтересовался у него, что им делать дальше.— Спасибо вам, ребята. Езжайте на работу. Ещё раз спасибо.
Через минуту машина с курсантами растворилась в общем потоке транспорта.
— Надя, давай заедем к твоим родителям, заберём их, и все вместе поедем ко мне домой. Пусть наши родители порадуются за нас. До застолья ещё есть время.
Из-за поворота, со стороны улицы Шамиля Усманова, медленно выехала легковая машина без государственных номеров. Сердце Павла ёкнуло от предчувствия беды. «Жигули» остановились в метрах тридцати от них. Из машины выскочил молодой парень, в руках которого был автомат. Он передёрнул затвор и направил автомат в их сторону.
Первая очередь легла у ног Павла, осыпав его с Надеждой мелкой галькой. Он успел закрыть своим телом растерявшуюся Надежду, и повалил её на землю. Вторая очередь была более удачной. Стрелку удалось попасть в Павла. Одна из пуль, выпущенная из автомата АК, пробила ему грудь и попала в голову Надежды. Как потом он узнал, она умерла мгновенно.
Парень бросил автомат себе под ноги и стремительно бросился к ожидавшей его машине. Пока люди приходили в себя, автомобиль успел скрыться.
Павел очнулся в больнице. Около него суетился врач и молоденькая девушка, чем-то напоминавшая ему Надежду. Он хотел что-то спросить, но почувствовал, что не может говорить. Во рту у него торчала пластиковая трубка для принудительной вентиляции простреленных лёгких.
— А ты, похоже, везучий парень, — произнёс врач. — Шесть пуль и ничего, выжил. Судя по твоим шрамам, ты бывший афганец? Не переживай, Леонид Павлович тебя заштопал надёжно. Месяца через два, а может и быстрее, выйдешь из больницы.
Врач распорядился, и медсестра, взяв в руки шприц, молча ввела ему в руку обезболивающий препарат. Перед глазами медленно поплыло окно, а лица врача и медсестры исказились, словно он видел их за пеленой марева. Он закрыл глаза и растворился в бездне спокойствия.
ЧАСТЬ ВТОРАЯ
Лавров положил цветы на могилу Надежды и поднял к небу свои глаза, словно надеясь, что Бог ответит ему на его молчаливый вопрос. Но, небо молчало, лишь посыпало его голову мелким снегом, который, как и его счастье, таял от прикосновения с землёй и теплом рук. Рядом с могилой Надежды находилась могила его матери, которая, узнав о покушении на сына и Надежду, умерла от обширного инфаркта миокарда. Он хорошо запомнил этот день, когда он потерял сразу двоих своих самых близких людей.
Он медленно вышел с кладбища и, опираясь на палочку, побрёл на останову транспорта. Он медленно шёл по улице Ботанической, не замечая идущих ему навстречу людей.
Павел узнал о смерти матери и Надежды, когда его подняли из реанимации в палату. Его сердце сжалось и превратилось в камень. Он лежал на койке и вынашивал в себе планы мести. Мысль о мести позволила ему подняться на ноги. С этой мыслью он вставал и ложился каждый день своего пребывания в больнице.
Как-то его навестил начальник убойного отдела Харитонов. От него Павел узнал, что пока он находился в больнице, руководство УВД города уволило его из милиции якобы за допущенные нарушения в работе. Ему инкриминировалось физическое воздействие на задержанного Ермолина, в результате которого он не только получил от него показания, которые не соответствовали действительности, но и побудили того наложить на себя руки.