Возмездие

— Что я тебе говорил? А ты мне не верил! Я что, мёртвого от живого отличить не могу?

«Ну, теперь затаскают», — подумал про себя сотрудник милиции, жалея, что подменил вчера с обеда своего напарника.

Он медленно обошёл машину, заглядывая в замёрзшие стёкла, словно через них он мог что-то увидеть в салоне автомобиля.

— Стой здесь и никого к машине не подпускай. Я сейчас позвоню дежурному по отделу. Ничего руками не трогай! Понял?

Дворник понятливо кивнул головой. Постовой повернулся и чуть ли не бегом бросился в комнату дежурного, где был установлен прямой телефон с дежурным по отделу.

— Николаевич! — закричал он в телефонную трубку. — У нас здесь труп молодого парня около машины. Да, да, машина стоит рядом с нашим зданием. По-моему я вчера видел этого парня, он приходил к нам в учреждение. Что мне делать?

Постовой слушал указания дежурного по отделу и иногда кивал головой в знак согласия.

— Да, всё понял. Охрану организовал. Жду приезда оперативно-следственной группы.

Смахнув пот со лба, он снова направился на улицу.

— Ну что, вызвал милицию? — поинтересовался у него дворник.

— Короче, будь здесь. Никуда не отходи, — приказал милиционер и посмотрел на лицо парня.

В том, что именно он вчера вечером заходил в их учреждение он больше не сомневался. Минут через двадцать к месту происшествия подъехала оперативно-следственная группа, которая стала внимательно осматривать прилегающую к машине местность. Выпавший ночью снег свидетельствовал о том, что это убийство произошло вчера вечером, так как никаких видимых следов ног, идущих к машине или от неё, видно не было. Собака быстро взяла след и потащила за собой кинолога. Однако, добежав до перекрёстка дорог, жалобно заскулила и села на снег.

— Что это значит? — спросил оперативник у кинолога. — Почему она не ведёт нас дальше?

— Здесь след обрывается, — ответил кинолог. — Наверное, здесь убийца сел в ожидавшую его машину.

Эксперты снимали следы пальцев рук с автомобиля и тщательно упаковывали их в полиэтиленовые пакетики. В самый разгар их работы, к ним подъехала машина начальника криминальной милиции города. Новиков вышел из машины и в сопровождении Харитонова направился к трупу. Им было достаточно одного взгляда, чтобы узнать в трупе Канадца.

— Причина смерти? — спросил Новиков у медицинского эксперта.

— Предварительно могу сказать лишь одно, что он скончался в результате асфиксии. Его, похоже, задушили вот этой удавкой. — Он показал им пакет, в котором находилась гитарная струна.

— Ещё что изъято? — спросил он у руководителя оперативно-следственной группы.

— Документы на машину, паспорт, доверенность, документы и пистолет системы Макарова, который лежал на заднем сиденье автомашины.

Новиков повернулся к Харитонову и, глядя на него, задал ему вопрос:

— Ну, что теперь скажешь, Юра? Это точно дело рук Лаврова. Я в этом даже не сомневаюсь. Вытаскивайте его в УВД, и долбите до тех пор, пока он не сознается в совершении всех этих убийств.

— А чем всё это будем подпирать? Где следы, где улики, где показания свидетелей? Если бы они были у меня, то я давно бы его упаковал.

— А ты не следователь и улики тебе не нужны. Может, разучился прессовать эту гниль или на тебя тоже подул ветер перемен и демократии? Найди его и выбей признание, а остальное сделаю я. Ты понял меня?

— Понял, Владимир Иванович, — ответил Харитонов. — Тогда я беру ребят и на адрес Лаврова.

— Давай и без него не возвращайся.

* * *

Две машины подъехали к дому, в котором проживал Лавров, почти одновременно. Харитонов расставил людей под окнами квартиры Павла, а сам в сопровождении двух сотрудников и следователя прокуратуры поднялся по лестнице на второй этаж. Остановившись напротив двери Лаврова, он нажал на кнопку звонка. За дверью было тихо. Он ещё раз нажал на звонок. Неожиданно соседняя дверь открылась, и из-за неё выглянула голова старушки.

— Не звоните, Павла нет дома, — сообщила она. — Он три дня назад куда-то уехал.

— Откуда Вы знаете? — спросил её Харитонов.

— А как мне не знать? Он оставил мне ключи от квартиры, сказал, что уезжает ненадолго, и попросил меня, чтобы я поливала цветы в его квартире.

— Бабушка, он не сказал Вам куда едет? Он был с вещами или налегке?

— Сказал, что поехал к сослуживцу. Ну, с кем он вместе воевал в Афганистане. Я не знаю, что он взял из вещей, но в руках у него была большая чёрная сумка.

Это было неожиданно для всех. Харитонов переглянулся со следователем прокуратуры.

— Бабушка, мы из милиции. Вы не откроете нам дверь? Нам нужно осмотреть его квартиру. Будьте понятой, может, ещё кого-нибудь пригласите из соседей.

— Подождите минутку. Я сейчас возьму ключи и открою дверь. Дома у меня дочь, можно её позвать?

Харитонов молча мотнул головой. Она исчезла за дверью.

— Что будем делать? — поинтересовался Харитонов у следователя. — Будем проводить обыск или нет?

— Смотри сам, — произнёс следователь. — Постановление на обыск при мне.

Бабушка вышла на площадку вместе с дочкой и протянула им ключи от квартиры Лаврова.

— Вот возьми, сынок. Открывайте дверь, смотрите. Скажите, это по закону в отсутствии хозяина осматривать его квартиру?

— Всё по закону, бабушка, — ответил он ей.

Харитонов взял в руки ключ, открыл дверь, и они вошли в квартиру. Квартира была убрана словно вчера, ни пыли, ни лишних предметов на столе. Харитонов подошёл к столу и увидел под вазой аккуратно сложенный лист бумаги. Он взял его в руки и осторожно развернул.

«Я знаю, что рано или поздно ты всё равно придёшь сюда. Можешь делать всё, что хочешь, но ничего ты в квартире не найдёшь», — прочитал Харитонов.

Он непроизвольно улыбнулся и молча протянул записку следователю.

— Я думаю, что нам здесь делать нечего. Лавров прав, мы здесь ничего не найдём.

Следователь прочитал, а затем свернул записку и положил её в карман пальто.

— Всё, ребята, снимаемся. Здесь нам делать нечего.

Сотрудники вышли из комнаты и стали спускаться вниз. Вернув ключ старушке, последним из подъезда вышел Харитонов. По его команде все сели в машины и поехали. Харитонов ещё раз посмотрел на дом Лаврова и про себя отметил его грамотное решение.