Возмездие

«Нужно продержаться ещё минут тридцать, — подумал он. — Скоро наступит темнота, и я смогу прорваться сквозь оцепление».

Внезапно стало тихо.

— Павел! Ты слышишь меня? Это говорит Харитонов. Павел, не стреляй! Ты же знаешь, что эти люди ни в чём не виноваты. Они никого не убивали.

— Юра! Ты знаешь, я тоже никого не убивал из нормальных людей. Я просто сделал то, что не смогли сделать все вы. Я убил только тех, кто был повинен в смерти Надежды.

— Я это знаю, Павел, и предлагаю тебе сдаться. Пусть суд разберётся в этом деле.

— Юра! Я не верю суду. Там такие же продажные твари, как и твой начальник Новиков. Это он сдавал все милицейские планы Жану, и поэтому вы и не могли зацепить его.

Снова стало тихо. Павел посмотрел на притихшего Игоря. Он толкнул его стволом автомата. Голова Игоря дёрнулась и безжизненно упала на грудь. Из его простреленной головы медленной струйкой вытекала кровь, капая крупными каплями на пол. В лучах заходящего солнца кровь казалась чёрной, словно смола. Павел нагнулся над трупом и похлопал его по карманам брюк. Как он и предполагал, в одном из карманов он нащупал часы. Вытащив из кармана брюк, он надел часы на левую руку Игоря.

Снова раздался выстрел. На этот раз граната влетела в соседнее окно. Раздался сильный взрыв. Яркая вспышка озарила кухню.

В этот момент он увидел, как один за другим забор преодолевают несколько бойцов спецназа. Остальные бойцы открыли плотный автоматный огонь по окнам дома, не давая ему возможности ответить на их стрельбу. Тем не менее, он поднял автомат и расстрелял в темноту свои последние патроны.

Прижавшись к полу, он медленно пополз по комнате. Павел быстро отодвинул стол и нырнул в погреб. Перед тем, как закрыть погреб, он достал пистолет и, прицелившись, выстрелил в банку с порохом. Последнее, что он услышал, был сильный взрыв в соседней комнате. Дом немного приподнялся с фундамента и моментально вспыхнул. Сухое дерево горело словно порох, не давая возможности никому подойти к дому.

В стороне от горящего дома стоял Новиков. Он, словно заворожённый, смотрел на пламя, которое буквально пожирало домашние постройки. Был ли он доволен подобным исходом, сказать однозначно было трудно. Лицо его было спокойным, лишь иногда по его лицу пробегала судорога, которая искажала его лицо. К нему подбежал командир взвода. Вскинув руку, он стал бойко докладывать, что в ходе боевого столкновения спецназ потерь не понёс.

— Молодцы, — равнодушным голосом похвалил он и, увидев стоявшего в стороне Харитонова, направился к нему.

— Вот и всё, Юрий Андреевич. Нет больше Лаврова.

— Не знаю как Вам, но мне его по-человечески жалко. Запутался он, потерял веру в людей и закон.

— А тебе не жалко тех, кого он замочил? Они тоже люди.

— Извините, Владимир Иванович, но мне их не жалко. Они сами выбрали себе жизнь, за неё и ответили, — сказал Харитонов и отошёл в сторону.

Вскоре подъехало несколько пожарных машин. Пожарные приступили к ликвидации огня. Когда им удалось погасить пламя, они стали проводить осмотр сгоревшего дома. Под обломками сгоревшей крыши они обнаружили обгорелое тело человека, на руке которого находились часы на металлическом браслете. Судя по надписи на часах, они принадлежали Лаврову Павлу.

«Вот и всё, — подумал про себя Новиков, садясь в служебную машину. — Нет больше Лаврова».

— Куда? — спросил его водитель.

— В министерство, — коротко ответил он.

Машина тронулась и, набрав скорость, устремилась в сторону города.

* * *

Новиков лично доложил министру о результатах штурма дома, в котором находился подозреваемый в совершении нескольких убийств Лавров.

— Значит, без стрельбы его задержать было невозможно? — спросил его министр.

— Нет, товарищ министр. Ему несколько раз предлагали сдать оружие и сдаться, но он на все наши предложения отвечал огнём из автомата. Я считаю, что штурм был осуществлён бойцами спецназа достаточно квалифицированно. С нашей стороны потерь нет.

— Это хорошо, что у нас нет потерь, — медленно произнёс министр. — Самое главное, что мы с Вами навсегда похоронили в народе легенду о «Белой стреле».

— Я тоже так считаю, товарищ министр. Разрешите идти?

— Да. Я Вас больше не задерживаю, — сказал он. — Отдыхайте.

Новиков развернулся и направился к двери.

— Минуточку, товарищ Новиков, — остановил его министр. — Завтра я Вам пришлю хорошего журналиста. Расскажите ему об этом событии. Я хочу, чтобы об этом знали все жители нашей республики.

— Всё понял, товарищ министр, — ответил Новиков и вышел из кабинета.

Он ехал в Матюшино и что-то напевал себе под нос. Несмотря на столь позднее время, настроение у него было великолепным. Заместитель министра вернул ему рапорт, который порвал прямо у него на глазах.

— Прибавь музыку, — попросил Новиков водителя.

Тот невольно вздрогнул и удивлённо посмотрел на него. Это был первый случай, когда его шеф попросил его прибавить звук магнитофона. Он медленно повернул ручку магнитолы и в салон ворвался ритмичный звук группы «Смоки».

— Красиво поют, — отметил Новиков. — У нас так петь и играть не умеют.

Вдруг в салон машины ворвался голос дежурного по УВД.

— Товарищ полковник, проезжавшая мимо Вашей машины ПМГ заметила мотоциклиста, который следовал за Вашей машиной. Какая будет команда?

— Пусть придерживаются своего маршрута. Меня охранять не нужно, — сказал он.

Водитель промолчал. Машина сбросила скорость и вскоре остановилась около ворот коттеджа.

— Свободен, — коротко сказал Новиков. — Завтра, как обычно, в семь тридцать.

Водитель проводил его взглядом до дверей дома, и когда его фигура скрылась за дверью дома, он медленно тронулся и поехал в сторону Казани.

Владимир Иванович прошёл в кухню и поставил на плиту чайник. Окинув кухню взглядом, он решил про себя, что завтра поедет к жене и уговорит её вернуться обратно в коттедж.

Пока чайник нагревался, Новиков снял с себя пиджак и повесил его в шифоньер. Сняв с себя галстук, он снова направился в кухню, где уже призывно свистел свисток чайника. Он налил кипятка в заварочный чайник. Внезапно Новиков почувствовал на себе чей-то пристальный взгляд. Сердце предательски екнуло. Он резко обернулся и увидел стоящего в дверях кухни Лаврова. В руках Павла был пистолет Стечкина с навёрнутым на ствол глушителем.

— Рано вы меня похоронили, Владимир Иванович, — сказал он и направил на Новикова свой большой пистолет.