Возмездие

Корчак разрабатывал дельтовидные мышцы, когда к тренажеру приблизилась клиентка в белом костюме, оттопыренном спереди и сзади в тех местах, которые принято считать наиболее привлекательными для мужских глаз. Губы у девушки тоже оттопыривались, до предела накачанные силиконом. Корчак никогда не мог смотреть на подобные губы без внутреннего содрогания. Ему казалось, что он видит перед собой больших скользких рыб, принявших человеческий облик и алчно шевелящих своими ртами в поисках корма.

– Давайте по очереди, – предложила клиентка, улыбнувшись приветливо и зазывно.

Имелся в виду тренажер, конечно.

Корчак, не прерывая упражнений, коротко ответил:

– Минутку. Сейчас ухожу.

– Лучше останьтесь. Вы, как я погляжу, спец. А мне консультация не помешает.

Корчак встал с сиденья, вытер лицо полотенцем и произнес вежливо, но сухо:

– Консультации у тренеров, мадам. Первый час бесплатно.

Девушка в белом посмотрела в сторону спортивных ребят у стойки. Ее выдающиеся губы сложились в гримасу, как будто готовясь к плевку. Корчак, отвернувшись от нее, направился в раздевалку. Со спины его можно было принять за юношу, но он был зрелым, ответственным мужчиной, давно понявшим, что совершать глупости – удел глупцов, не желающих учиться на своих и чужих ошибках. Корчак себя к их числу не относил. Глупым быть глупо. Непродуктивно. И обидно, в конце концов.

В раздевалке, как всегда, пахло потом и дезодорантами. Корчак любил этот запах, свидетельствующий о наличии адреналина в крови. С тренировок он возвращался домой бодрым, веселым и голодным. Сынишка, дочурка и жена никогда не садились ужинать без него, хотя он сто раз говорил им, что совершенно незачем сидеть голодными. Семейные ужины были доброй традицией. Каждый делился за столом новостями и планами, у всех наготове были шутки и смешные истории. Губастенькая, которая клеилась к Корчаку, не понимала, что в мире есть вещи поважнее и поинтереснее ее сомнительных прелестей. Ее дело. Найдет себе другого подходящего самца для спаривания и прокорма.

Корчак разделся, обмотал бедра полотенцем и отправился в душ. Прежде чем покинуть раздевалку, он остановился, прислушиваясь к громким, раздраженным голосам за рядом шкафов. Там явно ругались. Корчака подмывало вмешаться или вызвать охранника, однако он сдержался. Мало ли о чем могут спорить люди. Клиенты «Лайв Спорта» были, как правило, мужчинами ответственными и умели владеть собой. В противном случае свои денежки они тратили бы не на фитнес, а на сигареты и пиво.

Принимал душ Корчак долго и с удовольствием, поворачивался во все стороны, жмурился, пускал ртом струйки, короче говоря, проделывал все то, что доставляет удовольствие мужчинам после хорошей физической нагрузки. Эту процедуру Корчак любил с детства, когда представлял, как сверху на него льются потоки теплого дождя. Правда, вкус у воды изменился. Теперь ее ни в коем случае нельзя было глотать. Может быть, она была таковой и в прежние неприхотливые времена, но тогда об этом не задумывались. Проблемы были совершенно другие. Родителей Корчака заботили совсем не те вещи, которые имели первостепенное значение для него самого.

Не вода изменилась, а время.

Философские размышления Корчака были прерваны криками в раздевалке. Покинув душевую, он увидел четверых сцепившихся мужчин. Двое клиентов, охранник и тренер, пришедший ему на помощь. Остальные посетители жались к шкафам и стенам, чтобы их не задели.

Те, которых разнимали, были голыми, что придавало происходящему комичность. Кто-то из них или даже оба были нетрезвыми, судя по запаху перегара, который уловил Корчак. Для него это было из ряда вон выходящим событием. У него не укладывалось в голове, как можно совмещать пьянку с занятиями спортом. Понятное дело, многие до сих пор находились в праздничном настроении, однако это их никоим образом не оправдывало, во всяком случае, по мнению Корчака.

Он был очень неприятно удивлен, узнав в одном из драчунов Игоря Каренина, своего хорошего знакомого. Его как раз оттащили от противника, но он все порывался продолжить схватку. Это от него пахло спиртным. Губы у него были распухшие, глаза заплыли.

– Оставьте его, – резко произнес Корчак. – Игорь, прекрати немедленно. Узнаешь меня? Возьми себя в руки.

– Игнат! – обрадовался Каренин. – Ты-то мне и нужен. Что твои парни себе позволяют? Я им что, ханыга с улицы?

– Веди себя соответственно, тогда и отношение будет другое, – хлестко произнес Корчак. – Давай одевайся. Я жду. В другом месте поговорим.

– Нет, я этого так не оставлю! – выкрикнул в запале мужчина, которому в пылу сражения успели расцарапать щеку от уха до подбородка.

Одной рукой он прикрывал свое оскорбленное достоинство. Корчак вручил ему визитку со словами:

– Я разберусь, обещаю. Виновные будут наказаны. – Его тон был сух и официален, как у полицейского, составляющего протокол. – Зайдите ко мне завтра или в любой другой удобный для вас день. Компенсируем.

– Ваш приятель ни с того ни с сего драться полез! Я только лишь замечание сделал, что он мокрыми ногами по моему полотенцу топчется.

– Разберемся, – произнес Корчак еще суше. – Повторяю: ущерб будет компенсирован. Как материальный, так и моральный.

Мужчина с расцарапанной щекой удалился, ворча. Охранник и тренер вернулись к своим обязанностям. Корчак дождался Каренина и кивком пригласил его в машину.

– Что ты творишь? – упрекнул он, когда никто не мог их слышать. – Зачем пьяный приперся? Разве так можно, Игорь? Просто не узнаю тебя. Был о тебе лучшего мнения.

– Я и сам, – проворчал Каренин, глотнув из фляжки и поморщившись. – Сам собой недоволен.

– Так в чем дело? Вылей свой коньяк и возьмись за ум. Что, праздников не хватило? Или ты себя не уважаешь?

– Не уважаю, Игнат. Вот ни на столько не уважаю. – И он показал Корчаку кончик мизинца.

Тот, желая как можно скорее спровадить товарища и вычеркнуть его из списка знакомых, присмотрелся к нему внимательнее.

– Что у тебя приключилось, Игорь?

– Бандиты крышу навесили, – процедил Каренин с ненавистью. – Мало того что обобрали, так еще и опустили ниже плинтуса. Избили при жене и дочке. Их тоже били. Сашку изнасиловать грозились. А я ничего не мог сделать, ничего! – Он сорвался на крик. – Потому что их трое, а я один и без оружия. Знаешь, почему я в зал пришел? Чтобы подкачаться. Чтобы эти подонки не могли так просто мне звездюлей навешивать, когда им вздумается.

– У тебя же есть пистолет, насколько я помню, – пробормотал Корчак, огорошенный услышанным. – Я тебе еще разрешение помог оформить.

– Есть, – подтвердил Каренин угрюмо. – Есть пистолет, Игнат. Только наверху, в сейфе. А у этих головорезов стволы при себе и на моих женщин нацелены. Ты бы тоже не рыпнулся.

– Да, задачка. И что ты думаешь делать?

– Платить. И готовиться к отъезду. Сваливать придется из родного города. И бизнес бросать.

– Погоди, не пори горячку! – Корчак досадливо поморщился. – В полицию обращался?

– Ты что, не знаешь, как у них все устроено? – спросил Каренин с горечью. – Наезжают бандюганы, тянут бабки. Ты к ментам, а они тебя тоже доить начинают, за другую сиську. Так вместе и сосут, упыри проклятые.

– Ну уж скажешь. Сейчас не девяностые.

– Я тоже так думал. Оказалось, что все еще хуже, Игнат. Гораздо хуже.

– Не драматизируй, Игорь. Я помогу. У меня в органах большой начальник есть. Друг детства. Этот не подведет.

– Уверен? – спросил Каренин недоверчиво.