Возьми мою душу

— Конечно, — кивнула Вигдис. — Только седьмой не открывайте, это мой.

Торе не потребовалось много времени на поиски — ключ подошел к третьему. Дверца его тихонько скрипнула и распахнулась. Тора посмотрела на Мэтью и заглянула внутрь. От волнения у нее перехватило дыхание, однако ненадолго.

— Пусто, черт подери, — разочарованно проговорила она.

— Разреши? — попросил Мэтью. Тора отошла в сторону, уступая ему место. Мэтью сунул голову в ящик и замер. — Что ты там увидел интересного? — Тора нетерпеливо похлопала его по спине.

— У тебя, случайно, с нет собой пинцета? — вопросом на вопрос ответил Мэтью.

— Зачем он тебе понадобился?

— Затем, что нам не следует оставлять отпечатков пальцев, — ответил Мэтью, появляясь из ящика.

— У вас нет поблизости аптечки? — спросила Тора у Вигдис и, не дожидаясь ответа, еще раз внимательно осмотрела внутренность ящика. На сей раз заметила небольшой бумажный прямоугольник, приклеенный скотчем. Кончики его немного отходили от металлической стенки. «Что бы это могло быть?» — подумала Тора. Вигдис протянула ей пинцет, и она принялась отдирать скотч. Вигдис и Мэтью напряженно следили за ее движениями.

— Бинго! — воскликнула Тора, демонстрируя им бумажный прямоугольник в пинцете, оказавшийся фотографией. Тора повернула ее изображением вверх, и все они ахнули от удивления.

— Господи помилуй! — воскликнула Вигдис. — Да это же Балдвин Балдвинссон. А я и не знала, что он неонацист!

— Это не Балдвин, — поправила Тора и положила снимок на столик, за которым сотрудники пили кофе во время кратких перерывов, — а его дед Магнус.

— Да, точно. Они ж похожи как две капли воды. На месте Магнуса, ну или Балдвина, не важно, я бы эту фотографию давно сожгла.

— Будь у них такая возможность, они бы именно это и сделали, — отозвалась Тора и повернулась к Вигдис. — Пожалуйста, не рассказывайте никому о нашей находке.

— Господи, о чем вы говорите? Разумеется, — заверила та, припоминая телефон Гуллы и график работы Каты, косметолога. Она нисколько не сомневалась, что слово «никому» не распространяется на ее лучших подруг, которым она смело может довериться. Вигдис быстренько собрала сумочку и поспешила к своему рабочему месту. Проходя мимо Мэтью, она положила руку ему на плечо и дружески сообщила, что исландцы — люди образованные, не склонные к предрассудкам, и не следует верить всей той белиберде, которую о них рассказывают. Ошеломленный неуместной фамильярностью, Мэтью промолчал, проводив Вигдис долгим взглядом.

— О чем она говорила? — спросил он у Торы, когда администратор скрылась из вида.

Тора сразу догадалась: данная им сексопатологом Стефанией клятва относительно конфиденциальности бесед, не стоила и ломаного гроша, — но разочаровывать Мэтью не стала, а, изобразив непонимание, отделалась рекомендацией:

— Не принимай близко к сердцу. Они тут все малость с приветом. — И с мягкой улыбкой прибавила: — Мне пора укладывать Солей. А когда сама лягу, я даже не знаю. Ты же видишь, как развиваются события.

Тора вновь уселась за компьютер Йонаса.

— Все сходится, — бормотала она, просматривая ссылки, выданные ей «Гуглом» на запрос «Балдвин Балдвинссон». Она открыла несколько ссылок, но безрезультатно. И все же Тора продолжала свои попытки, одновременно беседуя с Мэтью.

— Как сходится? — спросил тот. — Бирна не хотела, чтобы фотографию нашли, потому и спрятала ее в таком месте. Единственный человек, которого она могла заинтересовать, — Магнус, но для убийства он слишком стар. Да и зачем Магнусу убивать Бирну, даже зная, что фотография у нее в руках?

— Он не единственный кандидат на роль убийцы, — ответила Тора. — Обнародуй Бирна фотографию, Балдвин потерял бы много больше. Судя по статье, которую я просматриваю, будущей весной он собирается участвовать в парламентских выборах. Кстати, здесь тоже упоминается о его разительном сходстве с дедом, как внешнем, так и внутреннем. Представляю реакцию его потенциальных избирателей, увидевших фотографию Магнуса в нацистской униформе. Они бы приняли его за Балдвина — и конец избирательной кампании. — Она оторвала взгляд от монитора. — Гляди, какой пижон. Разъезжает в авто с личным номером «VERITAS». Создает о себе самое благоприятное впечатление. И вдруг — нацизм. Все знают, что он, как искусственный спутник, постоянно вертится вокруг своего деда, и если подмочить его репутацию, это неизбежно отразится на Балдвине.

— Какую цель, по-твоему, преследовала Бирна? Почему не отдала фотографию? Предполагала шантажировать их? Ни Магнус, ни Балдвин не производят впечатление очень богатых людей. «VERITAS» на стареньком джипе. — Мэтью пожал плечами.

— Думаю, она наткнулась на снимок случайно, перебирая старье в подвале. Взяла его просто из любопытства, безо всякой задней мысли. А потом неожиданно поняла, что вполне может извлечь из него пользу. Нет, полагаю, ей нужны были совсем не деньги, — проговорила Тора, открыла следующую ссылку и, пробежав глазами, сказала: — Довольно интересно. Оказывается, наш Балдвин занимается в совете поиском архитектора для возведения новой автостанции в Рейкьявике. Помнишь рисунок на стене «Креппы»? Здание из стекла и бетона с автобусами и пешеходами? Лесистых пейзажей в Исландии не много. Один из предполагаемых районов для строительства — холм Оскьюхлид. — Тора взмахнула рукой. — Все ясно: она намеревалась получить контракт. Вот чем объясняется ее звонок Балдвину.

Мэтью с сомнением покачал головой:

— Бирна шантажировала Балдвина? Заставляла его склонить совет к принятию ее проекта? Ты на это намекаешь? Верится с трудом.

— Учти, в Исландии получить заказ такого масштаба — то же, что крупно выиграть в лотерею. Огромная удача. Одно здание в густонаселенном месте — и архитектор становится известным на всю страну. К нему выстраивается очередь из клиентов. Такая уж у нас система, да и не только у нас, а во всем мире.

— Не может один человек уговорить городской совет принять тот или иной проект, — настаивал Мэтью.

— Не может, верно, — согласилась Тора. — Только ему и не придется никого особенно уговаривать. Он имеет доступ ко всей информации, знает всех участников конкурса, достоинства и недостатки проектов. Приемная комиссия, конечно, знакома с выдвигаемыми требованиями, и побеждает проект, наиболее им соответствующий. К примеру, если архитектор узнает, что комитет хотел бы получить здание попросторнее и повыше, он такое и предложит. Что тут непонятного? Архитектор, посвященный в тонкости, имеет явное преимущество. На этом фоне речистому политику пара пустяков доказать своим коллегам целесообразность принятия именно этого проекта. Кстати, на одном из сайтов я вычитала, что еще в колледже Балдвин два года подряд занимал первые места на конкурсных дебатах. Думаю, говорить он умеет, и весьма убедительно.

— К чему ты, собственно, клонишь? По крайней мере меня твой монолог не убеждает. Не вижу никакой связи ни с убийством Бирны, ни с гибелью Эйрикюра.

— Помнишь, мы видели в ежедневнике Бирны электронный адрес Балдвина?

— Помню. Уж не хочешь ли ты написать ему письмо? — удивился Мэтью.

— Нет, — ответила Тора, — у меня есть идея получше. — Она потянулась к телефону. — Я попрошу полицию покопаться в компьютере Бирны, поискать копии писем, направленных на электронный адрес Балдвина. Сейчас компьютер в их полном распоряжении, и я уверена — они уже наткнулись на эти копии.