Возможности слов

Глава 17. Дружелюбная

Ксюша не открыла братьям, почему так сильно зла на Кира. Его неоценимая помощь оказалась фальшивой — ведь он честно признался, что помогал только лишь от скуки, еще и обвинил в потраченном времени. Про катастрофу в «Нефертити» родня даже не догадывалась, да и Лиза не стремилась поведать эту душещипательную историю, чтобы не подставить друга еще сильнее. Поэтому пришлось признать, что Вадим заслуживает чуть более сурового наказания, чем Кир. Или роль сыграл тот факт, что братья, несмотря на произошедшее, продолжали относиться к Киру, как своему другу и «просто прикольному чуваку», если цитировать Антона.

В итоге почти вся кара пала на Вадима. Ксюша не могла даже вообразить, что может пережить человек за двадцать минут в багажнике машины с мешком на голове. Выходило уж слишком жестоко — это не просто мимолетная угроза жизни, это скорее пытка, когда человека оставляют наедине с этой угрозой и собственными мыслями. Ксюше даже захотелось сдать назад, когда она представила себя на его месте, но торнадо из разбушевавшихся родственников она остановить уже не могла. Лиза уверила, что Вадим сначала сильно разозлится, но если не выдвигать неподъемных требований, то он быстро сопоставит нанесенную обиду с деловой репутацией и сразу остынет. Вадима можно испугать, но убить в нем бизнесмена нереально.

И тем не менее, Ксюша продолжала переживать, как бы у него сердце не прихватило от таких развлечений. Кирилл же, благодаря лояльности ее братьев, был удостоен только легкого волнения. Предложение Лизы Ксюшу озадачило — станет ли он вообще переживать из-за такой ерунды? А даже если и промелькнут у него признаки совести — это все равно несопоставимо с наказанием Вадима. Но отчего-то братья, начав хитро улыбаться, идею приняли на ура, поэтому и Ксюша с ней согласилась. С ее точки зрения, даже Лиза в качестве приманки вызвала бы больший эффект, ведь для Кира она была очень близким человеком, а Ксюша — посторонней, к которой он уже выразил полное равнодушие.

Они собирались звонить ему, чтобы сообщить об окончании розыгрыша, как тот и сам вернулся в «Нефертити». И уже через секунду Ксюша поняла, что ошиблась. Бледный, как смерть, Кир не стоял на ногах. Он смеялся — а в этом смехе звучало столько всего неразличимого, что Ксюша даже испугалась. Когда же он настоящий: в этот момент или когда улыбаясь, втаптывал ее в землю? Вечно скучающий балбес или человек, которому до такой степени небезразлична жизнь какой-то девицы, над которой можно только подшучивать в свободное от прямых издевательств время? Ксюша замерла, вслушиваясь в его ненормальное веселье, и пыталась хоть в чем-то разобраться. Но разобралась только в одном — они перегнули палку.

Наверное, к этой же мысли пришла и Лиза. Она легко соскочила со стола и шагнула к нему.

— Все, Кир, это была шутка! Или месть, — она хохотнула и тронула его за плечо. — Всего лишь час волнения!

— Всего лишь час? — Кир посмотрел на нее, а потом, шатаясь, поднялся на ноги. — Это ты рассказала о споре?

— Я, — Лиза пожала плечами. — Только Вадиму не говори — он меня закопает.

Кир изменился в лице:

— Да я тебя сейчас сам зако…

Он бросился на нее и попытался ухватить за шею, но вовремя подоспел Андрей и отвлек его внимание на себя:

— Так, Лизу душить не будем. В конце концов, тебе еще не пришло в голову, что ты это заслужил?

— Ты?! — Кир будто только что его заметил. — Я тебя другом считал!

— Так мы и есть друзья, — уверенно ответил Андрей. — Зато теперь с нулевым счетом. Самое время начать с чистого листа. Так что, друзья?

И протянул обескураженному такой наглостью Киру руку, ничуть не смущаясь проделанной работы. А Кир выглядел настолько уставшим, что если даже и кинулся бы в драку, то большого урона никому бы не смог нанести. Возможно, он и сам это хорошо понимал, потому что решил ограничиться разговорами:

— Я тебе вот что скажу — я в этой вашей гребаной сказке «Волк и семеро козлят» совсем даже не Волк. Я тебе, козлина младший, больше не друг… я…

На саму Ксюшу он так ни разу и не взглянул, но она не удержалась от порыва. Его до сих пор бледное лицо, его трясущиеся руки, его злость заставили ее метнуться вперед и обнять. Кирилл сначала попытался оттолкнуть, но она только еще крепче вжалась в него, и после этого он затих.

— Я не думала, что ты воспримешь это так близко к сердцу.

Кир усмехнулся:

— Говори уже прямо — ты вообще не думала, что у меня есть сердце.

— Не думала, — честно ответила она. — До сих пор об этом ничего не свидетельствовало.

— Стыдно тебе? — теперь он и сам обнял ее в ответ и уткнулся лицом в ее макушку.

— На самом деле, не должно бы… Ведь ты это заслужил.

Кир подумал немного, посмотрел на Андрея и тяжело вздохнул:

— Зато теперь с нулевым счетом. Самое время начать с чистого листа.

Ксюша тихо рассмеялась, чувствуя, что Кир совсем успокоился. А Лиза еще Вадима называла отходчивым…

Он даже позволил им увести себя в бар и согласился выпить вместе в знак примирения. Ксюша, конечно, не пила — все больше наблюдала. И чем пристальнее она смотрела, тем сильнее жалела о том, на что решилась. Хотя кто мог предположить? Но ее терзало смутное подозрение, что, возможно, она оказалась единственной, кто не предполагал.

* * *

Кириллу так и не рассказали точно, откуда обо всем стало известно. Например, как вообще всплыла Фиона, о которой и сама Лизавета не подозревала? Почему Вадима всего лишь пугали и шантажировали, а ему, Кириллу, устроили ад? Но все рассуждения привели его к одному очень важному выводу — Ксюша теперь уже точно не была девушкой его лучшего друга. Да и раньше таковой не являлась в полном смысле этого слова. От этой мысли в груди стало щекотать до раздражения. Ведь оказалось, что он совсем напрасно сделал Ксюше больно, и еще напраснее — себе. Из таких историй не выкручиваются обычными сожалениями, тут надо что-то потяжелее. Например, то, что произошло.

Но выяснилось, что его еще собираются добивать звонками.

— Понравилась наша шутка? — спросил Александр.

— Да пошел ты!

Неудержимый хохот.

— В понедельник в бассейн идем? — поинтересовался Антон, как ни в чем не бывало.

— Да пошел ты!

— Встречаемся в восемь.

И тут же новый звонок:

— Ты там как, оклемался? — Аркадий.

— Да пошел ты!

— Только мамане не рассказывай — она из нас душу вытрясет…

Последнего он уже ждал. Не сможет же Анатолий промолчать?

— Ну что, зятёк, живой?

— Да пошел… Стоп, как ты меня назвал?

И снова гогот — это у них семейное. Кирилл отключил вызов сам. Оставалось только пожалеть, что он когда-то с ними связался, и порадоваться, что хоть у двоих старших номера его телефона не было.

Сложнее всего было разобраться с тем, как теперь относиться к Ксюше. Имеет ли он право злиться на нее? Безусловно. Имеет ли она право злиться на него? Да кто бы спорил. А теперь, когда они квиты, есть два пути — продолжать злиться или отпустить себя на волю течения, поплыть за буйки. Да вот только Кирилл не мог быть уверенным, что ее буйки — в той же стороне, что и его. Потому решил дать рассудку отдых и ни о чем не думать вообще — благо, впереди целых два выходных.