Возможности слов

— Нормально отношусь, — он пожал плечами и потянулся за рюмкой.

Это не прозвучало, как признание в чем-то важном, поэтому Лиза решила говорить прямо:

— А ты не думал, что и мы с тобой могли бы встречаться?

Его смех обрывал сердце.

— Встречаться? Зачем? Стерве захотелось тепла и уюта? — он даже не заметил, как изменилось ее настроение. — Так что, сегодня к тебе едем?

— Да.

Лиза не смогла бы ему отказать, даже если после его ухода ей пришлось бы всю ночь орать навзрыд от скопившейся тоски.

* * *

Она родилась, повзрослела, онемела и заговорила только с одной целью — свести Кирилла с ума. А он и сходил, наслаждаясь тем, что ее то ли наивность, то ли невинность дает ему чуть ли не полную свободу действий. Уже все вокруг без исключения считали их влюбленной парой, одна Ксюша не уставала талдычить, как ей повезло с другом.

Для откровенного разговора было рано — Кирилл это понимал. Просто потому, что она еще не готова признаться даже самой себе, что влюблена. Она даже ему в этом неосознанно признавалась — надо было только внимательно слушать.

Например, когда он разбудил ее в семь утра. Она глаза открыла и сразу улыбнулась, ничуть не удивившись. Ухватила за шею, укладывая рядом:

— Давай еще немножечко поспим.

— Нет, вставай! На работу тебя увезу.

— Хорошо… — сказала недовольно, но при этом сладко потянулась. — Но ты же не собираешься меня возить каждый день?

— Собираюсь. Меня… братья твои попросили. Всем скопом. Не бросай, мол, бедную сестренку, чего тебе стоит…

— А вы всем скопом случайно не забыли, что я теперь и на трамвае могу добраться? И даже погоду с кондуктором обсудить, если понадобится!

— Забыли… — Кирилл был недоволен, но пришлось смириться. В конце концов, после рабочего дня всегда так выходило, что у них с Ксюшей находились совместные дела, а утро… придется утро подарить незнакомому кондуктору.

Или когда она беззастенчиво выкладывала ему что-то очень важное, не понимая трепетной значимости сказанного:

— Кир, а ты мне сегодня приснился!

— И что мы делали?

— Слушай… целовались! И знаешь, даже как будто больше, чем целовались… У тебя в комнате. Это все из-за твоей распущенности!

— Ага, снилось тебе, а распущенный я. Парадокс вселенского масштаба, — но она только смеялась, отвечая на его улыбку.

Или:

— Замерзла? Иди, обниму.

— Я не замерзла!

— Я сказал — замерзла!

— Да вечер какой жаркий! Но ты давай-ка, и правда, обними. Я уже так привыкла, как ты пахнешь, что пока не нанюхаюсь, уснуть не могу.

И он, мучаясь семью смертными грехами одновременно, позволял ей "нанюхаться им", чтобы она могла спокойно уснуть.

Все было просто идеально. Она так, между делом, и в постели его окажется, и замуж за него выйдет, а потом, после второго-третьего ребенка, он ей намекнет, что они встречаются. Ничто не могло испортить этот план извне, поэтому Кирилл испортил его сам. Он знал, что рано, но в тот момент просто не смог с собой справиться.

Это произошло, когда Ксюша рассказала о приезде в город Ромы, и о том, что она не собирается встречаться со своими одноклассниками. С его точки зрения, решение было продиктовано только страхом. И страх останется, если его не преодолеть. Он остановил машину на обочине окружной трассы — они уже пару раз приезжали сюда, чтобы полюбоваться ночным городом. На этом участке с дорогой соседствовал асфальтный пятачок — прямо над склоном. Они садились на капот и долго-долго обсуждали всякую чепуху. Но в этот вечер разговор был более серьезным:

— Ксю, я пойду с тобой. Тебе нечего бояться, — начал он.

— Я знала, что ты это предложишь. Просто… Я не пойду.

— Пойдешь!

— Я не переживу.

— Переживешь! Я же презентацию пережил!

— Сравнил! И твоя презентация длилась семь минут, из которых пять с половиной ты просто улыбался!

Кирилл решил ее отвлечь:

— Ксю! Ты знаешь, зачем устраиваются встречи выпускников? Чтобы похвастаться всем, что у тебя есть. Пойди и порви там всех!

— А чем мне хвастаться? — удивилась она, но начинала улыбаться, безошибочно угадывая, что он предложит.

— Вильдо даст тебе лучшее платье. Мы приедем на моей лучшей машине. Представишь меня, как своего парня. Или жениха. Или мужа. Они там все с ума сойдут от зависти! Если хочешь, я даже деловой костюм могу нацепить, у меня как раз по случаю один завалялся… Мы точно пойдем.

Она сначала рассмеялась немного нервно, но почти сразу утихла.

— Ты не понимаешь. Это слишком для меня, — ее голос был сильно напряжен, а сама она обхватила себя руками, выдавая полную растерянность. — Я любила его. Я даже не помню себя до того, как начала его любить.

Теперь настроение испортилось и у Кирилла, он даже не захотел ее обнять, как поступил в любом другом случае, когда она расстроена.

— А Вадима?

Она усмехнулась грустно:

— Вадим мне нравился. Мне нравились многие черты его характера, которых, как оказалось, у него и нет. Поэтому я и не закатывала истерики после того, как все узнала… Он мне просто нравился, но это не имело ничего общего с тем, что я чувствовала к Роме. Наверное, так я уже любить больше не смогу. Истратилась…

Кирилл удержался от того, чтобы дернуться или вообще послать ее к собачьим чертям. Решил все же уточнить:

— Так ты своего Рому до сих пор, что ли, любишь?

— Нет, конечно, — она всхлипнула. — Это прошло моментально… тогда. Прошло сразу до ненависти, а потом зажило до равнодушия… Я такой боли даже ему бы не пожелала. Он был очень хорошим, и я не понимаю, почему все вышло именно так. Он был самым важным… Я потому так в Вадима и уцепилась. Думала, что он вытащит меня из этого… А он оказался…

Она говорила что-то еще, а потом расплакалась. И этого Кирилл уже не вынес. Он соскочил с бампера, сжал кулаки, а потом не выдержал и схватил ее за плечи:

— Не смей! — Ксюша совсем растерялась и хлопала теперь мокрыми ресницами. — Не смей при мне реветь из-за других парней!

Нервно отступил и крикнул на ночной город свысока что-то нечленораздельное. Зажмурился и попытался взять себя в руки. Когда она осторожно тронула его за плечо, вздрогнул и откинул руку.

— Кир… Почему?