Возраст чувственности

Не отрывая взгляда от ребенка. Джеймс потоптался, сделав несколько шагов то в одну сторону, то в другую, стараясь занять наиболее удачное положение. Девочка обрушилась на него неожиданно сильно, но ему удалось удержать ее, вырвать из лап смерти, уже маячившей на поляне тенью. Перед глазами неожиданно возникла картина лежащего на земле бесстрашного ангелоподобного ребенка, Джеймс зажмурился на мгновение, чтобы прогнать видение, и отступил на шаг назад, чтобы устоять на ногах, но не смог. Озабоченный тем, как спасти девочку от гибели, он даже не подумал, как храбро она вела себя.

События нескольких секунд вновь пронеслись в его голове. Боль в ребрах и грохот сердца в груди подсказали, что он лежит, придавленный телом девочки к земле, покрытой жухлой листвой, и судорожно прижимает к себе ребенка. На мгновение Джеймсу показалось, что им обоим удалось отделаться ушибами и царапинами, затем он ощутил, как нога его скользнула по чему-то твердому, выпирающему над землей, – корню дерева, тянущемуся к девочке, словно он отказывался признавать ее спасение. Подхватив ребенка, Джеймс не смог удержать равновесие, впрочем, он думал тогда не о себе, потому и упал, довольно неловко, прямо туда, где земля была пронизана корнями, о которые он и ударился затылком. В голове раздался гулкий звон, и свет, взорвавшийся напоследок ослепительной вспышкой, померк в глазах.

Глава 4

– Милостивый Боже, Эс, что ты натворила? – закричал Джек.

Ровена отпустила его, и он рванул к темноволосому незнакомцу, все еще прижимавшему к себе ее младшую сестренку. Увидев, как тот упал на землю, ударившись затылком о корень дуба, девушка оцепенела. Звук удара был сильным, как выстрел. Или в лесу действительно кто-то стрелял?

Не имея возможности как следует поразмышлять над произошедшим, Ровена бросилась к мистеру Уинтерли, а это, без сомнения, был он.

– Спокойно, Джейкоб Финч, – распорядилась она, зная, что, услышав свое полное имя, брат успокоится, а она получит несколько секунд, чтобы прийти в себя и преодолеть сжавший легкие спазм.

Ровена опустилась на колени, обхватила сестру и потянула к себе.

– Можете отпустить ее, – прошептала она мужчине, не вполне понимая, в сознании ли он.

Младшая сестра хрипло застонала, и это опять повергло Ровену в ужас, заставив забыть обо всех остальных проблемах.

– Отпустите же ребенка! – воскликнула она так громко, как сама от себя не ожидала.

Мужчина застонал и разжал объятия, выпуская сжавшуюся от страха девочку. Она даже показалась Ровене меньше ростом и более хрупкой, чем была на самом деле. Освободившись от давящей ноши, он вздохнул полной грудью и опять застонал.

– Все хорошо, Эс, дыши глубже, – воскликнула Ровена.

– Что ты натворила, Эстер? – не унимался стоящий рядом Джек. От страха он не мог подобрать другие слова. – Как ты могла?

– Тихо, Джек, – остановила его Ровена. Она сама не понимала, как ей удается сохранять хотя бы видимое спокойствие. – Ты говоришь так, будто готов задушить сестру, а не помочь. Она жива, так что успокойся и скорее беги за подмогой. Надо отнести Эстер домой и позаботиться о мистере Уинтерли. Мы обязаны ему жизнью сестры, – добавила Ровена и многозначительно посмотрела на Джека, заметив, как он косится на мужчину с таким видом, будто тот – последний человек на свете, о котором следует беспокоиться.

– Наверное, я напугал ее своим криком, вот она и сорвалась, – произнес мальчик, понуро опустив голову.

– А прежде заставил опять залезть на дерево, к которому ей строго-настрого запрещено даже подходить. Ты не виноват. Давай поспеши, беги в Райн-Хаус, дорогой, а о том, кто и в чем виноват, мы поговорим позже. Скажи конюхам или слугам, чтобы подготовили носилки, а лучше удобную повозку. Ему нужен врач, а дом лорда Лафрена ближе всего.

– Даже если мама и папа дома, не думаю, что они смогут его перенести, нужны сильные мужчины.

– Нет, беги к сэру Гидеону и объясни, что произошло. Он знает, как поступить.

– Не вздумай сказать хоть слово леди Лафрен, парень, – тихим шепотом проговорил мистер Уинтерли.

– Ты слышал? Делай, как велит джентльмен, – сказала брату Ровена. – Ступай же скорее!

Помявшись немного, Джек бросился бежать со всех ног, и Ровена вздохнула с облегчением. Забота едва живого мужчины о Калли тронула ее сердце, но она поспешила сосредоточиться на том, что было главным сейчас. Если она действительно слышала выстрел неосмотрительного охотника, забредшего в этот уголок леса, то у нее есть повод для беспокойства за двух искателей приключений, чего вполне достаточно для одной слабой женщины.

Эстер понемногу приходила в себя и жадно глотала ртом воздух, краски стали возвращаться на ее бледное лицо. Ровена принялась растирать ей грудь и чуть наклонила вперед, чтобы сестре стало легче дышать. При этом она не сводила глаз с мужчины, хмурясь от беспомощности и невозможности облегчить его очевидную боль. Теперь, когда все было позади, в голову закралась мысль, что бы могло произойти, если бы на поляну не забрел этот скучающий джентльмен. Даже если он не ранен неосторожным выстрелом, звук при ударе головой о корень дерева был оглушающе сильным, а значит, травма его серьезна. Впрочем, откуда здесь столько крови, если выстрела все-таки не было? Ровена с трудом перевела дыхание.

Стараясь не выдать своего внимания, она бегло осмотрела мужчину, надеясь выявить очевидные повреждения. В некоторых местах его темно-синий костюм был испачкан, к тонкому сукну прилипли листья и кусочки коры, щегольские сапоги из тонкой кожи были покрыты пылью. Темные волнистые пряди мистера Уинтерли, подсвеченные лучами солнца, совсем как тогда, у церкви в прошлое воскресенье, блестели, словно покрытое лаком эбеновое дерево. Но сейчас волосы растрепались и с одной стороны слиплись от крови, которая сочилась из раны на затылке.

У Ровены тревожно сжалось сердце: мистер Уинтерли ранен, и довольно серьезно! Наклонившись, девушка попыталась определить, что стало причиной кровотечения, и пришла к выводу, что дело не в огнестрельном ранении. К несчастью, о пулевых ранениях Ровена знала немало…

У мистера Уинтерли, вероятнее всего, был сильный ушиб и рассечена кожа на затылке. Мужчина не стонал, но, кажется, находился в сознании, что, по ее мнению, было невозможно при смертельно опасной травме. Впрочем, может, он не хотел пугать еще больше несчастную девочку. Все к лучшему, сейчас Ровене не хотелось бы слушать его и, краснея от смущения, признать, что спасение сестры заставило незнакомца забыть о себе. Несмотря на внешний лоск, он оказался порядочным человеком, хотя, видя его каждое воскресенье с того дня, как он поселился в Райн-Хаус, она убеждала себя в обратном.

Лежать на корнях дерева было неудобно, но Ровена побоялась перетащить Уинтерли в другое место, опасаясь причинить больше вреда, чем пользы. Один из военных хирургов однажды сказал ей, что усилия, предпринятые с целью помочь раненому, порой опаснее вражеских пуль. Она подумала о том, что стоит снять платок и положить мужчине под голову, но отказалась и от этой идеи.

Жизни мистера Уинтерли ничто не угрожало, но он, вероятно, получил сотрясение мозга, а, потому лучше дождаться доктора. Обследовав Эстер, Ровена пришла к выводу, что та могла сломать одно или два ребра, падая на Уинтерли со скоростью пушечного ядра. Размышления увлекли ее в прошлое, где на поле боя взрывались снаряды, свистели пули и гибли воины, а жены ждали их возвращения в немом оцепенении, рискуя в любую минуту стать вдовами.