Не пишите о войне торопливо,Если память не висит тяжким грузом:Вы не видели, как в грохоте взрываНебо лопается спелым арбузом.Не пишите о войне – вы не дети,Чтобы строчками палить вхолостую.Вам не больно. И никто не ответитЗа придуманную байку пустую.Не пишите, молодые, вам раноЗнать обугленную правду седую.Пусть напишут те, кто старые раныОпаленными стихами бинтует.Неподвластна вам военная лира —Не по чину, не к лицу, не по росту.Напишите о любви и о мире.Это будет справедливо и просто.
Сестре по войне
Война – злое безвременье.
Все, кто внутри, ранены
или убиты.
В
е р б а
Мы у войны внутри.Не о чем говоритьВ день, когда дети леглиВ рваную рану земли.Мы с тобой рядом стоим.Пламя и дым – на двоих.В ближней воронке – мои,В дальней воронке – твои.А между нами – стена,Море кровавой тоски.Не отрекайся, страна!Куда нам теперь – таким?
Слепая зима
Окна выплакали дома,Уронили двери на снег.Наугад слепая зима,Спотыкаясь, шла по войне.Дымным ветром минных дорогРазметалась метель-коса.Мертвый город застыл у ног,Как невзлетная полоса.
«Взвился пламенем шаг…»
Взвился пламенем шаг…Я лежу, не дыша.От меня не спешаОтлетает душа.Светлой тенью дрожит,Над воронкой кружит:Ищет взорванный дом,Словно птица – гнездо.
«Непредсказуемость войны…»
Непредсказуемость войныВеличиною постояннойОпределяет явь и сныИ перечеркивает планы.Живем сегодня и сейчас,Где все немедленно и здесь,И любим, как в последний раз, —Возможно, так оно и есть.
Любовь мишеней
Война – охотник,А мы – мишени.Курок на взводе,Петля на шее.Но кто-то в небеСвоим решеньемВручил нам жребий —Любовь мишеней.Друг другу верим,Друг другом дышим.А кто-то сверхуСценарий пишет.Одним движеньемПрервет блаженствоМужской мишениС мишенью женской.Война – в засаде,Мишени – в клетке,На маскарадеМарионетки.Стоим на сцене,А кто-то снизуСценарий сменитИ дернет нитку.Любовь до смерти,Как в старой книжке:До черной метки,До яркой вспышки,До мертвой точки…Любовь мишеней —Как выстрел точныйНа пораженье.
Война
Война порочна и грешна,Хоть и казаться хочет скромницей.Война – совсем не «мать родна»И даже не жена,А страстная любовница.Война коварна и страшна,И с ней не стоит силой меряться.Война по-своему нежна,Желанна и нужнаТому, кто ей доверится.Война своих покорных слуг,На пике извращенной моды,Не раз у смерти на балуСажала на иглуНеистовой свободы.Не все отравлены войной,Больными играми и плясками.Есть те, кто пил ее виноИ не валился с ногПод пламенными ласками.Они поймут, что жизнь проста:Война когда-нибудь кончается.А дальше – с чистого листа:С войной не вьют гнезда,Лишь временно встречаются.Но тот, кто это скажет вслух,Кто содрогнется и опомнится,Получит жаркий поцелуй,Прощальный поцелуй,Свинцовый поцелуйОтвергнутой любовницы.
Уже не больно
Дымился светлый рай,Распятый на ветрахПоруганной войною воли вольной.Ступили мы на край —И
потеряли страх.Уже не больно.Постыден и постыл,В кровавой наготе,Случайный грех, поспешный и невольный.Остыл девичий стыд,Распятый на кресте.Уже не больно.Оставлены давноОбиды и долгиНа выжженных просторах дикой бойни.Распятые войнойВчерашние враги…Уже не больно.
Жить
«После первой горькой чаши не закусывают…»
После первой горькой чаши не закусывают удила. Верят: жизнь, такая яркая и вкусная, не прошла. Как щенки, в чужие двери слепо тычутся наугад И надеются, что где-то путь отыщется в райский сад. После следующей чаши не закусывают — просто пьют, Если новых сил мечтанья безыскусные не дают. Не для слабого вторая чаша горькая: валит с ног. Не заметит, как окажется под горкою — кто не смог.После третьей горькой чаши не закусывают — ни к чему. Неподъемна чаша, и неведом вкус ее никому. Так смешались в ней беды и боли выплески на века, Что никто не сможет выпить или выплюнуть ни глотка.
Жить
Жить – перед Богом и перед людьмиБыть собой при параде и в неглиже.Жить – всегда открывать новый мир,Каждый день: за окнами или в душе.Жить – мотыльком лететь сквозь года,Выползая из кокона липкой лжи.Жить – никогда не спешить в никуда,Даже если некуда больше спешить.Жить – догорать оплывшей свечойНа последнем метре чужого пути.Жить – не ждать, не жалеть ни о чем,Не просить, не бояться, а просто идти.Жить – не мстить, не винить огонь,Опаливший крылья твоей судьбе.Жить – собирать семена в ладонь,Даже если плоды достанутся не тебе…
Покров
Когда старая рана Земли кровит,Когда попрано злом добро,Богородица – светлая мать Любви —Простирает над нами покров.Этот тонкий сияющий омофор —Неразрывен, один на всех —Покрывает большой вселенский позорИ случайный маленький грех.В равнодушном мире, забывшем стыд,Чистый разум и ясный светНас спасают пока от большой беды,От которой защиты нет.
«Не задувай, Господь, мою свечу…»
Не задувай, Господь, мою свечу:Я все еще люблю, еще свечу,Я все еще храню и берегу,Я все еще умею и могу!Дай силы мне еще успеть создать,Собрать, наполнить, подарить, раздать!Дай вдохновения – в стихах паритьИ вновь тебя за все благодарить!
«Я говорю на родном языке…»
Я говорю на родном языке.Слово держу, как синицу в руке.И, отпуская в небесную высь,Снова прошу: «Полетай и вернись!»Этот свободный и смелый полетЛюди увидят, и кто-то пойметСлова парящего сладость и соль,Сердца горячего радость и боль.Русского слова жемчужную нитьБудем веками беречь и хранить,Чтобы дышала живая строкаДобрым теплом моего языка.
Е. Кулькину
На грани раненой культурыЗастыла бедная страна.Звезда большой литературыСияет в кресле у окна.Потертость клетчатого пледаИ книжных гор опасный склон —Приметы творческого плена,В который мастер заключен.И не проходит дня без строчкиВ романных виражах крутых,Где с глыбы слов стекают точкиИ реют стаи запятых.Талант и труд – такая малость,Чтоб все случилось и сбылось!Чтобы сиделось и писалось,Чтобы хотелось и моглось!