Возрождение Атлантиды

Конлан моргнул:

— Что сделать?

Вэн фыркнул, стоя позади и немного справа от Конлана:

— Он слишком много прочел старых свитков. А еще это его первое путешествие наверх.

Вэн легко опустился рядом с молодым мужчиной.

— Чувак, тебе бы не мешало внести в свою речь слова XXI века.

— Чувак, — огрызнулся воин. — Как ты не скажешь это, а истина — одна. Я был ближе всех к Конлану, когда вампиры напали на него. Я должен был принять удар на себя.

Конлан потянулся и мягко, на мгновение, положил свою руку ему на голову.

— Однако, по рассказу Вэна, ты сражался с тремя вампирами самостоятельно, включая того, другого, кто пытался проткнуть меня, ведь так? И ты принял удар топора на свою голову?

Денал опустил глаза. А потом кивнул.

— Это оказался тупой конец топора, милорд.

Бастиен заговорил, его низкий голос так и загромыхал.

— Да, ну, по крайней мере, это была лишь его голова. Там не было ничего важного, что могло бы испортиться. Нам повезло.

Конлан почувствовал, как в нем поднимается смех при знакомом поддразнивании Бастиена, но он сознавал, что Денал слишком серьезен, чтобы понять, что его принц смеется не над ним. Он сдержал веселье и серьезно посмотрел на молодого воина.

— Благодари Посейдона, что это был тупой конец топора, или твоя голова была бы разделена пополам. И достаточно говорить мне «милорд» и «мой принц». Называй меня Конлан.

Он вовремя повернулся, чтобы увидеть, как Джастис нахмурился и закатил глаза.

— У тебя есть, что мне сказать, Джастис?

Воин отошел от стены, двигаясь, как леопард, готовый напасть. По странности, он всегда напоминал Конлану животное из джунглей. Даже со своими голубыми волосами.

— Конлан, принц. Как бы мы тебя не называли, факт остается фактом, ты все еще не рассказал нам, что с тобой произошло. Что Анубиза с тобой сотворила.

Джастис опустил глаза вниз, а потом вверх по телу Конлана, выражение его лица было практически на волоске от грубого оскорбления.

— Мы не знаем наверняка, что ты не был… испорчен. Ведь так?

Вэн и Кристоф одновременно направились к Джастису.

— Я надеру тебе задницу за это, голубой мальчик, — прорычал Вэн.

Кристоф ничего не сказал, а просто нахмурившись, поднял руку. Светящийся шар энергии показался на его ладони.

Конлан поднял руку, чтобы остановить противостояние.

— Довольно! — приказал он. — Оставьте его. В его словах есть резон.

Голос Аларика прозвучал с порога.

— У него была бы причина так говорить, если бы тебя лечил не я. И раньше, и сейчас.

Зайдя в комнату, Аларик остановился посреди нее.

— Кто-то из вас сомневается в силах Посейдона?

Даже Джастис не решился на богохульство. Все, как один покачали головами отрицательно.

Здесь не было никаких сомнений.

Аларик улыбнулся своей устрашающей улыбкой, той, что заставляла даже самого жадного лорда Атлантиды уплачивать десятину в Храм Посейдона.

— Вам и не следовало. Процесс исцеления не только физический. Я вижу истинные намерения и самые темные воспоминания того, кого я исцеляю.

Его взгляд опустился на Конлана.

— Наш принц не был испорчен, хотя все остальные из вас были бы. Он даже сам не подозревает, насколько он силен.

Конлан отвел свой взгляд. Мысль о том, что Аларик видел его воспоминания пыток и огня, не успокаивала.

Испорченный товар.

Извращенный, без надежды на исправление.

Анубиза была королевой лжи, но, вероятно, в том, что она говорила ему так много раз, была доля правды.

Аларик продолжал:

— Оставленные под нежной заботой Анубизы, большинство из вас сломались бы. Конлан вернулся к нам целым. Сильнее, чем раньше. Не ставьте передо мной снова вопрос о его правлении, Лорд Джастис.

Джастис кивнул. Или он согласился, или ждал своего часа для вызова.

Конлан решил волноваться о последнем варианте в другое время.

Аларик, почти походя, махнул рукой, и энергетический шар, который все еще сверкал на руке Кристофа, исчез. Воин с шипением поднес руку к своему рту.

— Не играй с силой передо мной, мальчишка, — сказал ему Аларик. — Ты нарушаешь законы Храма.

Кристоф, который уже два века, как перестал быть мальчиком, маленьким и не очень, подошел к Аларику. Возмущение окрасило каждый дюйм его натянутых жил и мышц на шее и горле.

— Сила Посейдона не ограничена для тех, кто позволил Храму отрезать себе яйца, жрец. Сила зовущей воды и других элементов находится в свободном доступе для всех, кто осмелится ею воспользоваться.

Глаза Аларика засияли настолько ярко, что было похоже на пронзительный зеленый луч фонарика, который был направлен на лицо Кристофа.

— Я не думаю, что ты хотел бы побеседовать о яйцах с тем, кто пережил Ритуал Забвения и выжил. В моем храме нет евнухов, мальчишка.

Кристоф не сдался:

— Да, но ритуал принятия в Воины Посейдона тоже не прогулка на пикник. Вероятно, тебе следует помнить об этом, старик?

Конлан стал между ними, хотя у Кристофа хватило ума отойти, черт побери, назад.

— Довольно. Нам нужно сосредоточиться на том, чтобы найти Трезубец, о чем ты продолжаешь напоминать мне, Аларик. А не сводить старые счеты, — или начинать новые, — прямо здесь перед столом для игры в хоккей.

Он повернулся к Кристофу:

— И не все элементы, Кристоф. Ты знаешь, что огонь является запретным для Воинов Посейдона, для всех Атлантов.

Бастиен ударил клюшкой по цели с замахом.

— Да, никто не будет настолько глуп, чтобы играть с огнем, мой пр…э…Конлан. Мы разумные. Почему бы тебе и Аларику не отдохнуть, чтобы мы могли начать завтра рано утром? У нас есть несколько микенских задниц для битья.

Аларик кивнул.

— Я признаю, что мне нужен отдых, после того, как я произвел два сеанса исцеления. Растворение этого яда отняло у меня много сил.

Конлан впервые заметил, что лицо Аларика было почти серым, и тихонько выругался. Правитель должен знать о здоровье и нуждах своих подопечных. Даже самых сильных.

Да, ну, я не очень хороший правитель. Никаких возражений.

— Отдохни, — приказал он. — Я побуду с Райли. Вэн составь смену для охраны. Ты можешь…

Вэн закатил глаза.

— Я знаю, что делать Конлан. Я не первый день на этой должности.

Конлан кивнул, возвращаясь к официальной речи, чтобы усилить свой приказ.