Возрождение Атлантиды

Она повернулась и увидела Денала, стоящего на пороге комнаты.

— Ничего. Я просто говорю себе под нос, что никогда не было добрым знаком. Заходи. Хочешь кофе?

Он поклонился ей, но странно то, что ее это не раздражало. Она могла бы даже к такому привыкнуть. Великолепно.

Добавьте то, что я возгордилась, в список того, о чем мне следует побеспокоиться.

— Нет, спасибо, но я бы не отказался от одной из тех булочек с ежевикой, могу ли я?

Она рассмеялась.

— Денал, правда. Тебе следует поработать над своей речью. Приведи ее в соответствие с этим столетием. И пожалуйста, садись. Тащи сюда кресло.

Он снова поклонился и сел за стол напротив нее, спиной к стене. Потом он взял булочку и вонзил в нее зубы, а на его лице разлилось блаженство.

Она улыбнулась, не могла побороть улыбку. Он был так похож на девятилетнего мальчика. Что навело ее на мысль.

— Денал, а сколько тебе на самом деле лет? Вы, ребята, бросаетесь такими словами, как «века», когда говорите о чем-либо, но слишком много на меня свалилось, чтобы я могла обдумать это прежде.

Он сглотнул, и вытер рот салфеткой, потом серьезно посмотрел на нее.

— Я скоро отпраздную годовщину своего рождения, леди Райли. Вы тоже празднуете подобные события?

— Да, с тортом, мороженым и воздушными шариками. И прошу, просто Райли, ладно? Так сколько на твоем торте свечек?

Он выглядел озадаченным.

— Свечки?

— Одна свечка за год. На моем следующем торте будет двадцать восемь свечек, что слишком близко к тридцати, чтобы мне это понравилось, — сказала она, содрогнувшись при этой мысли. — А ты?

Он улыбнулся ей.

— Боюсь, что мой торт даст начало большому пожару, леди Райли. Моих свечек будет двадцать две.

Она рассмеялась.

— Ладно, младшенький. Вряд ли двадцать две свечки могу устроить большой пожар. Ты даже не зажжешь алтей лекарственный двадцатью двумя свечками.

Денал закончил есть булочку. И взял другую, потом покачал головой.

— Двести двадцать. Вероятно, этого хватит, чтобы зажарить курочку или даже две.

Она моргнула.

— Ой, ну. Ты прекрасно выглядишь для своего возраста, — слабо ответила она.

Двести двадцать лет? И он был самым юным? Но…

— Денал, а сколько лет Конлану?

Он был удивлен.

— Он вам не сказал? Но я думал, что он и вы…гм. Достаточно…

Настала ее очередь улыбаться, даже, хотя она чувствовала, как ее щеки становятся розовыми.

— Все в порядке. Денал. Мы все еще… разбираемся в наших чувствах.

Он посмотрел на стол, который вдруг стал очень интересным, потому как он не мог поднять глаза на нее.

— Я приношу свои извинения. Я не хотел доставить вам неловкость.

— Поверь мне, ничего страшного. Ты бы послушал, какие вещи моя сестра вытворяла, чтобы смутить меня, когда мы были детьми.

Он, наконец, посмотрел на нее, в его глазах блестело озорство.

— Я самый младший из восьми детей, и у меня семь старших сестер. Я могу совершенно точно представить, как дела шли между вами. Мои сестры одевали меня, как куклу, и заставляли участвовать в бесконечных чаепитиях.

— Ой, я использую это против тебя, парень, — в комнате раздалось добродушное громыханье голоса Бастиена. — Вероятно, мы сможем устроить для тебя чаепитие в следующей миссии?

Денал вскочил на ноги, крошки посыпались на пол.

— Если ты кому-нибудь расскажешь эту историю, я…я…

Бастиен рассмеялся.

— Ты, должно быть, не прочь остановиться на этом, юноша, пока немного не подрастешь. К тому же, я устал оттого, что был на патрулировании всю ночь. Это была бы нечестная схватка, не так ли?

Райли сумела сдержать улыбку при мысли, что Денал пойдет против Бастиена. Старший воин возвышался над ним почти на фут и был таким же широким, как сторона небольшого холма.

Но эта беседа снова привела ее к прежнему вопросу.

— Доброе утро, Бастиен. Так, если Денал — молодой юноша, так сколько же лет вам?

— Доброе утро, миледи. Мне почти четыре сотни лет, хвала Посейдону, — Бастиен быстро двинулся за кофе и налил остатки кофейника в огромную чашку, которая была похожа на кукольную в его руке.

— А Конлан? — спросила она, не зная, хочет ли знать ответ.

Бастиен поднял голову и посмотрел на нее с загадочной улыбкой.

— Принц Конлан всего в нескольких неделях от возраста своего восхождения на трон, разумеется. В этот день ему исполнится пятьсот лет, когда он встретится со своей леди женой и станет королем всей Атлантиды.

Райли уронила чашку с кофе и посмотрела, не видя, как кофе ручейками бежало по столу.

— Когда он встретится с кем?

Глава 25

Райли резко выдвинула спинку своего стула из-за стола и как шторм вылетела из зала в поисках одного лживого, коварного, скоро-как-пить-дать-кастрированного принца Атлантиды.

Она нашла его с Алариком в столовой, они склонились над большой картой, разложенной на столе. Её предательское тело затрепетало от его вида, тёмных волос, собранных сзади кожаным шнурком, мускулистых ног, довольно широко расставленных, что она могла представить, как вмещается между ними, лежа спиной на столе…

… и превращается на неделю в человеческую бимбо, [9] пока его невеста ожидает возвращения домой в Атлантиду.

— Ты — покойник, — начала она, затем запнулась, когда Аларик поднял голову и приковал её к месту тем своим страшным зелёным пылающим взглядом.

Но даже столкновение с крайне раздраженным Алариком не остановит её. Не в этот раз.

— Отойди. Прочь, Аларик, — выплёвывала она слова. — Мы с тобой ещё потолкуем обо всём, что ты сделал моей сестре, но мне необходимо переговорить минутку с твоим принцем.

9

красивая, но глупая девушка

Губы Аларика скривились, обнажая зубы, а пламя в глубине его глаз разгорелось почти до тысячи градусов, но Конлан поднял руку.

— Довольно. В чём дело, Райли? — он протянул к ней руку, посылая теплоту и смятение через их эмоциональные узы.

Она опустила свои щиты. Резко. Наслаждаясь тем, как он вздрогнул.

— Ничего не забыл рассказать мне, когда раздевал меня вчера вечером, принц Конлан?

Он сдвинул брови, замешательство ясно читалось в его глазах.