Возрождение Феникса. Том 10

Мм, неувязочка. Ну не Маска, двадцать пятый раз. Зато Феникс!

– Конечно, – киваю и вдохновляюще улыбаюсь. – Мы должны им править, просто сам мир еще не знает об этом. А начну я с завода. Скоро он получит первую прибыль, и все тверские дворяне искусают локти от зависти. Готовься.

Второй раз я здесь. Рестарт? Ну что же, главное разобраться, что изменилось и с чем мне предстоит бороться. А заодно возвысить род Беркутовых, свой род, ибо я не настолько низок, чтобы не позаботиться о матери с сестрой.

Глава 4 – Поручения

– Георгий Степанев слушает, – наконец взял трубку офицер в отставке. – Кто это?

– Твой Префект, – устало отвечаю. Потребовалось много времени и сил, чтобы найти личный номер владельца охранной организации «Псы войны». Всё же он имеет личное дворянство, и особые законы защищают конфиденциальную информацию высшего сословия. Плюс сам Степанев далеко не бедный человек и может себе позволить мониторинг интернета на наличие этой самой информации. Пришлось взломать популярную социальную сеть, где у него должен быть личный кабинет. А ведь штата хакеров у меня нет, только свои собственные руки. – Первый капитан пятой когорты Третьего гранд-батальона, доложи обстановку.

Пауза. Степанев, конечно, не торопится отвечать. Прямо вижу, как он обдумывает, подозрительно щурится, давит пробудившуюся надежду. Ведь может и хаосит так звякнуть запросто.

– Доложу, но не по телефону, – наконец отвечает. – Кафе «Матрешка» на Николаевской, через пять часов.

Ага, это кафе ему принадлежит. Он любит проводить там неформальные встречи с заказчиками и не только. А еще там официанты не простые ребята, а наемники под прикрытием. Чуть что, готовы грохнуть указанное лицо. Для этого под фартуками припрятаны Стечкины с ножичками.

– Через три с половиной, – веско произношу. Командирский гонор уже пора проявлять, пускай с самого начала привыкает подчиняться. Да ловушку долго они готовят, за пять часов можно взять на абордаж небольшую планету.

– Хорошо, – не спорит Степанев. – Приходите один, без оружия. Пожалуйста, – добавляет он, помедлив. Пытается играть, словно бы немного верит мне, но паршиво, любой Ворон его бы уже на смех взял. Эх, мои Фениксы такие же не Маски, как и я сам. По образу и подобию, как говорится.

Кладу трубку и, прихрамывая, иду к шкафу. Едва распахиваю дверцу на распашку, как меня бьет мандраж. Ох, болотопс жеваный! К такому жизнь меня не готовила. Будто заглянул в Хаос со сливающимися в отвратной оргиастической близости тварями. Гардероб у Сени был не ахти. А я и подзабыл уже, насколько он ужасен.

– Дося, заходи, – уловил я стук туфелек на пороге.

Девушка в сарафане тихонько заглядывает внутрь. На нежном личике удивление, ясные карие глаза большие, как у совенка.

– Барин, я даже стукнуть не успела, – щебечет она, как воробушек. – А вы меня что, учуяли как волк?

– Нет, услышал твои ножки, – не оборачиваясь, выбираю себе голубую водолазку и бежевые зауженные брюки.

– Ну уж скажите, барин, – обиженно протягивает служанка. – Будто я слон какой.

– Не слон точно, а скорее молодая лань. Так же отчетливо цокаешь по паркету, – мне не нужно смотреть на девушку, чтобы знать, как она польщенно заулыбалась.
– Дося, а ты чего хотела?

– На обед надобно вам, – подхватывается служанка. – Елизавета Юрьевна тоже сегодня дома, так что вместе с мамой откушаете.

– Здорово, сейчас спущусь, – я оборачиваюсь и смотрю ей в глаза. – Дося, у меня для тебя просьба.

– Просьба? – опешила она.

Сенька-то стесняшка был, а тут я вдруг веду себя как уверенный маскулинный ковбой из рекламы сигарет.

– Да, отложи, пожалуйста, дела по дому, об этом я предупрежу маму. Сходи в магазин, купи мне трость и… – морщусь, глянув на шкаф. – Презентабельную одежду для деловых встреч и неформального времяпровождения. Тимофей свозит тебя по магазинам, кредитную карту отдам после обеда.

– Одежду? Я? – хлопает глазками Дося.

– Ага, – улыбаюсь и оглядываю стройную налитую фигуру в однотонном сарафане с кружевами. Девушка смущенно краснеет. – Я же вижу, у тебя отличный вкус. Или, может, тебе в тягость это будет?

– Нет! – спешно восклицает. – Конечно, я вам подберу одежку, молодой барин. Мне самой это по душе – приодеть вас покрасивше.

– Вот и славно.

Я-то уже знаю, что Дося не подведет. До рестарта она была замечательной помощницей, училась день и ночь, всегда старалась наверстать знаниями нехватку практического опыта. Да, она не в курсе о дворянском стиле, но найдет в сети нужные статьи, прочитает от корки до корки и подберет в соответствии с нынешним мейнстримом.

Дося продолжает стоять и молчать, о чем-то задумавшись. Бросаю намекающий взгляд на водолазку в руке, но она будто не видит.

– Дось, мне бы переодеться.

– Ой, точно. Простите! – с пунцовыми щечками она убегает прочь.

Переодевание, причесывание, укладка волос занимает двадцать минут. В будущем буду делать это быстрее, но тело пока еще не приспособлено. Скоро потребуется напрячь силу духа и вылечить ногу, заодно подтянуть и общую физическую форму, но пока не стоит спешить. В прошлый раз поторопился, сейчас надо быть поосмотрительнее. Ибо риск нынче огромен. У меня совсем нет жар-эфира, а жива на низком уровне. Думаю, день-два похожу калекой, пооглядываюсь.

Когда спускаюсь в столовую, первое что бросается в глаза – тревога на материнском лице.

– Свиридов что-то сказал? – других поводов о беспокойстве и не может быть в этом временном промежутке.

– Он хочет личной встречи наедине. Зовет в ресторан завтра, – вздыхает мать.

– Я схожу, – присаживаюсь за стол. Феня ставит передо мной дымящуюся тарелку супа. Ум, слюнки так и бегут.

– Ты?! – удивляется Елизавета. – Это же Свиридов! Он тот еще змей! А тебе еще и в школу надо в это время!

– Мам, я обещал разобраться с нашим финансовым состоянием, – охватываю женщину облаком магнетизма. – И разберусь. Не волнуйся. Свиридов меня не съест.

Успокаивающие психические волны выкачивают из блондинки ощущение усталости, устраняют тревогу, эмоции выглаживаются, психосоматика корректируется. Психомассаж помогает. Она выпрямляется, плечи расправляются, голубые глаза удивленно смотрят на мир вокруг – на рыженькую Феню, на меня, на тарелку под носом. Женщина приходит в недоумение. Всё такое яркое, цветное, живое, у нее красивые дети, вот сынок сидит – светловолосый и стройный, так почему же она только что грустила?