Возрождение Феникса. Том 1
Шрифт:
— Какой красивый мальчик, — воркует она пьяным дребезжащим голосом, пока ее подружка икает. — Хочешь со мной… а меня?
— Сейчас я хочу одного, сударыня, — холодно говорю и с намеком киваю на дверь. Она будто не понимает, и приходится озвучить, закатив глаза. — Пись-пись.
— О-о-о-о… — выдает блондинка, распахнув рот. Крашеные глаза стекленеют, будто дамочка упорхнула в сладкие грезы.
Павел морщится.
— Похоже, Беркутов, ты ее только заинтриговал.
— Да, я мастер в этом, — вздыхаю.
Хлопает дверь, из туалета вываливается не
За офицером выходят еще два таких же нарядных, только без шрамов. «Рубленый» тем временем оглядывает своих поддатых баб:
— Даша, Хрося, вы чего делаете?
Ага, вот, оказывается, кто "случайный ветер".
— Красавчик… — выдыхает блондинка, не отрывая от меня взгляда.
У «рубленого» сразу переворачивается пивная ось координат.
— Ты чего, сосунок, на чужих женщин скачешь? Охренел! — найдя виноватого, он прет ко мне. Уже и руку занес для удара.
Тяжко вздыхаю. Что за ясли?
Неожиданно «рубленому» перерезает дорогу Свиридов. Павел отталкивает офицера в грудь.
— Держи себя в руках, пьянь! Твои шмары сами забаррикадировали коридор.
— Да ты…! — выпрямляется «рубленый» и тычет себя в щеку. — Да ты хоть знаешь, откуда этот шрам! Я с Каспия, недоносок! Знаешь что там?
— Нахрен мне знать, — шипит Свиридов.
— Расскажи, — прошу я. В самом деле интересно.
— Сереж, молчи! — другие офицеры хватают за плечи своего поехавшего друга. — Ты под присягой!
Но тот не слушает:
— Задница там! Гончие, стаи… Дохнут парни, — он снова тычет себя в щеку. — Оставил на память… А вы, сопля, по клубам шляетесь. Тьфу! — он плюет мне под ноги.
— Но ты, смотрю, тоже здесь шляешься, — замечаю.
— Ах ты! — он снова бросается на меня, столкнув с дороги Павла. — Я ветеран! Мне можно, у меня шрам!
Подскакиваю навстречу. Молниеносный апперкот в челюсть, и доспех не спасает. Ориентация теряется, сознание гаснет на несколько секунд. За это время ударом в висок погружаю его еще глубже в царство снов.
Бабы визжат и убегают прочь, звонко разбивая шпильки об пол. Наконец-то. Поднимаю глаза на остальных красномундирных.
— Он первым полез.
— Мы видели, — кивают офицеры, наклонившись над другом и хлопая его по щекам. — ПТСР у него, пьет по-черному. Так что без претензий к тебе, иди куда шел, мажор.
— Да сюда и шел, — плечом оттолкнув офицеров с дороги, наконец добираюсь до пункта назначения.
Несмотря на задержку, успеваем к дамам до медленного танца. Общаясь с Анфисой, замечаю, как грустно Люде. И всё же барышня пытается вести живую беседу со Свиридовым, за что ее нужно вознаградить.
— Фис, я думаю первый танец станцевать с Людой, — смотрю на княжну. Анфиса кивает с пониманием.
— Правильно, Сень. Людка заслужила, она меня с тобой фактически помирила. Без нее я бы и дальше глупила и не просила бы у тебя прощения еще неделю.
— Почему неделю? — приподнимаю
бровь.— Больше бы не выдержала, — усмехается она. — Кстати, скажи Павлу, пусть смело приглашает меня. Станцую с ним, так и быть. Ведь знаю, зачем ты его позвал. Раду буду помочь тебе помириться со Свиридовыми.
— Повезло же вашему будущему мужу, княжна, — с восхищением смотрю в огромные карие глаза девушки.
— Не завидуй, Сень. Будешь стараться, и тебе повезет ровно настолько же, — говорит она с намеком. — Тютелька в тютельку.
С первыми медленными аккордами встаю, обхожу стол и приглашаю Люду на танец. У барышни сразу же появляется настроение. Прежде, чем увести ее на танцпол, наклоняюсь к Павлу:
— Анфису пригласи на танец, чтоб не скучала.
Он кивает, мол, понял.
Когда я наконец притягиваю к себе Люду и обнимаю ее за аккуратную талию, она без стеснения прижимается ко мне упругой грудью. От запаха ее духов — морской бриз, лайм и кофе — кружится голова.
— Люди смотрят, — замечаю я всё же. — Не слишком ли близко?
— Я не княжна и даже не местная, — отмахивается она и сильнее вдавливается в меня. — Так что пускай Фиса теперь завидует.
Плавно кружу барышню по танцполу, рядом танцуют Паша с Анфисой. Княжна любезно улыбается своему партнеру, но нет-нет да поглядывает на нас. Впрочем, как и все в зале. Я ведь далеко не Маска.
— Я очень надеюсь, ты поступишь в «Красный замок», — вдруг говорит Люда.
— Боишься, что меня не возьмут?
— Боюсь, что сам передумаешь. Сманят в какой-нибудь художественный лицей или еще куда. У тебя столько талантов, — она делает паузу. — Можешь пообещать, что не передумаешь поступать к нам?
— Нет, не могу, — качаю головой.
— Ладно, — вздыхает она, поджав губы.
— Зато я могу пообещать быть верным другом, — улыбаюсь. — Этого достаточно?
— Пока что — да, — Люда опускает голову мне на плечо и тихо вдыхает мой запах.
На следующий танец мы с Павлом меняемся партнершами. Я кружу Анфису, и она держит дистанцию, но иногда княжна возьмет и прильнет ко мне, мило покраснев при этом. Люда не сводит с нас глаз. В отличие от Анфисы, барышне даже притворяться не хочется, что Павел ей как-то интересен.
Разъезжаемся мы около трех часов ночи, причем Свиридов крепко пожимает мне руку на прощание:
— Анфиса столько интересного мне рассказала! — блестят его довольные глаза. — Круто посидели, Арсений! Буду рад, если еще позовешь!
Вот так, даже скалящегося шакала можно приручить. Главное, руку в пасть не совать.
В преддверии первого июньского рассвета Георгий Лобов сидит у себя в кабинете и ждет звонка. Не выдерживает и сам берет стационарный телефон на столе. Может дозорные заснули?
— Щенок объявился?
— Нет, господин, цель еще не вернулась в усадьбу.
— Парня нужно угробить сегодня же! — рычит Георгий. — Днем у него встреча с князем!
— Вас понял, господин, — холодно чеканит глава боевой группы. — Ждем цель и сразу же устраняем.