Возрождение из пепла
Шрифт:
– Меня зовут Лина. Вопросы есть?
– А когда поесть?
– Еду получит тот, кто вымоется, – девушка загнула палец, – переоденется и расчешет волосы! Так что бегом мыться!
Переглянувшись, девчонки метнулись в указанном направлении, шумно плеснулась вода, чей-то визг резанул уши. Вот вам и послушание! Может, правда кому-то не мешает перерезать глотку. Или устроить хорошую трепку. Лина дернула из стены выдвижной столик с едой – ага, бульон с сухариками, все правильно. Теперь…
– Тетя Лина, а где мыло?
Так и знала! Страдальчески
На этот раз, материализовавшись, Лина застала Алексея не на диване и не на полу, а мечущимся по комнате и беспокойно сжимающим и разжимающим пальцы. Увидев Лину, он резко остановился:
– Где они?!
Лина сдержала облегченный вздох: подопечный был очень даже в себе и здорово на взводе. Прямо на душе потеплело от злых искр в зеленых глазах.
Прежде чем ответить, феникс скосила глаза на стол. Все он, конечно, не съел, но старался. Взгляд Алексей отследил и гневно вскинул голову, повторяя вопрос:
– Где?!
Лина помолчала, взвешивая «за» и «против». Конечно, она рада, что все-таки не сломала его. Это здорово. По-любому здорово! Но нельзя ей позволять Алексу выйти из-под контроля. Нельзя раньше времени открывать карты. Опасно. Так что прости, Алексей, то есть пока подопечный, где там наша маска холодной стервы?
– Рада видеть, что в тебе все-таки есть благоразумие, – ухмыльнулась она, кивая на стол.
Юноша быстро опустил голову, пряча полыхнувшее в глазах пламя, и плотно сжал губы, видимо опасаясь наговорить лишнего.
«Правильно, милый.
Этому я тебя научу – не показывать эмоций.
Не умеешь ты притворяться – по твоему лицу сейчас любую мысль читаешь как по буквам. А это нам совсем ни к чему, верно?»
– Малявки на месте. Я не такой мастер в создании темниц, как милорд Повелитель, и такого уюта, как тут, от меня не дождешься, но они вроде не возражали…
Она сделала паузу, проверяя реакцию.
На скулах подопечного проступили красные пятна.
– Я должен их увидеть.
– Будешь хорошо себя вести – разрешу.
Алексей на миг закрыл глаза, и Лина испугалась, не перегнула ли она палку. Если он сейчас бросится на нее… Нет, держится пока. Толк с него определенно будет. На его месте она бы себя давно убила. А он посмотрел на сжатые до белизны пальцы, спрятал руки в карманы, явно борясь с желанием пустить в ход кулаки, и спросил почти спокойно, только голос слегка придушенный:
– Хорошо – это как?
Молодая ведьма плавно опустилась в кресло, откинула голову, демонстрируя уверенность (далеко не такую, какую хотелось бы) и злорадство (которого и вовсе не было).
– Алексей, раскроем карты. Я умею ценить хорошие идеи, так что камера заложниц – такая же, как твоя. Удрать они не смогут и найти их кому-то кроме меня – та еще задачка. Ты не дурак и понимаешь, что вариантов несколько. Первый: можешь попробовать убить меня. Уясни – это плохая идея. Даже если вдруг получится, то малявки все равно останутся
там и тихо сдохнут от голода. Второе: можешь попробовать убить себя… Ты ведь подумывал?!Алексей молчал.
– Вот это может получиться… Только зачем мне тогда сохранять жизнь человеческим детенышам? Скорее всего, я подарю их какому-нибудь демону. Или вампиру. Посчитай, долго они потом проживут? Не говоря уже о том, что я прикончу их, если ты не будешь пай-мальчиком. Расклад ясен?
– Более чем, – хрипловатым от ненависти голосом выговорил подопечный. – Ты все очень понятно объяснила, спасибо. Кроме одного: что тебе от меня надо? Скажи, я сделаю. Если они живы.
Лина внутренне простонала от такой… наивности. «Парень, ты ведь воюешь не первый год. Разве можно показывать врагу свои слабости? Это как вручить ему нож и спину подставить. Нет, от этого я тебя отучу. И начну прямо сейчас».
– Вот прямо так и сделаешь? – Девушка усмехнулась как можно более мерзко. – Все-все?
Она заметила, как на миг дрогнуло его лицо, как расширились зрачки, но он только спросил:
– Я могу сначала их увидеть?
Феникс потихоньку снова начала заводиться. Ммм, ну надо же! Жертва ходячая! Ради тех, кого первый раз в жизни видит!
Не отвечая, Лина отвела в сторону ладонь и полюбовалась на послушно вспыхнувший клинок. Красивый, холодный, совершенный – как истинный феникс. Обычно это помогало успокоиться…
– Знаешь, когда Повелитель отдал тебя мне, у него было только два жестких условия: не убивать тебя и не калечить… непоправимо. А так ты в полной моей власти и я могу делать с тобой что захочу.
Она собиралась припугнуть его, вытряхнуть эту дурацкую самоубийственную идею приносить себя в жертву: и кинжал, и «милое» высказывание были нацелены именно на это. Но глаза юноши остановились на клинке, и он почему-то вдруг успокоился. Страх ушел, осталась только злость.
– И чего же ты хочешь? – спросил он с ненавидящей улыбкой.
– Ты так рвешься меня порадовать? Ну что ж… Давай руку.
Камера заложниц встретила их тишиной.
Отмытые и накормленные малявки вместо игр сползлись на одну из кроватей и заснули.
Лина усмехнулась: теперь по крайней мере ясно, какого цвета у них волосы. Ей попались две шатенки и рыжик. Рыжик – это та, что Ужин. Интересно, а как их зовут по-настоящему?
Пока эти мысли мелькали в ее голове, Алексей уже склонился над кроватью.
– Что ты сделала? Почему они не двигаются?
– Они спят, Алексей Соловьев, – наставительно проговорила Лина. – Не слышал о таком?
Юноша недоверчиво покосился на нее:
– Просто спят?
Он приложил пальцы к шее рыжика, прощупывая пульс, та вздрогнула и вскинула голову с торчащими веером примятыми волосами.
– Дядя Алексей! – ойкнула она. – И тетя Лина! А…
– Тихо! – оборвала ее ведьма. – Дяде Алексу уже пора.
Она ухватила юношу за руку:
– Повидал? Пришла пора платить.
Спустя мгновение вокруг них выросли совсем другие стены…