Возрождение Великой Троицы

Наруто испугался, что девушка вырвется из его объятий, наградит мощным пинком под зад и убежит в дом, захлопнув за собой двери. Но этого не случилось. Хината лишь блаженно прикрыла глаза и ответила на поцелуй, прильнув к Наруто ближе, так, что он уже чувствовал ее громкое сердцебиение.

Когда Наруто отстранился, то увидел, что глаза Хьюги излучают счастье. Он улыбнулся, понимая, что нашел человека, который ему по-настоящему дорог.

На следующее утро Узумаки был разбужен настойчивым стуком в дверь. Первые его мысли были следующими: "Это отец Хинаты? Кто-то увидел нас вместе, и сейчас меня вновь отправят в больницу!"

К счастью, это был всего лишь Хатаке Какаши, который, заглянув через дверной проем, брезгливо поморщился при виде беспорядка, царившего в квартире Наруто. Узумаки пригласил джонина зайти, но тот вежливо отказался и сказал, что блондина ждут в Резиденции Хокаге.

На вопрос блондина, кто же был избран Пятым Хокаге, Какаши не ответил, а лишь испарился в белом облачке дыма со словами: "Сам всё узнаешь".

Никогда еще Наруто не волновался так сильно, открывая какую-либо дверь. И там, за дверью кабинета Хокаге, в котором уже обосновывался новый избранный глава деревни, его ждало самое худшее, что он мог предположить.

— Старик Ороч... Орочимару-сенсей? — промолвил он, переступив порог.

Змеиный саннин сидел в кресле Третьего, одетый в белоснежные одеяния и традиционную шляпу с красными надписями.

— Можешь называть меня Пятым Хокаге, Наруто, — прошипел учитель, наслаждаясь гримасами, сменявшими друг друга на лице любимого ученика.

— Д-да... Господин Хокаге, — Узумаки опустил голову, думая о безысходности данной ситуации.

В кабинете также находились Тсунаде и Джирайя, Саске и Сакура.

— Ты как, живой еще? — поинтересовался Орочимару, многозначительно посмотрев на живот своего ученика. Естественно, сенсей не мог ничего увидеть сквозь куртку и футболку, которые были на блондине, но Наруто догадался, что учителю уже всё известно.

Джинчурики бросил удивленный взгляд на Сакуру, которая боязливо косилась то на него, то на Джирайю, то на нового Хокаге.

— Сакура сама мне всё рассказала, — усмехнулся Джирайя, стоявший по левую сторону от кресла Хокаге, — Тебе очень повезло, что техника сработала не в полную силу.

Наруто представил себе этот разговор следующим образом:

— Джирайя-сенсей, я испробовала на Наруто расенган! — объявляет гордая собой Сакура, пощелкивая костяшками окровавленных кулаков.

— Как? Как ты могла? Я не для этого обучил тебя этой технике! — восклицает Джирайя, нравоучительно поднимая кверху бутылку саке, сжатую в руке.

— Ну... Я больше так не буду, — кровожадно хохочет Харуно.

— А ему больше и не надо! — отвечает сенсей, и оба, учитель и ученица катаются по полу, довольные остроумной шуткой.

Узумаки мотнул головой, отгоняя лишние мысли.

— Я позвал тебя, чтобы сообщить новости, — прошипел Орочимару, — Первым моим решением на посту Хокаге будет следующее: Сакура и Саске, Сай и Шикамару, успешно прошедшие экзамен, будут назначены чунинами.

— Что? А как же я? — воскликнул джинчурики.

— Ты? Нет, ты останешься генином, поскольку тебе еще рано поручать серьезные миссии. Тренируйся усерднее и покажи себя в лучшем свете на следующем экзамене, — Орочимару расплылся в улыбке и даже высунул язык, наслаждаясь моментом.

Наруто упал на колени и уткнулся руками в пол.

— Почему? Это несправедливо! — возмутился он.

— Я здесь Хокаге и твой учитель. Я решаю, что справедливо, а что нет. Можешь меня ненавидеть, но ты еще мал и слаб для того, чтобы стать полноценным чунином.

Узумаки стиснул зубы.

"О да, я буду тебя ненавидеть до самой смерти!" — пообещал он мысленно.

— Второе. Третий хотел, чтобы я и ты на время ушли из деревни, чтобы не случилось страшного — того, что произошло на экзамене.

— А что произошло на экзамене? — переспросил Узумаки.

— Акацуки... Ты что, ничего не заметил или просто издеваешься?! — воскликнул Орочимару, но быстро взял себя в руки, — Ладно... В любом случае, я теперь Хокаге, и мой уход из деревни невозможен. Так что, спешу сообщить, что тебе запрещено выходить за пределы деревни и браться за миссии в течение ближайшего года.

Узумаки скрутило так, будто его еще раз шарахнули расенганом.

— И третье. С завтрашнего дня мы будем проводить усиленные тренировки. Времени у меня теперь мало, поэтому тебе придется стараться в три раза лучше.

Наруто почувствовал, как сердце вот-вот выпрыгнет из груди. Со стороны сенсея это был удар ниже пояса. Ему вспомнился вчерашний сон.

— Старайся лучше, рядовой. Рядовой, ты знаешь, почему у меня такой длинный язык? — услышал он.

Но, вновь мотнув головой, понял, что Орочимару говорил о совсем другом.

"А зачем ты их пригласил, змеежопая скотина?" — хотел спросить Наруто сенсея, глядя на Саске и Сакуру, которые едва сдерживали смех, глядя, как их товарищ корчится на полу, но воздержался.

— На этом всё. А теперь марш в лабораторию!

========== Глава 16. Три года спустя ==========

Тихий вечер, не предвещавший ничего плохого. Темно-синее небо с начавшими загораться в нем звездами, редкие перистые облака, почти не различимые на фоне вечерней мглы, полумесяц, зависший высоко над деревней... Великолепное зрелище, которое непременно пробудило бы вдохновение в душе увидевшего ее художника.

Спокойный и неспешный ветерок прогуливался по Конохе, ероша траву и срывая с деревьев розовые лепестки сакуры, которые вихрем проносились по главной аллее деревни. Люди, разошедшиеся по домам, готовились ко сну, о чем свидетельствовали горящие в окнах огни. Вскоре на улице не осталось ни одного человека, и лишь у Главных Ворот Конохи сейчас бурлила жизнь.

Там собирались новые и новые люди, как будто в нетерпеливом ожидании кого-то. Они переговаривались, глядели по ту сторону ворот, вглядываясь в темноту и пытаясь предугадать, когда же появятся две долгожданные фигуры в том месте, где виднелся конец дороги, идущей от деревни в глубокий лес.

Изумо и Котецу, сидевшие на своем привычном посту, наблюдали за толпой, собравшейся у входа в деревню.

— Сколько времени прошло... — пробормотал один из них задумчиво.

— Верно... Быстро пронеслись эти три года... — вторил ему другой. — Ребята здорово выросли.