Возрождение. Забытые боги
Шрифт:
— Зачем?
— Нельзя это чудовище оставлять здесь.
Я достала розу, нашпилила на неё лоскуток ткани и подожгла. Мини-комета прорезала темноту помещения и ушла в стену. Как и во время праздничного вечера, все поверхности были покрыты мягкими коврами и тяжёлыми драпировками. Сухими и легко воспламеняющимися.
— Зачем ты это сделала? — недоумённо поинтересовался парень.
Я прижалась к Алексу, почувствовав, что меня сотрясает мелкая дрожь, и неотрывно смотрела в провал входа. Прожорливый огонь моментально разбегался во все стороны. Но достаточно ли одного пламени, чтобы очистить это место от столь жуткого создания? Будто в ответ на мои мысли, изнутри раздался леденящий кровь крик.
— Что
Похоже, огня будет достаточно, — решила я, после чего схватила феникса за руку и потянула его за собой, прочь от этого страшного места.
— Пошли отсюда, это призраки прошлого. Пошли-пошли. Нас по головке не погладят, если узнают, что мы учинили пожар.
Известие о пожаре распространилось быстро и вызвало настоящую панику среди семийцев. Похоже, это здание было у них чем-то вроде культового места. Правда, для чего оно служило, я так и не добился. И, подозреваю, хозяева сами имели об этом весьма смутное представление. Пожар потушили за полночь. Причём потушили — это громко сказано. Скорее, там уже нечему было гореть — здание-то каменное — и огонь сам постепенно сошёл на нет.
Когда суматоха немного утишилась, я решил заглянуть к Елене, проверить, всё ли с ней в порядке, а то мало ли что. Заодно хотелось выпытать: зачем она учинила пожар, и кто же там всё-таки сгорел. Каково же было моё удивление, когда я застал девушку в походной одежде, собранную и сосредоточенную. Она стояла посреди комнаты и что-то вспоминала или над чем-то глубоко задумалась. Меня она даже не заметила.
— Елена, что случилось?
Девушка вздрогнула.
— Алекс, ты меня напугал. Ничего… — перехватив мой скептический взгляд, она пошла на попятную. — Ладно-ладно. Только не надо на меня смотреть, как будто мне пора в психушку. Всё просто и тривиально: я ухожу.
— Куда? — растерялся я. У неё ведь нет дома, и семья Повелителя является самыми близкими существами в этом мире.
— Не знаю. Присмотри за Денисом, ладно? — Елена просительно глянула мне в глаза.
— Но почему? — никак не мог прийти я в себя.
— Столкнулась кое с кем. И больше видеть его не желаю. — Елена с омерзением передёрнула плечами. Она старалась казаться сильной и уверенной, но в её взгляде слишком часто мелькала растерянность. Поэтому я, даже не задумываясь о последствиях, сказал:
— Я пойду с тобой.
— Алекс, не глупи. Зачем тебе бадяться неизвестно где и непонятно зачем?
— А тебе? — поинтересовался я. — ведь остальной мир для тебя тоже чужой.
— Мне? — задумчиво протянула девушка, то ли не зная, как ответить, то ли не желая говорить правду. — Интересный вопрос. Я пойду искать свою судьбу, тем более, что я давно уже слышу её зов.
— Так значит слышишь?
— Да, слышу, — как-то враждебно отозвалась Елена.
Мне очень не хотелось вновь оказаться в глупом положении, но терять эту девушку мне не хотелось ещё больше, поэтому я шагнул к ней, прижал это хрупкое тело и выдохнул, стараясь не думать о реакции Елены:
— А я, похоже, свою судьбу уже нашёл.
Помощник жреца в храме Пророка стёр со стоящей в углу статуи пыль, окинул взглядом помещение, проверяя, всё ли в порядке, и тихо вздохнул. Совсем забыли фениксы своего бога. Вот уже несколько сианов храм посещают только по большим праздникам. Бог молчит, и о нём постепенно забывают. А ведь летописи рассказывают, что раньше ни одно крупное решение не обходилось без согласия Пророка. Сейчас в храме лишь жрец да его помощник, причём первый явно не дружит с головой, если осмелился подобным образом воссоздать убранство некогда кровавого бога. Вот и он. Лёгок на помине. Помощник жреца поморщился и поспешил к выходу. Этот каждодневный ор ему уже набил
оскомину. Неужели нельзя понять, что бог может услышать слова, обращённые шёпотом или даже про себя. Совершенно незачем орать так, что слышно за полшарина.— О, великий Пророк! Услышь мольбы детей твоих!
Помощник жреца был уже в дверях, когда раздался звон бьющегося стекла и недовольный вопль:
— А это что здесь делает?
Жрец и его помощник поспешно обернулись на голос и увидели худого, неимоверно грязного, взлохмаченного тёмно-рыжего мальчишку. Тот оглядел вопрошающего с ног до головы и ворчливо спросил:
— И ты смеешь относить себя к числу моих детей? Ты на феникса похож, как я на гнома!
— А ты что здесь делаешь? Не достигшим тридцати сианов не позволено входить в священные стены храма, — возопил жрец, в то время как его помощник от изумления не мог вымолвить не слова.
— Что-о-о?!? А ну вон отсюда! И эту гадость с собой забери. Я покуда Кровавый Пророк, а не гнилой… или гниющий? — Мальчишка брезгливо поддел лежащие на пьедестале фрукты, сбросил их на пол и пнул ногой по направлению к выходу. — Ты, что, не слышал, что я тебе сказал? Пшёл вон!
Спешно уходя, жрец и его помощник слышали недовольное ворчание странного мальчишки:
— Света напустили, ковры порастелили, стены размазюкали. Разве в подобном месте можно жить?
В тот же вечер Повелитель Андары, находясь всё ещё в Агерии, получил магическое послание, из которого ничего не понял, кроме восклицательных знаков и того, что его присутствие немедленно требуется в столице. Воспользовавшись дорогостоящим одноразовым порталом, Иригас уже на следующий день прибыл в Рикас в сопровождении некоторых своих сыновей. Остальные будут добираться своим ходом.
— Повелитель, я не знаю, что это за демон. Он учинил погром в храме, убил вашу подданную, которая неизвестно каким образом очутилась внутри, приказал заложить окна и принести ему жертвы, — отчитывался жрец храма Пророка, не переставая кланяться Повелителю, а потому едва поспевая за его быстрым шагом.
— Так значит, он утверждает, что является Кровавым Пророком? Сейчас проверим. Сирин, Бакара, идём со мной. Остальным оставаться здесь.
Внутри храма было темно. По сравнению с ярким днём снаружи, это напоминало то ли склеп, то ли магически созданное царство тьмы. Сирин остановился, ожидая, пока глаза привыкнут к освещению, точнее, полному его отсутствию. Через дверной проём не проникало ни единого луча, хотя полуденное светило на улице слепило глаза. Отец двинулся вперёд. Сирин и Бакара последовали за ним. Под ногой что-то противно чвякнуло.
— Чего надо? А-а, ясно. Пшли вон все трое. Мне не о чем с вами разговаривать, — раздался насупленный голос из темноты.
— Но если ты и вправду Кровавый Пророк…
— Вон я сказал!!
Бакара попытался высечь огонь. Второй раз. Третий. В конце концов пришлось обследовать храм практически на ощупь. Никого! Если не считать изуродованного тела девушки у подножья трона.
— Шляются тут всякие, — грустно вздохнули из центра храма. Фениксы поспешили туда. — Дожился! Сначала убить пытаются, потом не верят. Куда катится этот проклятый мир? Ладно, выкладывайте, если что кому надо, и убирайтесь.
По всему храму вспыхнули магические огоньки, освещая фигуру красноволосого подростка сианов двадцати, сидящего на троне, мрачно подперев голову кулаком. В глазах безбрежная тоска, сам весь худой и неопрятный.
— Пророк? — пробормотал будто про себя Повелитель. Мальчишка начисто его проигнорировал. Он смотрел поверх головы Сирина, но тому казалось, что взгляд устремлён прямо ему в душу.
— Без понятия, где она. Вам надо — вы и ищите, — неприязненно выдал красноволосый. — Если найдёте, приволоките сюда. Я тоже с удовольствием с ней побеседую. А ещё с большим — придушу эту гадавку.