Возрождение

"Как плохо. Зря я, наверное, надел сегодня новые сапоги".

Глава 16

Момент удара он, конечно же, бездарно пропустил. Не увидел, откуда пришла неведомая опасность, и не понял, почему внезапно потемнело в глазах. Зато когда туман в голове прояснился, неумолчный грохот в ушах слегка притих, а помятая грудь сделала первый судорожный вздох, Ортэ с вялым удивлением осознал, что спокойно лежит на полу, его ушибленный при падении затылок жутко ноет, сама голова запрокинута под опасным углом, а возле горла что-то неприятно холодит разом взмокшую кожу.

Эльф осторожно открыл глаза и заворожено замер, наткнувшись на два блистающих изумруда, в которых ритмично вспыхивали и тут же гасли крупные багровые огоньки. Там плескалось столько Огня, но, вместе с тем, и столько мертвенного холода, которому было чуждо сострадание и жалость, что верный телохранитель мигом понял - вон она, Ледяная Богиня. Пришла все-таки по его бессмертную душу. Странно, что так поздно, но, как оказалось, ее приход совсем не так страшен, как гласили легенды. Ее неподвижный взгляд лишал воли. Ее белое лицо завораживало своей нечеловеческой красотой. Чуть приоткрытые губы так и манили прикоснуться, несмотря на поблескивающие за ними острые клычки. Тогда как глаза... странные зеленовато-алые глаза, в которых проступило ужасающее великолепие холодной бесконечности... кажется, они умели убивать даже так - едва лишь коснувшись замершей в благоговейном страхе души.

– Не надо, Бел, - донеслось до затуманенного сознания Ортэ откуда-то издалека.
– Оставь. Он не хотел ничего плохого... знаю, что он вел себя некрасиво, но ты ведь сама этого добивалась. Оставь, малыш. Пусть живет. Ллеру Адоррасу еще понадобится телохранитель.

Тяжесть на груди Ортэ неожиданно исчезла, а невыносимо притягательные зеленые глаза так же быстро отдалились. Какое-то время он еще ощущал на себе чужое внимание, но потом неподалеку снова послышался голос лорда Таррэна, и Белка, наконец, милосердно отвернулась. А затем и бесшумно отошла.

Правда, распластавшемуся на полу эльфу понадобилась еще добрая минута, чтобы окончательно прийти в себя. А затем еще столько же, чтобы осознать себя живым, растерянно провести рукой по груди и с каким-то отстраненным равнодушием отметить, что прочнейший доспех работы знаменитого рена Истаэра рассечен от пупка до самого горла. Но не клинком, как можно было бы подумать, глядя на то, как нетерпеливо подмигивают огненными рунами воткнутые в пол родовые мечи Гончей, а острыми когтями, для которых, как оказалось, даже чешуя Дракона не была серьезным препятствием.

– Оставь, - мягко повторил Таррэн, когда Белка грациозно спрыгнула с полуоглушенного эльфа. Не заметив следующих за ней, как привязанных, выразительных мужских взглядов, быстро огляделась и по-кошачьи плавно скользнула в сторону. Не обратив внимания на то, как затаили дыхание эвитарэ Владыки. А затем остановилась и пристально взглянула на побледневшую Владычицу.

– Эланна, - тут же напомнил Таррэн, почему-то не делая попытки перехватить супругу.

Эльфийка замерла, как мышь перед гадюкой, и инстинктивно прижалась к единственной опоре - поднявшемуся с трона Тирриниэлю. С благодарностью ощутила на своем плече его твердую руку, а потом неожиданно успокоилась - от Тиля шло ровное тепло, словно от большой печки. А еще - стойкая уверенность в том, что ничего страшного не случится. Ни с ней, ни с Бел, ни с кем бы то ни было. И от этого понимания Эланна незаметно расслабилась, а спустя некоторое время, все еще находясь под прицелом хищных зеленых глаз, нашла в себе силы посмотреть на раздраженную Гончую и приветливо улыбнуться.

– Здравствуй, Бел. Хорошо, что ты вернулась. Рада тебя видеть и... спасибо, что помогла. Если бы не ты, нам пришлось бы гораздо труднее.

Таррэн с удивлением покосился на нее, но тут же одобрительно кивнул. И Эланна приободрилась еще больше: значит, все не так плохо, как ей показалось сначала. Значит, насчет Бел больше не нужно волноваться. Если уж Таррэн так легко отпускает от себя супругу, значит, угрозы и впрямь никакой нет.

Она собралась было сказать что-то еще, но Тирриниэль вовремя перехватил ее за локоть и знаком посоветовал не торопиться: Бел, когда успокоится, сама все вспомнит. А сейчас достаточно и того, что она не воспринимает присутствующих, как врагов.

– Таррэн сделает это лучше, - беззвучно шепнул он, и Эланна послушно замолкла.

Белка, тем временем, кажется, удовлетворилась осмотром и, оставив Владычицу в некотором недоумении, бесшумно скользнула дальше, к Элиару, рядом с которым беспокойно переминался с ноги на ногу рен позабытый всеми Эверон.

– Привет, Бел, - бодро поприветствовал ее Светлый, одновременно наступив на ногу телохранителю Эланны, чтобы тот не вздумал открывать рот.
– Я гляжу, у тебя появились новые способности? И как оно? Мне, например, ужасно нравится - отлично выглядишь! И глазки чудные! Пожалуй, когда вернусь, попрошу Милле делать иногда такие же. Ну, не сейчас, а когда с малышами все устроится... о! Ты ведь придешь к нам ко дню их рождению? Да, Бел? Ты ведь не оставишь Мелиссу в такой день? Она уже давно звала и надеялась обождать до твоего прихода.

У Белки в глазах появилась глубокая задумчивость, но потом она подошла ближе и внимательно посмотрела зятю в лицо. Долго так, настойчиво, тем самым неподвижным, откровенно пугающим взором, которым всегда славились дикие хмеры.

Элиар, как ни странно, даже не дрогнул.

– Так что?
– подчеркнуто вежливо произнес он, словно не замечая горячего дыхания на шее.
– Я могу надеяться, что храмовник на моем троне больше не появится?

Белка негромко фыркнула и, наконец, неохотно отодвинулась, оставив его в покое. Потом повернулась к застывшему, словно белоснежная статуя, рену Эверону и оценивающе прищурилась.

– Свой, - тут же отреагировал Таррэн, неотступно следую за супругой по пятам и готовясь перехватить ее в любой момент.
– Ты у него нож забрала, помнишь? И, к слову сказать, сломала недавно его о чью-то крепкую чешую. У чужих ты оружие никогда не берешь, но этот, хоть и в белом, весьма неплох. Согласись?

Рен Сорен ал Эверон удивленно округлил глаза, никак не ожидая подобной характеристики, но Таррэн этого не заметил. А Белка, задумчиво пожевав губами и настороженно обнюхав чужое горло, странно заурчала.

Растерявшийся эльф сперва решил, что ей не понравился запах, и остро пожалел, что этим утром по привычке вырядился в ее нелюбимый цвет. Но потом увидел смазанное движение и в окончательной оторопи уставился на подсунутый ему прямо под нос изящный нож из Лунной стали. Тот самый, который не так давно рен Истаэр собственноручно выковал, а потом безропотно отдал в полное распоряжение Гончей.

– Бери, - тихо посоветовал Таррэн, не сводя с супруги пристального взгляда.
– Бери и молчи.

"Но ведь Лунная сталь не меняет хозяев!" - хотел завопить эльф, однако суровый взгляд лорда заставил его проглотить заученную истину и медленно, как во сне, протянуть руку за подарком.

Рен Эверон хорошо знал, что Лунная сталь бывает коварной: созданное из нее оружие было упрямым и своевольным, не признавало чужаков и без церемоний лишало презренных воришек важных частей тела. Но, с другой стороны, сейчас нож отдавали добровольно. Да и в таком состоянии, в каком находилась стоящая перед ним женщина (драконица настоящая, а не женщина!), отказывать было себе дороже.