Возрождение

– Им просто некуда идти, малыш, - тихо озвучил очевидное Таррэн.
– И некому доверить свое опустевшее Гнездо. Может, когда-нибудь один из них сумеет очаровать кого-то из наших будущих девочек, но пока до этого далеко. А надежда на лучшее нужна уже сейчас. Даже Драконам. Без надежды и у них скоро опустятся крылья.

Белка хмуро оглядела мнущихся и отводящих взгляды Драконов, но никто не возражал. Посматривали на нее осторожно, искоса, а все равно с надеждой. По их Закону она оказалась сильнее их прежней Матери. Одержала верх на Суде Чести и доказала, что является настоящей, несмотря на свой внешний вид и небольшие размеры. Она - Мать, как сказал Тоаркан, а все остальное неважно.

Таррэн вопросительно заглянул в ее глаза.

– Бел?

– У меня мерзкий характер, - на всякий случай предупредила она, но Тоаркан только слабо улыбнулся. Правда, в личине Дракона это выглядело страшненько, но никто не испугался - от него не исходило угрозы. Только медленно истаивающая печаль и едва зарождающаяся надежда.
– И правила у меня в Стае строгие. Чуть что не так - сразу по морде, ясно?

– Да, - кротко отозвался Черные Крылья.

– Я не терплю подхалимства, - так же ворчливо объявила Гончая.
– Но и тех, кто спорит до одури, тоже не переношу. У моих кошек и волков есть право Вызова в любое время, если им покажется, что я теряю хватку.

– У нас не принято бросать вызов Матери.

– Знаю. Но предупреждаю все равно. Потому что если такое случится, пусть дураки не обижаются, если я поломаю им крылья или вышибу пару клыков. Наглость должна быть наказана. А вот умение вовремя отступить заслуживает внимания.

– Я все понял, - так же послушно кивнул Дракон.

– Еще я не люблю, когда меня будят по утрам, - буркнула Белка.
– Могу спросонья челюсть сломать. Нечаянно. И терпеть не могу, если норовят спросить про каждый пустяк. Со своими-то я уже привыкла и давно дала им волю. Даже уходить собралась, чтобы жили своим умом. Но сегодня некоторые тут так напортачили, что я, пожалуй, обожду немного...

Ее прервал на редкость слаженный, полный ликующего восторга рев хмер, которому вторил довольный бас вскинувших морды перевертышей.

– Ишь, обрадовались, - недовольно покосилась наверх Гончая.
– Знают, что гонять буду еще больше, а все равно счастливы до соплей. Таррэн, учти: этим крылатым я поблажек тоже не дам, если попросят об услуге!

– Да я не сомневался, - нежно дохнул на нее Огнем муж.
– Они потом еще спасибо скажут, что ты за это взялась.

– И чтоб с пустяками не приставали!

– Все будет, как ты захочешь, любимая.

Белка сердито зыркнула на подхалима, посопела, поворчала, подумала... да и махнула рукой.

– Ладно, Торк с вами. Если что понадобится, обращайтесь. Тоаркан, тебе следить за порядком в мое отсутствие, а Серебряный тебя заменит, если ты вдруг надумаешь куда-нибудь сбежать от этого безобразия.

– Благодарю тебя, Мать, - церемонно поклонились оба Дракона.

– Меня зовут Белка, - все еще сердито поправила она.
– Или Риаррэ, как обзывают вон те ушастые типы. А никакой "Матери" мне не надо. Хватит и того, что дети зовут. А внукам я и вовсе запрещаю называть себя как-то иначе. Все поняли?

Таррэн благодарно потерся об нее маленьким ухом, и она, наконец, растаяла.

– Ради тебя, ушастик, я на это иду. Только ради тебя и Тоаркана, который когда-то подарил жизнь нам обоим.

– Я знаю, родная. Спасибо.

Тир с хитрой усмешкой покосился на зажмурившегося от удовольствия отца, которого Белка без задней мысли принялась чесать за ушком. Тебр тихо хихикнул, с трудом представляя себе, как они теперь будут жить, если в Проклятом Лесу больше не осталось сдерживающей силы Лабиринта, способной погасить их общий Огонь. Но потом махнул рукой и решил: как-нибудь сладят. После чего довольно огляделся, лихо подмигнул осторожно присматривающемуся к нему молодому Дракону, махнул длинным хвостом, чувствуя странное удовольствия от ощущения своего нового, удивительно сильного тела, и, наконец, заметил вокруг себя что-то неправильное.

– Эй, а где дедушка? Почему его тут нет?

Ллер Адоррас, обреченно присевший на какой-то валун и с выражением бесконечной тоски в поблекших глазах встретил внимательный взгляд Мелиссы. Равнодушно отметил про себя ее необыкновенную красоту, так же бесстрастно констатировал, что она очень похожа на мать. Без особых эмоций подумал, что Элиару невероятно повезло. А потом снова отвернулся и мертво уставился на безобразный завал, под которым оказалась похоронена его собственная дочь. Единственная, горячо любимая. Дочь, которую он так и не смог уберечь.

– Тирриниэль?
– переспросила Белка, быстро обняв Милле и почти сразу - обоих сыновей, оказавшихся, как две капли воды похожих на своего отца и подрастающего младшего брата.
– Да что с ним сделается? Наверняка опять дрыхнет без задних лап или, как всегда в последнее время, честно пытается сделать какую-нибудь глупость. Эй, Ти-и-иль! Ау! Хватит там валяться, наслаждаясь тишиной и покоем! Вылезай, бессовестный эльф, и не заставляй нас нервничать! Если ты там в глубоком обмороке, то я еще пойму... может быть... когда-нибудь... а если опять собираешься испустить дух, то так и знай: найду и лишу хвоста, понял?!

Владыка Эоллара вяло подумал о том, что она зря старается и прячет за внешней бравадой нешуточное беспокойство: бесполезно, их обоих уже не вернуть, не спасти. Там, где рухнула половина скалы, нечего даже пытаться отыскать живых. И пусть он даже был очень силен, пусть почему-то кинулся на помощь его маленькой девочке, пусть даже попытался ее спасти, но...

Белка недовольно насупилась и уперла руки в бока.

– Ну все. Мое терпение лопнуло. Если он не появится тут через пару секунд...

"Он не появится, - так же бесстрастно отметил про себя ллер Адоррас.
– Никогда уже нигде не появится. Как и Эланна".

– Так, время вышло!
– громко крикнула Белка, выжидательно уставившись на гигантские груды беспорядочно наваленных камней.
– Тиль, я тебя сейчас...

– Не надо, малыш, - обеспокоенно вздохнула гора, а затем странно зашевелилась.
– Подожди. Я сейчас.

Владыка ошеломленно вскинул голову, не веря, не понимая, не смея даже подумать о причинах. Но огромный завал действительно начал вспухать неприятным комом. А потом стремительно развалился на части, выпуская из-под тяжелых, неохотно раскатывающихся в стороны камней гибкое черное тело, покрытое крупной змеиной чешуей, длинный гибкий хвост, больше похожий на гигантского питона, узкую треугольную морду со смущенно горящими желтыми глазами. А еще - сравнительно тонкую шею и широкие, сведенные вместе кожистые крылья, под которыми совершенно спокойно сидела...

– Эланна!
– пораженно прошептал убитый горем отец, не зная, чему верить. То ли своим глазам, то ли тревожно стучащейся внутри мысли, что такого не бывает, а значит, он сошел с ума. Но он был готов сейчас и сойти с ума, и даже прослыть на весь Эоллар безнадежным безумцем. Потому что на сгибе черного крыла, невыносимо прекрасная в своем открытом платье, действительно сидела его любимая дочь и с несказанным удивлением оглядывала царящий вокруг бардак.
– Живая... Эланна!

– Отец!
– опомнившись, подскочила с удобного места эльфийка и едва не бросилась со всех ног. Но потом вспомнила о чем-то, тут же смутилась, порозовела, но терпеливо дождалась, пока огромный, закрывший ее от неминуемой смерти Дракон вернется в прежний вид, позволила ему взять себя за руку и только тогда подошла. Немного растерянная, потрепанная, но совершенно невредимая и, кажется, невероятно счастливая.