Возрожденный Обескрыленный Мир

Парадоксально. В мире, где больше нет Голодных Игр, Китнисс Эвердин делать было как будто и нечего. Кто был дорог — потерян навсегда… Та, ради кого она меняла этот самый мир, покинула его безвозратно… А судьба, небось, насмешливо потирает руки…

С этой мыслью Пит поднялся в свою спальню и распахнул окно. Только вот… в этот раз легче не стало. Воздух как будто пропитался горечью и унынием и вздохнуть свободно никак не получалось.

******

Китнисс все еще стояла, ошарашенно глядя в след своему мальчику с хлебом. В самых смелых мечтах она представляла себе, что он вернется. До сих пор ей не верилось, что это не сон, ведь столько раз во сне она открывала дверь, а на пороге стоял он — такой же родной, улыбающийся ей своей доброй улыбкой, а в глазах столько тепла…

Просыпаясь после таких снов, она долго плакала — чувство потери в такие моменты разъедало ее сознание, такие видения были хуже самых жутких кошмаров. Пожалуй, соперничать с ними могли только сны о Прим. Она тоже часто представала живой и невредимой… такие сновидения были даже хуже тех, когда ей снилось, что она опять и опять не может спасти свою маленькую Примроуз… Пусть она просыпалась от собственного крика, но она не теряла чувства реальности. Каково же было просыпаться и постепенно осознавать, что Прим больше нет…

Так и с Питом… Сколько раз она подбегала к окнам и вглядывалась в очертания его дома — может быть и правда он вернулся?.. Натыкаясь взглядом на закрытые окна она обреченно брела в постель.

И вот теперь он действительно вернулся… Только все не так радужно, как ей представлялось.

Выглядел Пит неплохо. Похудевшим и осунувшимся, но взгляд его синих глаз (таких, как она помнила!), был настороженным, печальным, но ненависти в них она не заметила…

— Кхм… — Китнисс совсем забыла, что ментор так и стоял на прежнем месте, буравя ее взглядом.

— Что?.. — слишком уж резко бросила она.

— Солнышко, он вернулся.

— Телом — да, а вот душой…

— Дай ему время.

— Конечно, — ответила она и побрела к дому. Впереди у них целая… боль?..

Хеймитч продолжал смотреть ей вслед и надеяться, что они справятся.

Все вместе.

========== 9. Возрожденный. Невозвращение ==========

Поспать Питу почти не удалось — кошмары не отпускали, продолжая мучить своей реалистичностью. В итоге, бросив бесполезные попытки, он поднялся с кровати и решил обойти свой дом. Голова раскалывалась от таких незнакомо знакомых вещей, впору было завыть.

Обессилев, он присел на диван с единственным желанием…

Не думать.

Не вспоминать.

Не чувствовать.

Так он просидел довольно долго. Наконец, мысли вернулись к уюту в его доме. Поднявшись, он размял затекшие мышцы и подошёл к телефону. Набрав номер ментора, долго слушал гудки и уже собрался вешать трубку, как уловил щелчок.

— Да! — донесся до него пьяный голос Хеймитча.

— Прости, что отвлекаю от важных дел, — съязвил Пит, — Но не мог бы ты подсказать, где сейчас живёт Сальная Сэй? Хочу сказать ей спасибо за уборку дома. Никто ведь не знал, когда я приеду и приеду ли вообще, а она исправно готовила дом к моему возвращ… приезду (Пит не осмеливался произносить это слово в разговоре с кем-то, он не считал, что вернулся потому что его больше нет. Он просто приехал).

Задумавшись, он не сразу сообразил, что в трубке воцарилось молчание.

— Эй, ты ещё здесь? — зашипел Пит.

— Да-а, — голос ментора звучал неуверенно, — Понимаешь… Это Китнисс наводила чистоту в твоей берлоге… Она так верила в твоё возвращ…

— Спасибо, Хеймитч! — перебил его Пит и повесил трубку.

Ну, вот опять.

Я не вернулся, не вернулся, не вернулся…

Меня нет, я жалкое подобие самого себя… А она… Её ждёт разочарование, когда она поймёт, что зря ждала своего Пита, от него осталась лишь оболочка.

Хотя… иногда ему мерещилось, что капля души теплится все-таки где-то в глубине его существа… Но была, увы, ущербной, неполноценной…

Пит вздохнул и направился в кухню — ему не терпелось взяться за выпечку.

******

Прошло несколько недель, жизнь текла своим чередом, никаких событий, из ряда вон выходящих, не происходило. Жители деревни особо не пересекались.

Хеймитч продолжал пить, изредка просыпаясь и радуясь свежему хлебу —хорошо все-таки, что мальчишка вернулся. Да и девчонке на пользу…

Китнисс немного ожила, глаза уже не были такими пустыми.

Пит по большей части находился дома или ходил в город, помогать восстанавливать дистрикт.

Только пекарня оставалась в руинах, он никак не решался её отстроить.

Между тем, Пит все равно испытывал постоянное давление, приступы участились (хотя и не были такими сильными) и он раздражался по каждому поводу.

Дома он облюбовал подвал, совершенно случайно узнав о его существовании.

Вдоль стены проходили трубы водопровода. Но места оставалось много — Пит поставил раскладушку, небольшой столик с настольной лампой. Здесь он проводил много времени, чаще в темноте, иногда даже с бутылкой вина. Но это редко.

Так он уверял сам себя.

Только спать он предпочитал в спальне — подвал был без окон, он задыхался без свежего воздуха, поэтому если вдруг засыпал на раскладушке после нескольких стаканов вина, просыпался довольно быстро и плелся в спальню.

Ему уже приходила шальная мысль — может зря он приехал? Может следовало остаться в столице? Возможно, там ему было б легче… Из двух зол, как говорится…

Чтобы напомнить себе, каков из себя Капитолий, Пит достал кассету с первыми играми. Ему хотелось увидеть всю мишуру и извращенность жителей этого города, дабы выжечь ощущение из сердца, что он сделал ошибку, уехав оттуда. Конечно, сейчас Капитолий иной — власть сменилась, жители стали проще, но для него он навсегда останется вычурным и искусственным, главное напоминать себе почаще об этом.

Он смотрел на экран и злился. Как они могли вот так радостно провожать детей на смерть? Воспоминания постепенно возвращались и Пит помнил свои эмоции в тот период — ему почти все капитолийцы казались сборищем напыщенных, глупых, охотных до жестоких и кровопролитных зрелищ.

Пусть Игры и принимали вид чего-то обыденного, по факту это был изощрённый и извращенный способ воздействия на простых граждан из дисткритов. А в столице большинство получали удовольствие от увиденного.

Зверье…

Как же отличался простой люд из Двенадцатого. Большинство голодали, но оставались людьми… Для Пита родной край, пусть и был бедным, однако возвышался над величественным Капитолием… Только вот свободы им и не не хватало… Наконец они глотнули свободы, но вот потерь оказалось больше…

И все же он считал, что правильно сделал, сбежав оттуда… Там его сломали. Точнее не так. Там его уничтожили, слепив взамен какое-то подобие, даже… пародию на Пита Мелларка.

Но поселиться можно было и в другом месте, перед ним лежал огромный выбор — 13 дистриктов. Стоит ли всерьёз задуматься об этом? Пит решил, что ещё поразмышляет над такой перспективой…