Возвращая к жизни

Впрочем, всех своих знакомых женщин она не хотела – не хотела по-настоящему – с такой силой, чтобы рискнуть и подпустить их к себе ближе.

– Я подумаю об этом, хорошо? – пообещала Али, чтобы порадовать Винтер.

– Вот и молодец. Поживи полной жизнью, хотя бы не много.

– Ты просто хочешь поразвлечься за мой счет, – проворчала Али.

– Так и есть. И раз уж я твоя лучшая подруга, то жду от тебя все пикантные подробности. – Винтер уронила голову на спинку дивана и испустила очередной вздох. – Будь добра, поторопись, пока я еще могу всем этим наслаждаться.

– Почему бы тебе не забраться в одну из пустых дежурок и не подремать? Я разбужу тебя, если ты понадобишься.

– Да я в порядке.

– Когда я на тебя смотрю, у меня самой начинает ныть поясница. Давай иди. Нам предстоит еще долгая ночь.

– Хорошо, пойду, если ты пообещаешь мне сходить на свидание с… как там ее зовут?

– Бо Кросс, и это шантаж, между прочим.

– Угу, точно. Так ты согласна?

– Ну и упрямая ты. – Вздохнула Али. – Если она пригласит меня еще раз, ладно, я подумаю.

Винтер с трудом поднялась с дивана и чмокнула Али в Щеку. – Вот и славно. Это сработает.

Али покачала головой, удивляясь, как это Винтер удалось заставить ее пойти на эту уступку. Оставалось надеяться на то, что Бо уже приглядела себе девушку посговорчивее, и ей не придется решать, – выполнять это обещание, которое она полушутя-полусерьезно дала Винтер. Мысль о том, что внимание Бо могло переключиться на кого-то другого, вызвала у Али разочарование. Это было Хорошее предупреждение. Пусть лучше она больше не увидит эту опасно соблазнительную Бо Кросс.

***

Кросс! – позвал капитан Джеффрис из своего крошечного кабинета, когда Бо и Бобби присоединились к остальным членам команды в общей комнате на первом этаже пожарной станции. – Можно тебя на минуту''

– Конечно, кэп, – откликнулась Бо, – только кофейку себе плесну.

Остальные пятеро пожарных-мужчин, и еще одна женщина, которые были на дежурстве, расселись на диване и мягких креслах перед большим телевизионным экраном, висевшим на стене. Эта картина была для Бо знакомой, здесь ей было спокойно и уютно, как дома с Джилли по вечерам. Пока она не переехала к Джилли три недели назад, эта комната – или какая-нибудь другая вроде нее – были для Бо больше домом, чем ее собственная квартира. Здесь у Бо хранилась одежда, и она забегала на станцию, чтобы поспать, когда не работала, или после того, как проводила с кем-то ночь. Бо любила и своих родителей, и своих братьев, и обожаемую больше всех Джилли, но они не знали ее жизнь с той стороны, с какой знали коллеги по работе. Ее родным было не знакомо то пьянящее чувство, которое охватывает, когда рискуешь своей жизнью, спасая человека. Они не ведали, как это – ходить по лезвию бритвы. Они не знали ее такой. Погруженная в эти мысли, Бо заглянула в каморку, обустроенную под кухню, и взяла кофейник.

Напарники-пожарные знали ее настолько, насколько позволял их совместный профессиональный опыт, сестра знала ее по общей семейной истории, но никто не знал настоящую Бо целиком. Переезд к Джилли заставил Бо понять, насколько эффективно ей удалось перекроить свой мир, поделив его на безопасные маленькие отсеки. Иногда, ей в них становилось очень тесно, и тогда Бо чувствовала, какой одинокой, по сути, она была. Отмахнувшись от этой непривычной для нее меланхолии, Бо налила себе кофе и бухнула в чашку сухих сливок, пока маслянисто-черный кофе не превратился в бледно-желтый – как раз такой, как она любила. То же самое можно было сказать и про ее жизнь: она жила так, как ей нравилось, и хотела, чтобы все так и оставалось.

Потягивая кофе, Бо постучалась в полуоткрытую дверь комнаты, где сидел тридцатилетний темнокожий Джаспер Джеффрис, руководивший пожарной частью под номером 38. Джеффрис сидел за заваленным бумагами столом в углу забитого вещами кабинета, на его гладком лице была написана серьезность. Бо еще не слишком хорошо его знала, но по выражению лица начальника почувствовала, что он ее оценивает.

– Капитан? Вы хотели меня видеть?

– Заходи и прикрой за собой дверь. Кросс.

Хотя, порядки на пожарной станции были достаточно вольными, Бо быстро поставила свой кофе на ближайший к ней картотечный шкаф, закрыла дверь и встала по стойке "смирно" перед столом шефа.

– Ты хорошо поработала сегодня. – Сказал Джеффрис.

– Спасибо, но мне очень помогли. Если бы остальные члены команды не сработали так быстро и не прицепили тросы к машине, мы могли бы потерять обоих пассажиров.

Джеффрис сложил руки на столе. На его правой руке блеснуло тяжелое золотое кольцо с эмблемой морской пехоты. Начинавшие седеть темные волосы Джеффриса были по-прежнему подстрижены по-военному коротко, а сидел он так прямо, будто стоял на плацу.

– Мы и тебя могли потерять, – заметил ок.

– Я держала ситуацию под контролем, сэр. – Отрапортовала Бо,

– Обязательно было лезть внутрь? – Джеффрис не отрывал от Бо взгляда. – Разве нельзя было подождать еще минуту, когда они бы вытянули машину на берег и обезопасили ее?

Бо понимала, о чем ее спрашивают и почему. Спасение на воде, как и большая часть других операций по спасению, должно было проводиться по определенной схеме. Если пострадавший находился в воде, то схема была такая: что-нибудь ему протянуть, если нечего протягивать, то бросить спасательный круг или что-то вроде. Если круга нет, то найти лодку, подплыть на ней, и только потом, в самом крайнем случае, влезать в воду и спасать самому. Это было крайнее средство.

– На мой взгляд, жизнь пострадавших была в опасности. Еще тридцать секунд – и мальчишка мог захлебнуться. Мне пришлось залезть в машину.

Джеффрис кивнул. – Капитан Ламберт назвал тебя образцовым пожарным.

Бо напряглась. Если Джеффрис звонил ее бывшему начальнику, должно быть, у него возникли сомнения на ее счет. – Вы недовольны моей работой, капитан?

– Чарли Ламберт говорит, что ты без страха и упрека.

Бо промолчала. Рано или поздно Джеффрис объяснит, куда клонит.

– Я лишь хочу убедиться в том, что бесстрашие не обернется безрассудством. Отчаянный пожарный подвергает опасности всех. Еще несколько минут в ледяной воде – и нам бы пришлось спасать уже тебя. Вон, твое лицо до сих пор слегка синевой отдает.

Бо стиснула зубы и проглотила готовое вырваться проклятье. Ее догадка оказалась неверной. Торво, все-таки, позвонила на станцию и заложила ее капитану. Что-то она размечталась, заметив искорку интереса в глазах доктора. Торво, может, и помогла ей, но она просто делала свою работу, ничего личного. Но какого хрена! Она же сделала так, как Торво ее просила, сыграла по ее правилам, и что взамен? Ничего. Бо почувствовала себя идиоткой, однако винить в этом она могла только себя. Надо было лучше думать.

– Я не сделаю ничего такого, что поставит по угрозу жизнь гражданского или пожарного, – сурово сказала Бо.

– Ну и хорошо. Сегодня просто холод собачий на улице.

– Да, сэр.

– Ты отогрелась?

На Бо все еще был медкостюм, который она надела, приняв горячий душ в больнице, так что отпираться и отрицать, что она промокла и замерзла, было бессмысленно.

– Да, я в порядке. Я взяла сухую одежду у врачей-травматологов.

– Почему бы тебе не пропустить несколько следующих вызовов? Перехвати какой-нибудь еды. Убедись, что все действительно в норме.