Возвращаясь в рай

Все ближе. Наковальня вот-вот упадет.

– Какое?

На лице моего бывшего куратора появляется строгий взгляд.

– Ты присоединяешься к программе “Перезагрузка”

– Что это такое?

– Это группа детей, чьи жизни пострадали от неосторожной подростковой езды. Мы

путешествуем вместе в течение месяца, и каждый участник делится своими историями с

другими группами детей на Среднем Западе. Будет не ахти, так что не ожидай

фантастических гостиниц и королевского обращения. Мы будем останавливаться в

общежитиях и палаточных лагерях. Это не связано с твоим арестом за наркотики. Это

прямой результат твоего инцидента в Раю. Присоединись к программе и помогай другим.

Если ты не согласен пойти со мной, то я ухожу. Если я уйду, то я не сомневаюсь, что они

запросто запрут тебя здесь и выбросят ключ. Ты восемнадцатилетний подросток. И если

ты думаешь, что тюрьма для несовершеннолетних была ужасной, то гарантирую что во

взрослой тюрьме, в сто раз хуже.

– Так, у меня действительно есть выбор?

– Есть. Остаться здесь и наслаждаться гостеприимством здешних тюрем или поднять свою

задницу и следовать за мной.

Таким образом, выбора нет. Один из выборов, это то, что мне практические ничего не

надо делать, чтобы сбежать отсюда. Даже если это включает времяпровождение с моим

куратором.

Мы не говорим больше, чем полтора часа на пути к Рэдвуд.

Он пытается задавать мне вопросы, но я делаю все возможное, чтобы уклониться от них.

Когда мы останавливаемся у подъезда к одноэтажному двухквартирному дому(дуплексу),

он объясняет:

– Сегодня вечером ты будешь ночевать у меня, а завтра днем встретишься с остальной

частью группы.

Зайдя внутрь, я бросил мой спортивный костюм на диван, рядом с выцветшим пледом. На

мантии над пустым камином висела фотография Деймона и маленького мальчика, лет

восьми, в форме Младшей Лиги.

– Он твой?
– спросил я его, интересно, как этот парень, закончил тем, что живет один в

маленьком городке, на задворках штата Иллинойс.

Рай не далеко отсюда.

– Да.

Очевидно, по виду этого места, он живет один. Это место не похоже на мой дом в Рае,

здесь все слишком просто и не использовано, как будто он просто приходит сюда, чтобы

спать и все.

– Вы развелись?
– спросил я.

– Ты перестанешь задавать вопросы? Я думаю, мне больше нравилась поездка сюда,

когда ты вообще ничего не говорил.

После приготовленного Деймоном удивительного ужина из курицы и риса, который

напомнил мне о приготовлении еды моей матери, он ведет меня в узкий зал в постель. В

этом доме тихо. Я не привык к такому количеству тишины. В доме Рио всегда были люди,

которые праздновали или приходили в любое время.

Я не возражал, потому что, я все равно не сплю много.

Я выключаю свет, хотя знаю, что поспать мне не удастся. Будет как обычно… каждые

пятнадцать минут я буду просыпаться, смотреть в потолок и молить о сне. Это помогает,

но в этих коротких урывках сна, мне интересно, что такое ночной сон без перерывов.

Этого не было много лет… до аварии.

С утра я ем цельные зерна, типа хлопьев, когда Деймон заходит на кухню. Я не могу не

спросить:

– Почему ты помогаешь мне?

– Потому что, я думаю,что ты хороший парень, - говорит он, повернувшись ко мне спиной.

Затем он встает перед плитой и начинает жарить несколько яиц.

– Ты просто должен сделать правильный выбор.

Во второй половине дня, мы бросаем сумки в машину. Деймон останавливается в

общественном центре Рэдвуда, где большой белый грузовик ждет нас. Его вызывают в

здание и он говорит мне загрузиться в фургон и представиться остальным членам группы.

Двое парней и три девушки стоят там со своим багажом. Когда одна из девушек

отодвигается в сторону, и когда я получаю представление о человеке, которого она

загораживала, мое тело немеет.

Мэгги.

Глава 2.

Мэгги.

Мой протеиновый батончик падает на асфальт как в замедленной съемке, а откушенный

кусок во рту стал по вкусу как пыль. Что Калеб здесь делает? Где он был последние

восемь месяцев? Он оставил город без следа после наших коротких и сумасшедших

отношений. Почему он даже не попытался связаться со мной, или по крайней мере, дать

мне знак, что он жив? У него те же голубые глаза, то же точеное лицо, и те же мышцы-

выпирающие из-под футболки. Он здесь, и жив, и идет прямо ко мне. Я не могу отвести

взгляд, хотя и отчаянно хочу это сделать.

Он вздыхает и говорит:

– Все это как-то неловко, да, - его голос звучит знакомо, но по-другому. В нем появились

оттенки, которых не было там в последний раз, когда мы видели друг друга.

– Да, - удалось пропищать мне, - Эмм …

– Как поживаешь?

Я не могу ответить на этот вопрос. Это слишком фальшиво. Если бы ему было дело до

того, как у меня дела, он бы придумал, как увидеть меня или поговорить со мной. Он

оставил меня перед Рождеством, перед Новым годом, перед Днем Святого Валентина, до

моего дня рождения, перед

выпускным и окончанием школы.Перед тем, как мне сообщили, что я должна буду

постоянно хромать до конца своей жизни безо всякой надежды на полное

выздоровление.

– Что ты здесь делаешь?
– он пожимает плечами.

– Я задавал себе тот же вопрос сегодня утром.

Один из парней, стоящих рядом с нами, с длинными вьющимися волосами, которые

падают ему на лицо, пукает. Еще хуже то, что он делает из этого большое шоу, со стонами

и потугами, как маленький ребенок.

– Чувак, ты в своем уме?
– спрашивает Калеб.

– А что?
– равнодушно говорит парень, - Я должен был выпустить его.