Возвращение Алателя

Хейграст тяжело дыша огляделся, наклонился и, вытирая меч полой плаща, торчащего из-под убитого разбойника, потрепал Дана по голове:

– Молодец, парень. Четверо твоих. Перещеголял ты меня. Я только троих сумел достать. Правда, на главаря стрелу ты зря тратил. Линга бы его и так не упустила. Но все равно. Я не жалею, что ты с нами. А сейчас помоги перевязать руку девчонке. Все, кто ранен, к Лукусу!

Хейграст еще раз взъерошил задохнувшемуся от счастья Дану волосы и повернулся к Швару:

– А ты, воин, в самом деле ладно управляешься с клинком!

Гвардеец сноровисто обыскивал трупы и демонстративно складывал найденные ценности в кучу.

– Это война, – зло пробурчал он. – А война это работа. Пусть и грязная. За тобой все равно не угнался. Моих два. А ты, нари, силен. Я бы даже сказал, что в гвардии такого мечника, как ты, поискать. Впору было бы в обучение к тебе пойти, если бы я не видел, как твой бегун бьется.

Он кивнул в сторону стоявшего у воды Саша.

– Если он действительно положил один четверых авглов, то объяснения этому у меня просто нет. Говорят, что авглы рождаются с мечом в руках. У салмских королей половина охраны из авглов. Так что даже и не знаю. Готов побиться на бочонок сварского пива, что он серьезно ранен!

– Я не большой любитель пива, – отозвался от воды Саш. – Но, к счастью, не ранен. Мне удалось одного разбойника обезоружить. Как поступают в Салмии с пленными? Есть специалисты по этому делу?

– Есть! – воскликнул Швар. – Только как тебе это удалось? Не иначе, кто-нибудь из авглов напился до бесчувствия и просто спал у лодок?

Саш не ответил. Швар обернулся к Титуру, который сидел среди трупов и растерянно зажимал рукой рану на плече:

– Эй, богатырь. Поднимайся наверх к белу, пусть он и тебя перевяжет. Плохо я тебя учил! Все на силу надеешься, а защищаться кто будет? Если на каждого врага по полчашки крови тратить, в хорошей битве упадешь уже через дюжину шагов!

– Что там свистело у тебя? – спросил Хейграст, подходя к Сашу.

Тот не ответил. Саш стоял, приложив ладони к вискам, и напряженно вслушивался в происходящее на противоположном берегу, темнеющим неровной полосой за серым ковром трясины.

– Что? – спросил Хейграст.

– Шесть человек, – ответил негромко Саш. – И один них обладает силой. Большего я не могу сказать. Он прислушивался к нам так же, как я сейчас прислушиваюсь к нему. И меня он тоже чувствует. Лошадей около трех дюжин. Ну вот. Ушли.

– Значит надо спешить, – задумался Хейграст. – Где пленник?

– Здесь.

У ног Саша на животе лежал воин. Ран на нем не было, но сложенные на затылке пальцы мелко дрожали.

– Швар, – попросил Хейграст гвардейца. – Свяжи-ка пленного так, как принято в салмской гвардии.

– Будь уверен, – кивнул Швар, снимая пояс, – не убежит. И все же хотел бы я знать, Хейграст, как твой воин умудрился сражаться сразу с четырьмя авглами, убить троих, взять в плен четвертого и не получить ни одной царапины? Годы-то его слишком небольшие, чтобы ссылаться на ратный опыт! И зачем он поднял меч главаря, когда бежал через лагерь? Я уж думал, что он двумя сразу размахивать будет!

– Он и свистел, – сказал Саш, показывая на воткнутый в траву меч. – Просто я спешил. Врагов досталось много, и они были не слишком дружелюбны. Один из них сражался лучше других, и я решил, что он сможет что-нибудь рассказать, – он кивнул на пленного. – А свой меч? Считай, что я пожалел клинок.

– Так чего же ты его с собой носишь? – изумился Швар. – Для веса? Хотя, после твоего бега, я уже ничему не удивлюсь. Да только этот-то меч, на мой взгляд, получше твоего будет. Если и беречь, его бы надо. И все же многое мне непонятно. Поверь старому вояке, авглы просто так мелкой дрожью не исходят и мертвыми не падают.

Хейграст взял меч, взмахнул им несколько раз.

– Хорошая работа. Банги ковали, не иначе. Профиль лезвия необычен. Желобки. Отверстия. Но чтобы он засвистел, нужно очень резко взмахнуть.

Нари шагнул назад, отвел руку и резко прочертил лезвием вокруг себя. Тонкий свист родился в воздухе и растворился в конце взмаха.

– Ловко придумано. Только вряд ли добьешься этого звука во время фехтования. В схватке движения короткие. Жаль, некогда мне было рассматривать, как ты бился. Хочешь оставить себе?

Он пристально посмотрел на Саша. Тот покачал головой. Оглянулся на Швара, вновь занявшегося трофеями.

– Нет. Великоват. Был бы поменьше, еще подумал бы. А насчет своего клинка… Может не стоит его пачкать в каждом бою? Кто его знает, какая судьба загнала этих людей в шайку. Напали на них, все-таки мы.

Хейграст вздохнул, огляделся по сторонам.

– Не согласен я с тобой, Саш. Но даже если бы было и так, то не меч пачкается в крови, а руки, которые его держат. И если твои руки в ней выпачканы, то когда ты все-таки достанешь свой клинок, никакие перчатки не спасут его от грязи.

– Прости, Хейграст, – опустил голову Саш. – Наверное, ты прав. Но и размахивать клинком из фарлонга у всех на глазах я не решился. Хотел бы, чтобы дорога дала хоть один день для неторопливого разговора.

– Будет разговор, – опустил ему на плечо руку Хейграст. – Но позже. Немного позже. А клинок свой ты и вправду просто так не выдергивай.

– Мне что делать? – растерянно спросил, волоча за собой меч, Ангес.

– Хороший у тебя меч, священник, – вмешался Швар. – А несешь ты его, как несет домой заступ пьяный землекоп. Имперская сталь! Лучшего качества! Будь моя воля, заставил бы я тебя чистить и править твой меч, пока руки не отвалятся! Ты когда последний раз клинком занимался?

– Не убивать я должен, а учить и утешать! – с достоинством ответил священник.

– Однако меч носишь! – пробурчал Швар.

– Хейграст, – Линга вынырнула из темноты с перевязанной рукой.

– Что там? – обернулся нари, – Что с пленным?

– Пленный без сознания, но Лукус говорит, что выживет. Бока… умирает.

Линга запнулась, бросила взгляд на Ангеса.

– Друор просит прислать священника.

Ангес молча заторопился вверх по склону, неожиданно ловко загнав меч в ножны. Хейграст проводил его взглядом и обернулся к Швару и Сашу.

– Гвардеец. Оставайся здесь и присматривай за авглом. Титура на помощь сейчас пришлю. Саш. Иди по берегу, увидишь, где Ангес привязал лодки, тащи их сюда. Дан. Ты все еще здесь? Бегом к Лукусу! Если что ему понадобится, чтобы под рукой был!

Бока умирал. Или, как сказал Лукус, уже умер. Грудная клетка вздрагивала, хрип раздавался из горла, но глаза уже закатились и кровь на щеке успела свернуться. Пущенная на звук деррская стрела вошла в его тело над ключицей на треть. Ангес стоял на коленях и держал руки на его груди. Друор придерживал голову Боки в ладонях и растерянно шептал: