Возвращение Алисы

Валет не привык заставлять женщин просить дважды, а тем паче, эту женщину, и скоро к воплям, грохоту и стонам, доносящимся из спальни Шляпника и Эдди прибавились вопли, грохот и стоны, свидетельствующие о том, что все вины прощены и позабыты…

В Северной Башне двое стояли рука об руку, глядя в небо, освещенное полной луной.

– Хели, ты уверен?

– Да, Сан, мне кажется, мы должны поторопиться. Хвала Вечности, мой отец жив и невредим. Теперь я могу думать о чем-то другом. Так ты уверена, что сможешь найти дорогу?

– Конечно! Я оставлю тебя на тропинке, дальше ты сам отыщешь дорогу. Мне туда идти нельзя.

– Сан…

– Да?

– Я…ты правда думаешь…ты ведь такая…ты прекрасна, а я…

– Лучше молчи, не то я разозлюсь.

– Не злись…

Он прижал к губам кончик её крыла. Она обхватила его, тесно прижав к себе, и взлетела, устремляясь к Долине Единорога.

Мак Твисп едва-едва сумел улизнуть на пару минут, почти теряя сознание от страха и моля Повелителя Вабассо, Бога-Кролика о защите. Вести нужно было передать немедленно. Он не знал, каким образом Гавкуч и Плам собирались доставить их повстанцам, но вести были ужасающими. Её Белое Величество назначила первую атаку на раннее утро, а пока её мертвецы-колдуны творили гигантскую Нору, которая должна была вывести войска прямо к Заоблачному Лесу. Гавкуч Макабр и Пламкин крепко сдружились за время совместных приключений, к тому же у них были кое-какие общие интересы, к примеру наблюдение за жуками-фонариками. Поэтому на задание вызвались идти вдвоем. Чешир, приняв на время облик развязного улыбчивого котяры, привычный двум друзьям, дал подробные инструкции.

– Её Величество в сильном гневе!— зачастил крольчишка, выскользнув крысиным ходом из замка и едва не хлопаясь в обморок от ужаса. –При ней почти не осталось живых, даже Флиртуса, своего камердинера, она обратила. Боюсь, что следующий на очереди я.

– Не боись, дружище, Гавкуч торопливо накапал настойки корня валерианы и сунул дрожащему ушастому сексоту. Бедняга Мак Твисп так трясся, что едва не расплескал капли. Выпив, он немного успокоился и теперь только его ушки подрагивали, ловя малейшие звуки.

– Так что насчет нападения?— тихонько спросил Пламкин.

– Утром. За час до рассвета. Нора уже почти готова. Гавкуч, Плам, не бросайте меня! Вы просто не представляете, кто ведет войска в бой!

– Ладно, идём!— крыс покровительственно похлопал его по плечу. –О черт, нет!

– Карточная стража!— выдохнул Макабр, пятясь к стене. Мак Твисп закатил глаза. Стражники окружили троицу, взяв в полу-кольцо. Потом двое из них отодвинулись, давая проход.

– Ты!— пораженно воскликнул Пламкин, отступая и нащупывая дрожащую лапу Макабра. Гавкуч заскулил, словно щенок, оторванный от матери.

– Это ты!— жалобно пролаял он, глядя на высокую фигуру в черных как смоль доспехах. –Но почему? Почему?!

– Вижу, вы удивлены?— ласково улыбнулась Мирана, наклоняясь к ним. – Хотя это ещё не самое удивительное, что вас ждет! Эй, стража. Взять их! И предателя тоже! От мертвых гораздо приятнее пахнет, чем от живых! В подземелье их!

Хеллион обернулся и помахал рукой крылатой фигурке, стоящей на краю леса. Тропинка змеилась в густой траве, посеребренной светом Луны. Юноша стал спускаться почти бегом, пристально глядя на нечто сияющее ослепительной белизной, похожее на расстоянии на жемчужину, лежащую в створках раковины. Темное облачко рощицы ещё больше оттеняло сияние. Спуск и дорога не заняли много времени, и вскоре он был уже настолько близко, что смог разглядеть сияющее нечто. Это и была цель его путешествия. Единорог лежал неподвижно, положив голову между передних ног. Его роскошная грива струилась лунным сиянием на пышный травяной ковер. Прекрасный витой рог упирался в землю. Юноша приблизился, опустившись на одно колено.

– Подойди, дитя моё!— раздался тихий голос. –Я чую аромат чистоты и знаю, зачем ты пришел. Но увы, помочь тебе не в моих силах!

– Милорд, всё ли с вами в порядке?— встревожено спросил Хеллион, приблизившись к сияющей фигуре. –Могу ли я помочь вам?

– Вряд ли, дитя, — Единорог медленно поднял голову и попытался встать, упираясь передними ногами.— Уходи отсюда! Спасай свою жизнь!

– Я помогу!— юноша, движимый состраданием, бросился к прекрасному существу и обнял его, поддерживая. Единорог опустил белоснежную голову на плечо Хеллиону и вздохнул. Из глубокой раны в его правом боку струились золотые капли крови. Юноша вскрикнул от жалости и ужаса.

– Кто так обошелся с вами, милорд?!

– Лев!— простонал Единорог, стараясь изо всех сил удержаться на ногах. –Это сделал Лев! Беги, дитя, беги! Я чую, он возвращается!

– Он не тронет вас!— Хеллион бережно коснулся измученной морды волшебного создания. –Прилягте, милорд, никто больше не причинит вам вреда!

Он уложил слабо постанывающего Единорога на траву и повернулся к громадной фигуре, вышедшей из-за деревьев. Лев тряхнул тяжелой гривой и зарычал так, что трава приникла к земле, и в ноздри Хеллиону ударил терпкий аромат кошачьей мяты и крови.

– Прочь с дороги, мальчишка!— презрительно произнёс Лев, неторопливой походкой приближаясь к простертой белоснежной фигуре. Юноша вытащил меч и швырнул его в траву.

– Милорд, я безоружен, как и вы. Теперь мы на равных! Прежде, чем вы дотронетесь до Единорога, вам придется убить меня!

====== 21. Цена спасения. Хеллион и Лев. Снова Оракулум. ======

В кольце карточной стражи трое друзей двигались по коридорам подземелья. Пламкин и Гавкуч тащили на себе невменяемого Мак Твиспа. Пошатнувшись под тяжестью кролика, Макабр растянулся на полу. Тот час же два копья уткнулись в седой загривок доктора. Гавкуч кряхтя поднялся.

– Плам, готов?— тихо спросил он.

– Да…-шепотом откликнулся крыс, делая вид, что пытается поднять бесчувственного Нивенса. В тот же момент Гавкуч что-то сделал. С высоты карточной стражи было трудно рассмотреть, что именно, но Мак Твисп внезапно подскочил с душераздирающим визгом, и заметался в кольце стражей. От неожиданности стражники растерялись. На мгновение, они слегка отшатнулись от обезумевшего кролика, но этого мгновения и маленькой щели между мертвых тел хватило, чтобы Пламкин выкатился из круга и с невероятной скоростью юркнул в одну из нор, образованных выпавшими из стены кирпичами. Вслед ему донесся яростный вопль и звук удара. Жалобно взвизгнул Гавкуч.

Слегка отдышавшись, Пламкин пробежал немного по узкому пространству между кладкой и внутренней стеной, прильнув к щели между кирпичами, где осыпался раствор. Прямо перед ним прошествовали стражи, волоча слабо подергивающееся тельце доктора и залитую кровью недвижимую тушку несчастного Мак Твиспа. У бедного Пламкина сердце сжалось от ужаса и горя, но медлить было нельзя. Мужественный поступок Макабра, вколовшего кролику гигантскую дозу Ускорителя, дал ему шанс. Маленький и жалкий, но всё же шанс. Мертвые недоумки вряд ли поняли, что потеряли одного из пленников. Пламкин вытер слёзы, развернулся и побежал к одному из переходов между стен. Этот переход вёл прямо к маленькой крысиной Норке, которой он иногда пользовался, чтобы принести кристаллов для освещения и тепла. Правда, от места выхода Норки до леса было два-три часа бега, но старый крыс не думал об этом. Главное— выбраться, а там он успеет…Должен успеть! Ради Гавкуча, ради Нивенса, ради Страны Чудес, пусть даже тысяча подлых предателей поведет войска Белой Ведьмы. Он успеет! Хеллион и Лев стояли друг против друга. Свет, исходящий от Единорога словно серебром обливал гибкую фигуру молодого рыцаря, юность и чистота которого могли тронуть самое жестокое сердце. Лев задумчиво оглядел юношу.

– Ты храбр, но глуп, мальчишка!— наконец рявкнул он, тряхнув гривой. – Возьми свой меч, он у тебя один. У меня же— десять их!

Хеллион не двинулся с места.

– Ваши когти, сэр Лев, не пугают меня. Но я бы желал заключить с вами договор, полагаясь на ваше честное слово. Ибо я слышал, что Лев никогда не преступает данного обещания, будучи заложником чести!

Слова молодого воина явно пришлись по душе могучему зверю. Он задумался ненадолго, потом вскинул голову, опалив соперника горящим взором янтарных глаз.