Возвращение Богов

Пока Илна чинно сидела, Ингенс сказал: — Что ж, должен сказать, мне очень нравится ваше вино, Король Перус. Не думаю, что я когда-либо пил более вкусное. Он пристально посмотрел через стол на Илну, пока обезьяна наполняла его кубок. Она проигнорировала его и взяла грушу с подноса, стоявшего перед ней.

— Попробуйте эту сливу, Илна, — сказал принц, беря одну с другого подноса. Он достал нож с крошечным золотым лезвием и добавил: — Вот, я почищу ее для вас. Я думаю, вы найдете ее удивительно сладкой.

— Спасибо, — отозвалась Илна, стараясь, чтобы слова не отражали ее мыслей в данный момент. Неужели они не могут оставить ее в покое?

— Эта груша восхитительна. Действительно, так и было. Как и сваренное вкрутую яйцо, желток которого был растерт со специями, и лежал в чашке с белком.

Обезьяна, прислуживавшая ей, была молчалива и внимательна, она принесла миски с водой, чтобы вымыть ей пальцы между блюдами. В воде плавали лепестки роз. Кружевная скатерть и салфетки, которые лежали рядом с мисками, были льняными. По качеству они не уступали всему, что Илна когда-либо видела, кроме того, что она соткала сама. Что касается еды — еда для нее не была важна, но мастерство изготовления впечатляло. Повара в этой долине были столь же искусны, как и ткачи. Основу всех блюд составляли баранина, рис и чечевица, но специи превращали простые блюда в замечательные произведения искусства.

Принц продолжал предлагать ей изысканные блюда. Илна продолжала отказываться, настолько вежливо, насколько это было возможно в данной ситуации. Перрин пытался использовать ее вежливость, чтобы заставить ее подчиниться его воле, что, конечно, делало ее еще более холодной и уверенной в своих отказах. Илна улыбнулась. Она полагала, что относится к этому как к игре. Если бы она перестала воспринимать это как игру, то достала бы узор из рукава и показала бы его (узор был готов к действию).

Обезьяны развесили фонарики, пергаментные сетки которых были выкрашены в привлекательные пастельные тона. Солнце опустилось за горы, и небо настолько потемнело, что на нем появились звезды с незнакомыми созвездиями.

Слуги принесли очищенные фисташки и разложили их в виде завитков на серебряных подносах. Когда они унесли подносы после того, как гости поели, Король Перус сказал: — Я приготовил для вас комнаты. Совсем небезопасно возвращаться в ваш собственный мир после захода солнца, хотя, конечно, вы можете сделать это, если хотите.

— О, я надеюсь, вы останетесь, — добавила Перрина, накрывая руку секретаря своей. — О, пожалуйста, останьтесь, Ингенс.

— Конечно! — ответил Ингенс. Он выпил изрядное количество, и в его тоне был вызов, когда он продолжил: — Это мой долг — остаться, пока мы не найдем Хервира. Не так ли, Госпожа Илна?

Илна посмотрела на него. Это больше не было игрой, но означало, что еще важнее было не терять самообладания. — Да, я полагаю, что так, — спокойно сказала она. — По крайней мере, на сегодня.

— Тогда позвольте мне проводить вас в вашу комнату, Илна, — сказал принц, вскакивая на ноги.

Илна встала, как обычно проигнорировав протянутую руку. — Да, — ответила она, — я готова поспать. Комната, которую ей отвели, находилась в другом конце коридора, в середине правого крыла дворца. Вместо кровати были разложены коврики и подушки; она, конечно, спала и на худшем. Перрин, как и ожидалось, попытался задержать ее у двери.

И, разумеется, она без труда отправила его. Полная луна светила сквозь ряд окон чуть ниже линии крыши. Илна взглянула на нее, затем с помощью стола с тремя ногами подперла дверь. Это слабая защита, но разбудит ее, и еще, она оставила лампу гореть. Она засыпала, сжимая в левом кулаке узор. Любой, кто увидел бы его, пожелал бы, чтобы его выпотрошили железными крючьями, потому что рано или поздно так и будет. Илна мрачно улыбнулась. Конечно, она могла совершенно ошибаться насчет существующей здесь опасности. И, возможно, когда-нибудь и свиньи будут летать.

Глава 15

— Завтра... — произнес голос над ухом Илны. Она резко выпрямилась, подняв руки. Рядом с ее подушкой стоял Усун, и она спрятала узор в рукав. — ... ты не сможешь пить талую воду, — сказал маленький человечек, ухмыляясь, как демон из преисподней, — но я не думаю, что мы пробудем здесь достаточно долго, чтобы это имело значение. Ты готова идти, госпожа?

— Как только оденусь, — ответила Илна, поднимаясь легким движением. Судя по положению луны, она спала не очень долго, оставаясь во внутренней тунике. Теперь она набросила через голову верхнюю накидку, и завязала шелковое лассо на талии. — Мне взять плащ?

— Нет, — ответил Усун. — Мы будем спускаться, так что тебе придется захватить лампу. Боюсь, это еще одна пещера, но, похоже, ты в них хорошо разбираешься, несмотря на всю твою неприязнь.

Илна фыркнула. — Мне многое не нравится, — отозвалась она. — Я, конечно, не сочла бы это приемлемым оправданием для того, чтобы что-то делать плохо.

— Мы выйдем через дверь, — сказал Усун, заметив, что она бросила взгляд на отсутствующую решетку в ряду высоких окон. — Я вошел этим путем, потому что полагал, что ты заблокируешь ее с этой стороны. Они не выставили охрану в коридорах, и, насколько я понимаю, они подождут до третьей вахты, прежде чем придут за тобой.

— Хорошо, — сказала Илна, поднимая стол и отодвигая его в сторону, и сняла лампу с терракотового выступа, встроенного в стену.

— Илна? — спросил маленький человечек. — Есть ли какое-нибудь приемлемое оправдание плохой работе?

Она посмотрела на него. — Нет, — ответила она. — Нет. Только не для меня.

Усун хихикнул. — Так я и думал, — сказал он. — Бринчиза была такой дурой, когда попыталась сделать из тебя пешку.

— Ты готов идти? — ровным голосом спросила Илна, положив руку на защелку замка.

— Да, госпожа, — ответил Усун. Он снова хихикнул. — Мы повернем направо и пройдем почти до конца коридора, — и он пробежал мимо Илны, как только она приоткрыла дверь. Сам он был недостаточно высок, чтобы дотянуться до щеколды, даже подпрыгнув, хотя она не сомневалась, что он мог бы забраться туда, если бы захотел.

Усун крался вдоль правой стены, удивительно удачно сливаясь с нарисованной полосой у основания стены, держа палку длиной с его вытянутую руку. У палки был короткий, острый железный наконечник, и, похоже, ее можно было использовать как для метания, так и для нанесения ударов, как ножом.

Илна понятия не имела, откуда она взялась, потому что у маленького человечка ее не было, когда они были в погребальной пещере. На коврах на полу в комнатах, мимо которых проходила Илна, свернулись калачиком обезьяны, часто по двое или по трое, прижавшись, друг к другу. Одна из них шумно причмокивала губами, радуясь чему-то во сне. Некоторые, возможно, бодрствовали, но даже они не следили за ней глазами.

Усун подошел ко второй двери со своей стороны коридора. Повернувшись к ней лицом, он уперся концом посоха в нижнюю панель и подпрыгнул. Опираясь на посох, он повернул задвижку, и дверь под его весом распахнулась внутрь. Руки Усуна были довольно сильными, несмотря на то, что были тонкими, как у паука.