Возвращение (Часть первая)

Поэтому, отбросив сомнения, Гоша, принялся терпеливо заучивать основные вехи новой биографии, а закончив легкомысленно засунул текст легенды под матрас.

Начал свою трудовую деятельность он с обхода своих будущих владений, большого, довольно мрачного, запущенного парка. Впрочем, возможно такое впечатление создавало отсутствие листвы и глубокий снег, лежащий между деревьев.

Закончив осмотр, он отыскал в сарае старый, отполированный длительным употреблением топорик. Припомнив заученную легенду, Гоша заботливо обмотал ручку синей изолентой, и принялся терпеливо чистить запущенный инструмент точильным камнем.

Насвистывая сквозь зубы мотивчик старой песенки, с характерным названием "Гоп со смыком", и не забывая периодически сплевывать на лезвие, он c тайным удовлетворением ловил на себе опасливые взгляды пробегающей мимо обслуги.

Исполнив ритуал, Гоша обул найденные в том же чулане старые яловые сапоги, предварительно начистив их до зеркального блеска, Критически осмотрев себя в зеркале, отвернул светлые кожаные голенища, и танцующей блатной походкой прошелся по комнате.
– Собака лаяла..., на дядю фраера.
– Припомнил Гоша блатной говорок Промокашки из культового сериала.

Картину завершила серая, выгоревшая от времени кепочка-шестиклинка, с маленькой, потертой пуговкой на макушке. Вообще, чулан оказался истинным Эльдорадо для создания образа утомленного жизненными передрягами возрастного, живущего прошлым, сидельца.

Ближе к вечеру, когда Гоша, накинув на плечи старую телогрейку, сидел на пороге своей служебной коморки и задумчиво чистил лезвием топорика отросшие за время путешествия по железной дороге ногти, к нему подошел и сам организатор мрачного маскарада.

– Здоров, начальник.- Вошедший в роль садовник приподнял кепочку и косо глянул на Николая Григорьевича.

– Хорош.- Не сумел сдержать довольной улыбки тот.
– Если бы сам не знал, мог бы голову дать на отсечение, что вижу перед собой матерого урку. Только не переборщи. Во всем хороша мера.
– Он опустился на скамью рядом с Георгием. Дезинформацию о твоем прошлом я запустил. Думаю, что к завтрашнему утру все в поместье будут знать, какого монстра имеют в соседях. Семен парень исполнительный, но трепливый. Качество, не похвальное, но в подобных случаях, незаменимое. Я будто бы находясь в расстроенных чувствах после сделанного мне принародно внушения, поведал ему кое-какие из твоих " подвигов". Так, что имей в виду...

– Годиться, начальник.
– Гоша окончил маникюр, и повертел топорик в ладонях.
– А я вот "кормильцем" разжился. Насколько помню, в деле у Ивана точь-в-точь такой проходил.

Николай Григорьевич опасливо покосился на блестящее в свете заходящего солнца лезвие.
– Ну да, трое на том "кормильце" это из доказанных было, а сколько всего, душегуб голов порубил, никому не ведомо. Любил он видишь ли, голову отдельно оставлять, типа метку оставлял.

Ну, это только присловие.- Отвлекся он от жутковатого зрелища.
– Главное теперь в суть отношений вникнуть. Смотри, определяйся. Кто, что...

Гоша отложил топор в сторону.
– Мне бы с обстоятельствами познакомиться. Как первое покушение случилось, из-за чего, и вообще. Тогда легче будет.

– Легче-то оно легче.- С сомнением покривил губу глава службы безопасности.- Только тут свои нюансы. Вот, дам я, к примеру, тебе все расклады. А ну как в разговоре после обмолвишься, не нарочно, по ходу, на автомате. А умному слушателю уже и этого достаточно. И вот уже у него вопрос. Откуда ухарь из деревни так хорошо в делах осведомлен? Тебе ведь, по логике, того знать не полагается.

– Так можно и на воду начать дуть. Сидеть и ждать до скончания века. Как бы чего не вышло. Что будет, если будет.

Николай Григорьевич, вы решайте, или все до тонкости отшлифовать, или уж рискнуть. Только в первом случае результата быстро и не ждите.

– Гоша, нарабатывая суровый, тяжелый взгляд опытного уголовника уставился в переносицу куратора.

– А ты на меня не дави.- Отчего-то смутился тот.- Мотнул головой, словно прогоняя наваждение.
– Вот ведь. Точно знаю, кто ты есть на самом деле, а вот смотрю на тебя и кажется, что этот самый душегуб, Ванька "Мороз" напротив сидит. Не поверишь, знавал я его. Жутковатый был тип, любого мог в страх вогнать, взглядом одним... По-первости то не заметил, а сейчас, как прибарахлился ты, вижу, здорово на него похож.

Он перевел взгляд на светлые отвороты собранных в гармошку сапог.
– Ну да, так вот и ходила братва в те годы, сапоги со скрипом, штаны с напуском, кепочка. Вернее это все же пораньше было. Я только у старых законников видел, тех, что традиции чтили. Молодежь, та попроще ходила. Пиджак, свитера, ну и клеша в полметра. Было времечко. Только ты-то откуда...

Гоша, задумчиво глянул на занесенную снегом аллею.
– Да я в детстве до школы десять лет мимо зоны бегал, насмотрелся на всяких. Да и расконвойных в поселке хватало. Это для вас полжизни уже прошло, а для меня вроде, как вчера было.

– Ладно, - посчитал вопрос исчерпанным Григорьевич.
– Ну, что тебе сказать про Сахалин"- Слегка не к месту процитировал он слова старой песенки.

– Холдинг, которым владел покойный Геннадий Петрович, входит в тройку крупнейших на российском рынке металлопроката. Кусок жирный. Перед покушением была пара звоночков. Объявлялись желающие в деле поучаствовать. Только, все ерунда. Мы к ним присматривались, использовал их кто-то в темную. П сами они на серьезное дело не способны.

Но меры безопасности я конечно усилил. Маршруты менял, машины, время выезда тоже. Охрану увеличил. А вот не уберег. Едва хозяин к офису в тот день подъехал, рвануло. Так, что капсула раскололась. Мы для босса специально из Германии Майбах бронированный пригнали. Воронка, как от авиабомбы, пришлось опять асфальт перекладывать, всех, кто в машине был наповал, я в соседней был, так нас на крышу перевернуло. Да чего я тебе все это рассказываю.- Очухался шеф службы безопасности. Сейчас поздно локти кусать. Следствие идет. Ищут, ищут, а зацепок никаких.

– Значит перед выездом машину конечно же проверяли.
– Играя топориком констатировал Георгий.
– Да такое количество взрывчатки на дно не повесишь. Колодцы и прохожих, окрестные чердаки, окошки отследить думаю ума хватило.

– А что значит по новой...
– Припомнил он фразу Николая Григорьевича.

– Чего по новой?- Не сообразил тот.

– Ну, вы сказали. Рвануло так, что асфальт по-новой пришлось перекладывать.

– Ах, это.
– Собеседник грустно усмехнулся.
– Город только-только весь проулок заасфальтировать удосужился. Неделю гремели...

– Вот как.
– Гоша неуловимым движением пальцев крутанул рукоять. Блеснуло отточенное до бритвенной остроты лезвие.
– Тогда нужно брать за жабры этих..., дорожников. Я бы на месте злодеев так и сделал. Закатать фугас под асфальт дело минутное, а сигнал на подрыв можно и с трех сотен метров дать. Из дальнего круга, не светясь.

Николай Григорьевич озадаченно уставился на соседа.
– Ты думаешь...
– Он не закончил.

– Не утверждаю, но сам бы именно так и сделал. Правда, если покушение готовил профессионал, то ничего ваш спрос не даст. Исполнители, уже, верное дело, рассказать ничего не смогут.