Возвращение домой

Светлые брови Чэда сдвинулись вместе, лицо застыло.

— Вчера ночью ожеребилась Щеголиха, я до утра пробыл в сарае, сама могла бы догадаться, — пробормотал он, слегка смягчившись.

— Но… Ты всегда говорил, что я могу звонить только в офис. И…

— Ладно, не важно. — Он отошел от нее и снова заходил по комнате.

Элис поняла: Чэд совсем забыл о ней. Она скрестила руки на груди и наблюдала за ним, испытывая огромное облегчение, что ее ревность оказалась беспричинной, и в то же время боль, что он так легко отмахнулся от нее.

— Я рассчитывал, что когда-нибудь получу в наследство большие деньги от акций. Будущее ранчо зависит от них. Черт побери! — Он резко взмахнул рукой, опрокинув старую лампу, сваренную из подков.

Элис подпрыгнула и взвизгнула, когда тяжелая лампа грохнулась на пол.

Чэд продолжал ходить.

— Я и так терпел достаточно долго. Слишком долго. Пора действовать.

— Что? Что ты собираешься делать?

Он остановился, посмотрел на Элис тяжелым взглядом.

— Пока не знаю, но я собираюсь получить свое.

Наутро Сара и Рурк продолжили знакомство с «Эв косметикс». Рурк держался вежливо, по-деловому, и Сара с трудом могла поверить в приступ страсти, охвативший его вчера вечером у нее на кухне. Да не приснилось ли ей? Как радушный хозяин, он охотно рассказывал, показывал исследовательские лаборатории, производственные помещения, отдел тестирования новой продукции.

— Каждый продукт мы пропускаем через весь спектр, проверяя на аллергию, — объяснял Рурк, вводя Сару в просторную дерматологическую лабораторию. — Вся наша косметика гипоаллергенна. Мы проверяем каждую партию на чистоту, не попало ли в нее что-то постороннее во время производства.

— И такое случается?

— Редко. У нас очень строгий контроль.

— А если случается?

— Тогда вся партия изымается, а оборудование стерилизуется.

Сара была потрясена, она и понятия не имела, сколько проблем — больших и малых — в производстве косметики. Когда она призналась в этом Рурку, похоже, он удивился.

— Но мы делаем не только косметику, Сара, мы выпускаем полный комплект товаров для ухода за волосами, предметы женской гигиены, для ухода за кожей, для защиты от солнца, витамины для женщин и, конечно, духи. И мы намерены запустить новый комплект для мужчин. — Он насмешливо посмотрел на нее. — Конечно, он будет называться «Адам».

Сара взглянула на него и пожала плечами:

— Ну конечно.

— Момент его запуска совпадет с открытием курортов — «Западного рая» и «Восточного рая». А примерно за месяц до этого мы начнем массированную рекламную кампанию: телевидение, радио, журналы, плакаты — все, как полагается.

В его голосе Сара услышала нотки гордости и уважительно посмотрела на Рурка. Он не просто исполнительный директор, стремящийся к расширению компании ради прибыли и ради собственного положения, он искренне заботится об организации производства, о высоком качестве продукции.

— В отличие от многих других косметических компаний мы ничего не отдаем на сторону, а все производим сами. Даже упаковку. У нас есть лаборатории по всему миру, отчеты об их работе поступают сюда, в этот офис. Ежегодный оборот компании исчисляется миллионами долларов, сотнями миллионов долларов. — Рурк сделал паузу, желая убедиться, что до Сары дошли его слова. — Эвелин начинала свой бизнес на кухне. Охваченная честолюбием, она хотела предложить женщинам абсолютно все для их красоты. Маленькое дело разрослось в международную компанию с фабриками в двадцати трех странах, с семью исследовательскими центрами, на нас работают тысячи людей. Конечно, заставить все это согласованно действовать — огромный труд.

«А ты, наверное, думаешь — подойду ли я для этого», — мелькнуло в голове у Сары, но в ответ она просто улыбнулась и, шагнув мимо него, открыла следующую дверь сама.

Рурк показал ей компрессорную, где выпускалась основная косметика — прессованная пудра, румяна, тени для век. Все это упаковывали в маленькие баночки, ставили логотип компании и отправляли дальше.

Он провел Сару через огромный цех со множеством чанов из нержавеющей стали, подвешенных к потолку, наполненных жидкими продуктами, ожидающими розлива по флаконам.

Они побывали в упаковочном цехе, где на конвейерных лентах теснились бутылочки, баночки, горшочки, пузырьки, тюбики, на них ставили символ компании — красное надкушенное яблоко, укладывали в сверкающие перламутром коробочки с таким же символом.

А еще у «Эв косметикс» были стеклодувная фабрика, типография, где печатались аннотации к каждому продукту, дизайнерский центр с бригадой художников и текстовиков.

Чтобы обойти весь комплекс, понадобилось два дня. Сара устала, голова шла кругом от всего увиденного, от безумного количества фактов и цифр, сыпавшихся из памяти Рурка, как из рога изобилия. А это только один комплекс, их по всему миру десятки.

И придет день, когда она, Сара, встанет во главе всего этого. Ей стало страшно. Ничего удивительного, что у Рурка возникали сомнения насчет ее способностей. Впервые Сара задумалась — подходит ли она для этой работы?

Она всегда отличалась честолюбием. Еще девочкой Сара мечтала об успехе и никогда не сомневалась, что добьется его. Даже в самые тяжелые дни верила — когда-нибудь и как-то она достигнет желаемого. Еще не зная своей настоящей матери, Сара спрашивала себя: откуда в ней столь странная тяга к успеху? Она ничем не оправдана, ее родители — приемные, как теперь Сара мысленно поправляла себя, — подобными качествами не отличались. Эдгар Андерсон, несмотря на свои религиозные проповеди, был лентяем, работал ровно столько, чтобы хватало на хлеб.

Что ж, стремление Сары к успеху сослужило ей хорошую службу. Мысленно возвращаясь в прошлое, она понимала — позади длинный путь, дающий все основания гордиться собой, но с другой стороны, откуда ей знать, как руководить огромной международной корпорацией?

При мысли о такой ответственности у нее кружилась голова.

Может, когда придет время, она пустит акции в продажу. Раньше Сара высказывала эту мысль, чтобы помучить Эвелин. Но сейчас начинала искренне думать — а не будет ли лучшим вариантом для компании, если у руля встанет кто-то опытный, пусть даже со стороны?

На следующий день первым классом она летела на Запад, в Лос-Анджелес, а в голове теснились все те же вопросы и сомнения.

— Что это значит — она не собирается разрешать мне возобновить права? Она должна! — Мэделин впилась в телефонную трубку, постукивая пальцами другой руки по крышке стола, лицо исказилось от ярости и страха. — Черт побери! Почему в договоре не было указано, что я могу возобновить их за ту же цену? Это твоя работа — следить за мелочами. Для этого и существуют агенты. А иначе на кой черт ты мне сдался, Харолд?