Возвращение домой

– Это дело. Где мой катер?

– В бухте стоит. Только не забывай, что топлива ещё нигде нет. И, только с охраной!

– Удивил козла капустой! Охрана будет.

Через некоторое время, из Стрелецкой бухты вылетел крытый большой белоснежный катер с голубой полосой вдоль борта и пошел на Евпаторию.

В конце апреля всем городом похоронили Михаила Петровича Лазарева. За двое суток ему построили мавзолей. Он очень много сделал для города, для флота. Собрался весь город, простой народ тоже скорбел. Вся Корабелка была на похоронах, хотя и помнили трагические события двадцатилетней давности. А в мае заработал цементный завод под Балаклавой. Не индустриальный гигант, совсем небольшой: 50 000 тонн цемента в год. За 8 месяцев удалось создать и циклонный теплообменник, и пять печей, три мельницы, две дробилки. Организовали бесперебойное снабжение завода мазутом, который, пока, считается отходом производства солярки. Удалось получить ПЦ-400, 500 и 600 массово, и ПЦ-1000 для особых нужд по спецзаказу. Сразу после запуска завода несчастье посетило семью Калияниди. Ушел в море и не вернулся их баркас. Его выход в море странным образом совпал с ходовыми испытаниями 'Константина'. Всё было готово к началу возведения внешней линии обороны, планы которой уже были обсуждены в штабе флота. Вызвали инженер-полковника Уптона, и предложили ему срочно, вместе с семейством, перебраться в Киев. Переговоры с ним вел новый исполняющий обязанности начальник жандармского управления флота генерал-майор Савченко. Какие доводы приводил 'Змей', Сергею не было известно, но скорость отъезда Уптона показала, что 24 часов на сборы избыточно много.

С моря город был защищен достаточно неплохо: по батарее с каждой стороны бухты, Константиновской и Александровской с 56 пушками каждая. На месте нынешнего Приморского бульвара стояла трехъярусная Николаевская батарея, вооружена 105 пушками, на Павловском мысу трехъярусная Павловская батарея с 34 пушками. Часть этих пушек недавно была заменена новыми 'бомбическими'. То есть стреляли не ядрами, а 'бомбами' - разрывными, начинёнными влажным дымным порохом, полыми ядрами с фитилём. Технологическая новинка того времени. А вот с суши город укреплён не был. Существовала цитадель: огороженная стеной территория между Южной и Карантинной бухтой, построенная ещё при Потемкине Таврическом во времена Екатерины, из которой город вырос, и собственно город, тянувшийся почти от Инкермана, который был тогда отдельным городом, а не районом. Плюс на северном берегу бухты поселение семей артиллеристов и строителей. Там стояли три батареи, и начинал строиться форт, остатки которого и сейчас угадываются на Северной стороне. Но, всё упиралось в тупое отсутствие металла и транспорта! В Камыш-Буруне есть руда, но нет воды. В Александровке есть уголь, но мало руды. В Балаклаве есть цемент, но больше ничего нет! Как соединить несоединимое? В Николаеве заканчивают строительство четырёх буксиров, которые в начале лета начнут возить цемент и руду в Кальмиусскую слободу. Строительство морского парохода остановилось ещё в прошлом году из-за отсутствия для него машины. Переделывать его в винтовой не представлялось возможным, так как требовалось полностью перепроектировать его. А он занимал слип! Его заказчики, частная компания (акционерное общество), куда-то исчезли. В общем, маразм крепчал! Пост-СССР в кубе! А требовалась обычная арматура! Но, её требовалось много. В 'переход' столько не просунешь! Удалось купить и доставить волочильный станок для холодной прокатки проволоки. Заработал телетайп в Петербурге и сумели заказать металл в Любеке с доставкой в Севастополь. Но, ему два месяца сюда идти! В конце мая появились рабочие руки: Николай выполнил обещание, и в Севастополь прибыло три полка пехоты и гвардейский сапёрный батальон под командованием инженер-подполковника Тотлебена: более 15 000 человек. Они приступили к созданию флэшей внешнего радиуса обороны. Почти всё лето Сергей провёл в Александровке и Кальмиуссе. Там ударными методами, по китайскому образцу, строили маленькие доменные печи, которые к осени дадут первый металл для рельсов и проволоки. Для получения стали пока решили использовать конвертеры Бессемера с воздушной продувкой, так как кислород в промышленном масштабе ещё не получить. Первая электростанция в Севастополе уже дала ток. Использовали паровые машины доков, установленные четыре года назад для осушки и заполнения доков. Уптон неверно рассчитал скорость заполнения при помощи канала, поэтому из Англии привезли четыре паровых машины мощностью 2500 лошадиных сил каждая. На них навесили четыре генератора. Теперь часть города имеет освещение. Начиная с июля приступили к выпуску железобетонных шпал. Здесь на юге леса нет! С севера его не подвезти, так нет железной дороги, отсутствуют каналы и тому подобное. В общем: транспортный коллапс. По сообщениям из Петербурга, дорогу на юг решили прокладывать и объявили о создании акционерного общества 'Московско-Крымская железная дорога'. В планах окончание строительства в 1854 году. Железная дорога пройдёт через города Подольск, Тула, Орел, Курск, Белгород, Мценск, Харьков, Павлоград, Мелитополь. Там дорога разделится, одна пойдёт в Крым, вторая в Бердянск, крупный центр по экспорту зерна из России. И, как только было объявлено об этом проекте, рассчитанном Николаем под год начала войны, сообщенный Сергеем, политические события замелькали, как в калейдоскопе! Николай поддержал генерала Кавеньяка, с которым провел переговоры Николай Киселев, посол России. 29 июня генерал отказался сложить диктаторские полномочия, и через месяц был свергнут оппозицией во главе с Луи-Наполеоном, который дезавуировал Вторую республику и провозгласил возрождение династии Наполеона. Англия приветствовала воцарение Наполеона III, а тот продекларировал в Вене тезис о праве народов на создание собственных национальных государств. Чем заранее рассорился и с Веной, многонациональным государством, и с Россией. Но, был поддержан многочисленными польскими националистами, и, даже, пообещал им помощь в освобождении от русской оккупации. Острая политическая борьба и последовавшие за ней репрессии со стороны нового императора до предела военизировали Францию. В угаре французского национализма всё сильнее звучали антирусские настроения. Филипп Иванович Бруннов, действительный статский советник и посол в Англии, передавал оттуда пессимистические прогнозы относительно постоянных консультаций дворов туманного Альбиона и Франции. Резко возросла дипломатическая активность Турции. Масла в огонь постоянно подливали священники, как русской православной церкви, так и недавно освободившейся от турецкого владычества Греческой православной церкви. Дело состояло в том, что разрушенный после сильнейшего землетрясения в Вифлееме храм Рождества Христова был восстановлен на деньги, собранные этими церквями. И митрополит Никанор и обер-прокурор Священного Синода граф Протасов встретились с представителями Эллинской церкви и пообещали тем ключи от храма в Вифлееме. И начали давить на Николая. Тот, уверенный в том, что южный фланг у него надёжно защищен 'патагонцами', форсировал события и занял, находившиеся у России под протекторатом, Валахию и Молдавию, вплотную приблизившись к границе с Турцией. Франция имела право на часть храма через орден францисканцев, они до сих пор владеют приделом яслей в пещере Рождества, и султан Абдул-Меджид I отдал ключи от храма католическим священникам, хотя послу князю Меншикову обещал совершенно другое. Русская армия была приведена в боевую готовность и начала усиливаться у границ с Болгарией.

'Змей' в это время находился то в Берлине, то в Вене, то в Париже, то в Лондоне и реально повлиять на ситуацию не мог. Сергей мотался между Александровкой, Николаевом и Севастополем, стараясь максимально ускорить работы как по строительству броненосных кораблей, так и строительство бастионов в Севастополе. Одновременно море хлопот доставляли вновь прибывшие преподаватели университета. Неожиданную помощь он получил от 'Седого'. После последнего 'обмена' денег, Борис подошёл к Сергею и показал ему приказ 'Змея'. В приказе говорилось, что рота 'Седого' по окончанию работ передает технику через Богданова Михайлову.

– Генерал куда-то уехал, он говорил, что тебе, возможно, понадобятся люди. Судя по тому, что мы охраняли, где-то какая-то заварушка. А тут сам видишь какое положение. Ни войны, ни мира, и всё сдают. Главком сосет у амеров, всё идёт к тому, что нас сольют. А те, кому мы доверяли, куда-то уходят, не сказав ни слова. Ты знаешь, где 'Змей'.

– Знаю, Седой, знаю. Делом занят.

– Далеко?

– Что ты хочешь, Борис?

– 'Стриж' и 'Кобра' намекнули, что почти все из вашей группы, про которых писали, что они погибли - живы и служат в хорошем месте. Судя по тому, как они выглядели, у них всё в порядке. Раз бронетехнику Вам передают, значит Вам и люди нужны. Так?

– Ну, нужны. Но беда в том, что это не командировка, а эмиграция. Без права на возвращение.

– Догадываемся, так как почти у всех и семьи куда-то уехали. Мы обсуждали это среди своих, собственно, мне и поручили переговорить с Вами от имени ветеранов двух бригад. Те, кто не воевал, здесь останутся.

– Список есть?

– Есть.
– он достал из кармана список, напротив некоторых фамилий стояли точки.
– это те, кто понимает, о чем идёт речь. В основном, все с Вами служили, шестерых сержантов вы не знаете. Остальных знаете.

– Вот этих двух не надо.
– Сергей показал на две фамилии.
– на сборы могу дать пять дней. Жен предупредите, что там никакой почты нет, телефонов не будет, никакой связи с Россией не будет. Совсем. Раскрывать место, куда уходим мы не будем. Вот список, что можно взять на одну семью. У кого жены не согласятся, значит, не согласятся. Там не совсем спокойно, и требуется выживать. Рая на земле не обещаю. Но, всяко лучше, чем сейчас здесь. Сбор 'дам' в Мюллипельто через пять дней. Место погрузки знаешь.

– Всё понятно, товарищ капитан 2 ранга. Сработаем! До понедельника!

Гарнизон пополнился 38 бойцами, из них 32 офицера. И двенадцатью семьями.

После прохода 11 машин, одна из которых была АДЗМ, 'переход', в основном, использовался только с перегрузкой. Проход стал совсем узким и стремительно сокращался. К сентябрю канал закрылся, и перестал функционировать. Оставшиеся на счетах деньги были переведены родственникам поселенцев и остальные перечислены в помощь Новороссии, которая ещё держалась.

В декабре 1851 года эскадра из трех французских линейных кораблей прошла в Мраморное море и встала в турецких портах. Сергей узнал об этом из донесения резидента 'Змея' в Константинополе, и сообщил в Петербург. Оттуда пришло сообщение, что уже получили эту РДО. На тот момент времени из новых кораблей было готово только четыре: три канонерских броненосца и парусно-винтовой фрегат. Агентура из Лондона передавала о начале формирования экспедиционного корпуса у англичан, и направлении в Средиземку эскадры в составе 42 кораблей, часть из которых была линейными, а вторую часть составляли быстроходные фрегаты, в основном паровые. На рейдах Севастополя стояло 14 линейных и 12 фрегатов, из них шесть паровых. Не считая четырех новых кораблей.

Спустя два дня в кабинете командующего флотом из динамиков донёсся голос Николая Первого!

– Милостивый государь! Что происходит! Вы докладывали мне, что война начнётся не ранее октября 53 года! Но, Европа уже готова к войне! Корабли Великобритании сегодня покинули Портсмут!
– довольно визгливый голос Николая гремел и фонил в динамиках, пришлось уменьшать громкость и отстраивать звенящий фон ламповых приёмников.

– Сообщение о выходе эскадры из Портсмута мы получили два часа назад.

– Наши войска ещё не готовы выступить на защиту Крыма! Англичане успеют туда быстрее! На полуострове у Вас нет достаточных сил, чтобы не допустить вторжения.

– Просьба ускорить выделение достаточных сил и средств для обороны Крыма.

– 450 верст солдаты с полной выкладкой будут идти 3 месяца!

– Я не объявлял об открытии ОАО 'Московско-Крымская железная дорога', Ваше Величество. Вот они и засуетились!

– Но, в казне денег нет! Поэтому, было решено привлечь деньги населения.

– Именно поэтому англичане и французы подсуетились. Дорога в Крым их совершенно не устраивает, Ваше Величество.

– Что делать! Мы, практически, проиграли войну! У Вас 18000 матросов и офицеров флота, и 15000 солдат. Этого совершенно недостаточно, чтобы остановить противника!

– Необходимо связаться со мной в течение четырех дней. На любые вопросы по телеграфу от кого бы то ни было, отвечать, что никаких сведений не имеем. Генерал-майор Савченко далеко?

– Его здесь нет, и, где он находится, мне - не известно.