Возвращение эпохи драконов
Шрифт:
— Конечно, Иварий. — кивнула знахарка.
Гости вышли из хижины и попрощались с хозяйкой и Луллой. Тирра протянула охотнику пузырек с лечебной мазью.
— Знаешь, Иварий, — проговорила, улыбаясь, Лулла. — Я бы могла подобрать для твоей жены более подходящий наряд для прогулки по деревни.
— Лулла, ты так добра… — начал Ивар.
— Нет, не надо, — возразила Заммира. — Все хорошо, я так пойду.
— Заммира… — тихо произнес охотник. — Лулла права: так идти не стоит, неправильно поймут.
— Я уже привыкла, что меня не так понимают, — с достоинством сказал девушка и пошла вперед.
Ивар пожал плечами и, обняв Луллу и Тирру, пошел следом. За ним последовали лучник и эльф.
— Тебе холодно, — заметил Ивар. — Я говорил, что нужно было переодеться.
— Мне от нее ничего не нужно, — процедила Заммира.
Ивар покачал головой и двинулся быстрее, рядом следовал Раберик, Луриан шел рядом с девушкой. Эльф немного неуверенно расстегнул свой плащ и накинул на плечи Заммиры. Та удивительно посмотрела на него, ей показалось, что он улыбнулся.
Вдалеке показалась деревня Гунрек, где родился и вырос Ивар. Охотник быстро следовал, несмотря на ноющую боль под лопаткой. Ему очень хотелось увидеть отца, мать и брата. Как родители жили все это время? Изменилось ли что-нибудь после его ухода? В глубине души он понимал, что поступил неправильно и часто упрекал себя за это. Но на тот момент по-другому поступить не мог. Ивар увидел, что им навстречу скачет верхом Рунокий. Охотник улыбнулся и остановился.
К путникам подъехал пожилой седовласый мужчина, прилично одетый и с хорошей осанкой. В его жестах чувствовалось величие. Он спешился и подошел к сыну, крепко обнял, отчего Ивар застонал.
— Он ранен, — сообщил Раберик.
Отец хотел что-то сказать, но охотник перебил его:
— Папа, все хорошо, это царапина.
— Да, знаю я твои царапины, — махнул рукой отец и повернулся к спутникам сына. — А это кто?
— Мои друзья: Раберик, Луриан и Заммира. А это Рунокий Белолис — мой отец.
Рунокий поприветствовал мужчин и перевел взгляд на девушку.
— Ты привез рабыню? — удивился Белосил, увидев шаровары на девушке.
— Она — его жена, — сказал Раберик.
— Что?! — закричал отец. — Ты же знаешь, такие браки запрещены!
— Так, — перебила Рунокия Заммира. — Мне это надоело. Я никакая не рабыня, и не жена вашему сыну, понятно? Хватит, поиграли и достаточно.
Девушка посмотрела на разинувших рты лучника и Рунокия и прошла вперед. Охотник улыбнулся и посмотрел на отца. Раберик, увидев, что эльф совершенно спокоен, спросил:
— Ты что, знал?
Тот пожал плечами.
— А зачем тогда чуть не убил меня? Защищая честь женщины, — перекривляя Луриана, спросил лучник.
— Тогда еще я не знал.
— А когда узнал, не мог мне сказать? — недоумевал Раберик. — Почему все новости я узнаю последним?
Лучник недовольно фыркнул и сложил руки на груди.
— Пап, она хорошая девушка, — сказал Ивар.
— Приличные девушки так не ведут себя, не нравится она мне, — негодовал Рунокий. — Ладно, пошли домой.
Рунокий настаивал, чтобы Ивар поехал верхом из-за раны, но сын отказался. Ивар хотел пройтись по до боли знакомой улице, где бегал еще мальчишкой, вспомнить те беспечные годы. Слух о том, что сын Рунокия вернулся, уже распространился по деревне. Все выходили из домов, чтобы посмотреть на Ивара. Кто-то подбегал, чтобы обнять, кто-то махал рукой, а кто-то просто смотрел. Дом наместника находился на окраине поселения, поэтому пришлось пройти через всю деревню.
Строение за долгие годы ничуть не изменилось. Это двухэтажный дом, обитый тесом. Дерево потемнело от дождей и в пасмурную погоду придавало зданию угрюмый вид. Окна были большими, обеспечивая хорошее освещение комнатам. Парадное
крыльцо имело более двадцати ступеней, вторая скрипела. Ивар улыбнулся, услышав знакомый звук, и поднялся дальше. В прихожей сидел Кивий, младший брат. Он возмужал, но остался таким же надменным и самолюбивым. Темные волосы молодого человека были заплетены в косичку, строгие черты лица не выражали никаких эмоций. Он сухо поприветствовал брата, а затем отошел в сторону. Рядом с ним стояла девушка, которая сразу после приветствия брата набросилась на Ивара. Это была младшая сестра Берия. Ивар не был с ней знаком, она родилась после его ухода. Она была очень похожа на мать, круглолицая и рыжеволосая, такого же роста, и с такими же пронзительными зелеными глазами. Ивар радовался, как ребенок, увидев старую толстушку Усару, помощницу по дому и кухарку.— А где мама? — спросил Ивар, осматривая комнату, в которой также ничего не изменилось.
— Сын, мне надо многое тебе рассказать… — вздохнул отец и, указав на стул, присел рядом.
Рунокий рассказал, что Лавна (мать Ивара) умерла при родах Берии, она часто вспоминала сына и хотела снова его увидеть.
Ивара как будто окатили ледяной водой, он сидел молча, не веря своим ушам.
— Где? — это все, что смог выдавить из себя охотник.
Он изо всех сил сдерживался, чтобы не расплакаться.
— На склоне, где растет Кровь Дракона, — ответил отец.
Ивар вскочил и побежал к могиле под красивым и удивительным редким деревом. Кровь Дракона получило свое название из-за смолы, которая была красного цвета, а росло оно в основном на горных склонах в жарких землях. Ивар не понимал, как могло это дерево прижиться здесь, в прохладном и дождливом климате. Ивар сразу увидел его верхушку, как только выбежал из дома. Он добежал до дерева и остановился, опустился на колени перед неприметной могилой матери. Он больше не сдерживался. Рыдал, поднимая лицо к могучим ветвям Красного Дракона.
— Что я могу сделать для тебя, хозяин? — спросил Джин.
Ивар покачал головой и сел.
— Я даже не попрощался, когда уходил. Если бы я мог увидеть ее хотя бы раз.
Джин протянул руку и коснулся пальцем лба Ивара. Мужчина удивленно посмотрел на Джина и открыл рот. Перед охотником стояла Лавна. Она была такой, какой он ее помнил. Милая, нежная, какой бывает самый родной и близкий человек. Мама присела рядом и обняла сына. Ивар закрыл глаза. Он был очень сильно привязан к матери, она всегда и во всем поддерживала. Чтобы Ивар ни сделал, мать никогда не осуждала, не кричала, не обвиняла. Лавна спокойно относилась ко всем причудам сына и никогда ничего от него не требовала, чего нельзя было сказать об отце.
— Прости меня, мама, — прошептал Ивар и открыл глаза, но рядом уже был Джин. Охотник вытер слезы и сказал: — Спасибо. Как ты это сделал?
— Я просто воспроизвел ваши воспоминания, хозяин, — ответил Джин, кланяясь хозяину.
— Можно без «хозяин», — проговорил Ивар.
— Повинуюсь.
Заммира открыла глаза. Солнечные лучи щедро наполняли комнату, заливая золотистым цветом. Девушка осмотрелась, потирая глаза. Она так устала с дороги, что сил хватило только раздеться и вымыться. Девушка уже так долго не спала в мягкой, чистой, пахнущей свежестью утренней росы постели, что заснула моментально. Осмотреть комнату Заммире так и не удалось, и сейчас она могла спокойно восхититься скромным и аккуратным содержанием. Девушка потянулась и увидела на стуле рядом с кроватью новую одежду, представляющую собой изумрудного цвета рубашку и платье. Оно было темно-зеленого цвета с выдавленными по ткани очертаниями листьев. Рукав шнуровался по всей длине, а по его краям шла коричневая тесьма. Вырез горловины имел форму лодочки.