Возвращение из ночи

— Господи, Джек, она же сразу узнает тебя! — воскликнул Митя.

— Вероятно. Ну и что?

— И тогда Ребров тут же увезет ее и спрячет так, что мы уже никогда не найдем!

— Это совсем не обязательно... — задумчиво сказал Джек. — Мне показалось, что он хочет не просто ее вылечить, а как бы на время избавиться от нее. То есть он не сказал это прямо, но я услышал это между слов. А я, естественно, ему подыграю. Предложу поместить ее в наш стационар.

— А что, если это провокация? Если он что-то знает, но не все, и хочет выяснить подробности?

— Теоретически — да, такое может быть, но я бы это почувствовал. Мне кажется, он не знает, где она находилась шесть дней, действительно не знает.

— Ты уверен?

— Митя, ты задаешь странные вопросы. — рассердился Джек. — Как я могу быть в чем-то уверен, пока не увидел ее?! Я ведь тоже не Господь Бог, в конце концов! Учти еще, что у нас очень сложный противник! Он не просто умен, он так закрыт, так замаскирован, что пробиться через оболочку невероятно трудно...

— А дальше что? — тихо спросил Митя.

— Видно будет. — устало произнес Джек. — Не люблю загадывать слишком далеко. На завтра я предусмотрел все возможные варианты и сумею разыграть любой спектакль, вплоть до взаимного узнавания. А дальше?.. Как бы там ни было, нам с тобой обоим работы хватит!

— Это уж точно, — улыбнулся Митя. — Ничего себе поворот. А как ты думаешь, почему он, все-таки, обратился именно к тебе?

— Потому, что я лучший психиатр! — гордо заявил Джек, опрокидывая следующую рюмку. — Интересно бы еще узнать, кто именно направил его ко мне... Пока я не могу понять... Слишком широк круг общения. Это мог быть кто-то из моих пациентов, из посетителей Центра, из сотрудников... Не думаю, что Жанет, она на меня зуб имеет... Хотя кто ее знает...

— Это, действительно, важно, — сказал Митя. — Если мы сможем установить какие-то его связи, это нам очень поможет... Ты постарайся определить... своими методами, что тебе стоит?

— Определим со временем, — сказал Джек. — Ладно, Митька, я устал и хочу растянуться в собственной постели. Закинешь меня домой?

— Потерпи минут десять, я тут закончу и тебя отвезу. А почему ты не купишь себе машину?

— Да как-то все денег не накоплю. Видно, трачу слишком много. Да и ездить за рулем, честно сказать, не очень охота... Не хочу привязываться ни к чему, даже к машине. А такси или частника всегда поймать можно.

— Одного частника ты уже поймал, — усмехнулся Митя. — Вставай, поехали! Я на сегодня закончил.

Он взял в руку дипломат, другой приподнял Джека с дивана и обняв за плечи повел к выходу.

— Слушай, а может пойдешь ко мне в агентство? Мы бы с тобой на пару такие дела раскручивали...

— Нет, ваша уголовщина — это не для меня, — Джек лениво зевнул. — Если только ради друзей, и то — в исключительных случаях...

На другой день, ровно в тринадцать ноль — ноль, в кабинете Джека распахнулась дверь, и Герман Ребров уверенным шагом направился к нему.

Джек, подтянутый, свежий, с чисто выбритом лицом, на котором красовались только аккуратно постриженные усики, вышел из-за стола, приветливо протянул руку.

— Вы очень точны, — сказал он, поглядев на часы.

— Как видите, Евгений Борисович, я умею ценить чужое время. Моя супруга ждет в коридоре.

— Можете ее пригласить... Или вы хотели что-то сказать мне перед нашей встречей?

— Нет... Хотя, я упустил вчера одну существенную деталь... Я уже говорил вам, что она — очень впечатлительная, эмоциональная натура, у нее богатое воображение. Но я не сказал, что она — художник по профессии. Дело в том, что после своего исчезновения она совсем забросила живопись, и кажется вообще забыла, чем раньше занималась. Это очень беспокоит меня. Ну, а во всем остальном, я думаю, вы сами разберетесь.

— Надеюсь, — улыбнулся Джек.

Герман направился в коридор к ожидавшей его жене. За те несколько секунд, которые Джек оставался в кабинете один, он думал только об одном: хоть бы Анна не выдала себя! Не показала, что знает его! Ведь она, конечно, даже не предполагает, к какому именно психиатру привез ее муж! Джек, сосредоточившись на этой мысли, всеми силами старался внушить ее Анне.

Когда она появилась перед ним в сопровождении мужа, Джек смотрел не нее спокойно и уверенно, смотрел прямо в глаза, чтобы она смогла прочесть в его взгляде эту уверенность, не растеряться, не испугаться, не сказать чего-то такого, что привело бы к непоправимым последствиям.

Анна ответила на его взгляд, в глазах ее было изумление, потом вспыхнула величайшая радость, но она лишь на какое-то мгновение изменилась в лице и быстро овладела собой. Герман стоял у нее за спиной, чуть сзади, и не мог видеть ее лица, так что внезапная реакция жены на встречу с психиатром не должна была привлечь его внимание.

— Садитесь пожалуйста, — обратился Джек к Анне приветливым, ласковым голосом, — меня зовут Евгений Борисович. А вы можете использовать для нашего общения абсолютно любое имя, такое, какое вас устраивает, не называя настоящего. Наверное муж предупредил вас об этом.

— Да... — отозвалась она тихо, настороженно поглядев на Джека, потом на Германа.

Пока поведение Анны вполне вписывалось в намеченный Джеком план, но он все еще продолжал беспокоиться за нее. Уж слишком сложный и тугой узел завязала судьба вокруг этой молодой, талантливой и очень впечатлительной женщины, и в какой-то момент ее нервы, действительно, могли не выдержать...

— Я не тороплю вас. У вас есть время подумать, — мягко сказал он.

— Нет, мне не надо думать, — и в ее глазах промелькнул вдруг лукавый блеск. — Пожалуйста, называйте меня Юлей!

— Как вам будет угодно, — произнес Джек с обворожительной улыбкой, потом учтиво обратился к Герману. — Вы не могли бы оставить нас наедине?

— Да, конечно, — охотно согласился Герман. — Сколько времени займет ваша беседа?

— Думаю, для начала около часа, или чуть-чуть больше...

— Тогда я пришлю шофера к половине третьего, — Герман посмотрел на часы и, поймав на себе вопросительный взгляд Джека, поспешил исправить ошибку. — Впрочем, я заеду сам.

— Думаю, так будет лучше, — улыбнулся Джек. — Если, конечно, вам интересен результат беседы и вы располагаете временем.

Герман молча кивнул. Как только он вышел из кабинета, Анна тотчас бросилась к Джеку, собираясь что-то сказать, но он жестом остановил ее, приложил палец к губам. Он почему-то не сомневался, что весь его разговор с Анной непременно будет записан и потом прослушан Германом. Только вот где он установил микрофон? В кулоне, кольце, в складках одежды? Впрочем, это не имело особого значения. Ясно было одно — Анна не догадывается об этом, ее необходимо предупредить...

— Юля, прежде, чем мы начнем нашу беседу, я хочу предложить вам короткий сеанс релаксации, — заговорил Джек ровным голосом опытного врача. — Это поможет вам снять напряжение и облегчит дальнейшее наше общение. Вы не против?