Возвращение Кольки Селифонова

– У него на кисти левой руки была крошечная татуировка: «Марина». Вот на этом месте. А еще в детстве два пальца сломал на левой руке. Безымянный и указательный. В садике с качели упал.

– Это уже кое-что. Максим, посмотри по базе данных! Татуировка «Марина»! Кисть левой руки! – полковник обратился к старшему сержанту в очках, сидевшему за компьютером.

– А вы, присядьте, пожалуйста. Подождите. Заранее ничего обещать вам не могу. Работы много. Помощи же практически никакой. Лаборатория, сами видите, крошечная. Расширять нас не собираются. Боюсь, как бы вообще не закрыли.

– Есть, товарищ полковник! – откликнулся старший сержант. – Левая рука! Татуировка «Марина»! Номер…

Вера Владимировна уже ничего не слышала. Стены поплыли куда-то, все закружилось…

Он вернулся. Вернулся с войны, с жестокой, бессмысленной, никому не нужной кровавой бойни. Его встречали цветами, со слезами на глазах. Только это были не слезы радости, это были слезы скорби, это были слезы убитых горем матери и отца, девчонок, с которыми учился. Цинковый гроб с телом Кольки Селифонова на железнодорожном вокзале ждали автобус-катафалк и военком с курсантами, выделенными артучилищем.