Возвращение магии (И снова магия)

Сохраняя мятежное молчание, Алина встала, чтобы завернуться в толстое хлопковое полотенце, которое держала миссис Фэйрклоз. Она выбралась из ванны и не двигаясь стояла, пока миссис Фэйрклоз нагнулась, чтобы вытереть ее ноги. Бросив взгляд на Ливию, она увидела, что младшая сестра вдруг отвела глаза, устремив взгляд в камин, словно задумавшись. Она не винила Ливию за нежелание смотреть. Даже спустя все эти годы, вид ее собственных ног постоянно потрясал и саму Алину.

Двенадцать лет прошло с несчастного случая, о котором она помнила очень немного. Однако, ей хорошо было известно, что выжила она лишь благодаря миссис Фэйрклоз. Когда доктора, вызванные из Лондона, сказали, что не могут ничего сделать для Алины, экономка послала одного из лакеев за целительницей из соседнего графства. В действительности, белой ведьмой, местные жители клялись в действенности ее целительных талантов и относились к ней одновременно с почтением и страхом.

Маркус, будучи неисправимым реалистом, был крайне против прихода ведьмы, которая оказалась женщиной среднего возраста и непритязательной внешности, в одной руке она несла небольшой медный котелок, в другой – мешок, набитый травами. Поскольку Алина в то время была при смерти, она совсем не помнила ведьму, но ее здорово позабавило, как Ливия описала тот случай.

– Я думала, Маркус лично выкинет ее из дома, - с увлечением рассказывала Ливия Алине. – Он уселся у двери твоей спальни, решив, что должен защитить тебя в твой предсмертный час. А женщина бесстрашно направилась прямо к нему - она весила вдвое меньше Маркуса – и потребовала, чтобы ей дали тебя увидеть. Мы с миссис Фэйрклоз все утро умоляли Маркуса позволить ей сделать для тебя что возможно, мы думали, что вреда все равно не будет. Но он ужасно уперся, и отпустил какое-то страшно грубое замечание насчет ее помела.

– И ведьму это не испугало? – спрашивала Алина, зная, каким грозным может быть их старший брат.

– Вовсе нет. Она сказала ему, что если он не пустит ее в твою комнату, она наложит на него заклятье.

В ответ Алина улыбнулась. – Маркус не верит в магию или чары – он чересчур практичен.

– Да, но в конце концов, он – мужчина. И похоже, что она угрожала использовать заклинание, которое отберет его… его… - Ливия стала задыхаться от смеха.
– Его мужскую силу, - смогла выдохнуть она наконец. – Одной только мысли об этом хватило, чтобы Маркус побледнел, и после горячего спора сказал ведьме, что в ее распоряжении ровно час в твоей комнате, и он будет следить за ней все это время.

Ливия описала последовавшую за этим сцену, голубые свечи… круг, нарисованный вокруг ее кровати испачканной в саже палкой… запах благовоний, окутавший воздух едкой дымкой, пока ведьма проводила свои ритуалы.

Ко всеобщему изумлению, Алина пережила ночь. Когда смоченные в отваре из трав простыни, которыми накрыли ее ноги, сняли утром, раны ее больше не гноились, но были чистыми и начали заживать. К несчастью, удивительные способности ведьмы не смогли предотвратить образования глубоких, вздувшихся, красных рубцов, которые начинались от лодыжек Алины и тянулись до самых бедер. Ноги ее были уродливы… не существовало другого слова, чтобы их описать. Ступни, во время несчастного случая обутые в кожаные туфельки, благополучно избежали большей части повреждений. Однако, в местах где кожа сильно пострадала, сеть шрамов туго натянула края оставшейся кожи, отразившись на движениях мышц и суставов под ней. Иногда ходьба становилась затруднительной и даже причиняла боль, в дни, когда она доводила себя до крайности. Она принимала ежевечерние ванны с добавлением травяных масел, чтобы смягчить шрамы, и легко массировала ноги, чтобы оставаться по возможности гибкой.

– Что, если вы расскажете Маккенне о своих ногах? – спросила миссис Фэйрклоз, надевая на Алину белую, тонкую ночную рубашку. – Какой, по-вашему, будет его реакция?

Одеяние накрыло ее, скрывая несочетаемую разницу между стройным телом с чистой, белой кожей и обезображенными ногами.

– Маккенна не терпит слабости в любом виде, - сказала Алина, добравшись до кресла и тяжело упав в него. – Он станет жалеть меня, а это чувство так близко к презрению, что мне тошно даже думать об этом.

– Вы не можете быть в этом уверены.

– Хотите сказать, что Маккенна не сочтет эти рубцы отвратительными? – спросила Алина, слегка вздрагивая, когда экономка стала натирать ее ноги травяной мазью, которая успокаивала зудящую паутину шрамов. Никому другому, даже Ливии, не позволялось прикасаться к ней таким образом. – Вам известно, что сочтет. Любой так посчитает.

– Алина, - донесся с кровати голос младшей сестры, - если кто-то любит тебя, он не станет судить тебя по внешнему виду.

– Это все здорово для сказки, - сказал Алина. – Но я больше в них не верю.

В неловкой тишине, охватившей комнату, Ливия соскользнула с кровати и подошла к туалетному столику, стоящему перед квадратным зеркалом в стиле времен королевы Анны. Она подняла щетку и пригладила кончики своей косы, попытавшись сменить тему разговора. – Вы обе ни за что не догадаетесь, что случилось со мной вечером. Я вышла в сад подышать свежим воздухом и оказалась у фонтана с русалкой… ты помнишь, это там, где слышно музыку из бального зала.

– Тебе следовало бы быть внутри и танцевать, - отозвалась Алина, но Ливия махнула рукой, чтобы та помолчала.

– Нет, нет, это было гораздо лучше чего угодно, что могло произойти на балу. Я пила вино из бокала и, пошатываясь, танцевала словно слабоумная балерина, как вдруг увидела, что рядом кто-то стоит и наблюдает за мной.

Алина рассмеялась, история отвлекла ее. – Я бы закричала.

– Я чуть не закричала.

– Это был мужчина или женщина? – спросила миссис Фэйрклоз.

– Мужчина. – Ливия повернулась на стуле перед столиком и широко улыбнулась им обеим. – Высокий и возмутительно красивый, с чудесными, золотистыми волосами. И прежде чем мы даже успели представиться, он обнял меня и мы стали танцевать.

– Не может быть, - воскликнула Алина в изумленном восторге.

Ливия в волнении обхватила себя руками. – Может! И моим партнером по вальсу оказался не кто иной, как мистер Шоу, самый приятный джентльмен из всех, кого я встречала. О, я уверена, что он ужасный повеса… но какой это был танец!

– Он пьет, - хмуро сказала миссис Фэйрклоз, будучи посвященной в сплетни, ходящие среди слуг.

– В этом я не сомневаюсь. – Ливия в замешательстве покачала головой. – В его глазах такое выражение, словно он видел и делал все тысячу раз, и теперь ничто не вызывает у него интереса и не доставляет ему удовольствия.

– Кажется, он не похож на Эмберли, - осторожно отметила Алина, обеспокоенная тем, что ее сестра по-настоящему увлеклась американцем.

– Абсолютно не похож, - согласилась Ливия, отложив серебряную щетку. Голос ее смягчился, когда она задумчиво продолжила. – И все же мне он нравится. Алина, ты должна узнать о нем все, что сможешь, и рассказать мне…

– Нет. – Алина смягчила свой отказ насмешливой улыбкой и вздрогнула, когда миссис Фэйрклоз стала аккуратно массировать ее лодыжку, сгибая и разгибая неподвижный сустав. – Если ты хочешь узнать больше о мистере Шоу, тебе придется выйти из укрытия и спросить его самой.

– Отстань, - сдержанно бросила Ливия и зевнула. – Может, я так и сделаю. – Встав, она подошла к Алине и поцеловала ее в макушку. – Что касается тебя, милая, будь осторожна в отношениях с Маккенной. Я подозреваю, что он куда лучший игрок, чем ты.