Возвращение под небеса

Услышав громкое стрекотание, я испуганно метнулась в сторону. Шевеление у коряги стало более динамичным, и шелест сухих листьев сменился быстрым топотом.

У меня перекосило лицо, когда мне навстречу выбежали три жирных ящерицы с огромными жёлтыми глазами. Животные были довольно крупными, выглядели они не слишком дружелюбно. Красивые ровные узоры покрывали чешуйчатые туловища, короткие лапки с когтистыми пальцами передвигались очень быстро. У ящериц были широкие сильные челюсти, которыми они страшно щёлкали, высовывая длинный склизкий язык.

Я отступила на шаг назад и выстрелила в сторону животных. Пуля врезалась в сухую землю, подняв облако пыли, грохот выстрела заставил ящериц быстро разбежаться и начать гадко верещать. Они зашипели, и в следующую секунду кинулись в мою сторону.

Я в ужасе отпрянула назад и заметила, как из ямы вслед за теми тремя, что приближались ко мне, вынырнули ещё несколько.

Ящерицы были быстрыми, но убежать от них я могла. Чего толку отстреливаться: они меня не достанут, если я не буду томозить. Плюнув, я развернулась и кинулась в сторону дороги.

* * *

До города я ковыляла не меньше получаса. Моя нога и плечо болели так, словно в них всадили раскаленные арматуры. Я очень устала. Мне хотелось пить. И есть тоже. Но я не могла позволить себе остановиться. Я знала, что если остановлюсь, то уже точно не смогу продолжить путь. Я всё шла по просеке, через которую меня вела дорога, бетон и куски асфальта которой крошились под ногами.

Мне казалось, что впереди я вижу россыпь огней города. Но я никак не могла понять, кажется мне это или нет. Я продолжала ковылять, уже не в состоянии ясно о чём-то думать. В головевертелись обрывки мыслей и воспоминаний. Всё было словно в сонном тумане, время тянулось и мне казалось, что я никогда не дойду до Тверского. Я даже не сразу заметила, как посветлело вокруг. Заметив впереди блики света, я вскинула тяжёлую голову и увидела, что приближаюсь к большим деревянным воротам города.

В одно мгновение сон пропал. Я сразу оживилась и удивленно застыла на месте. Я находилась перед высокой стеной, сделанной из кирпича, камня и железа. Этой стеной был обнесён весь Тверской.

Поверху стены через каждый метр горели старые фонари, рядом с ними стояли вооруженные караульные.

Город был хорошо укреплён. Я прищурила глаза — у открытой калитки, прорезанной в больших воротах, стоял один из караульных, раскуривая сигарету. Это был крепкий высокий мужчина с чёрной банданой на голове. Он был одёт в пропылённый тёмно-зелёный камуфляж, старые берцы и кожаную куртку.

Рядом с городом крутилось несколько человек. Дряхлый старик сидел у стены, зачёрпывал трясущейся рукой монеты из маленького мешка, пересчитывал их и кидал в жестяную банку.

Недалеко от старика стоял сгорбленный мужчина, закутанный в выцветший плед. Он жевал травинку, кривя широкий рот, пока вокруг него, радостно потявкивая, нарезала круги лохматая собака. Я с удивлением и немалым волнением, даже страхом наблюдала за этими людьми. Впечатления смешались. Я чувствовала страшное отчуждение, мне отчего-то казалось, что я оказалась в другой вселенной.

Я снова посмотрела на мужчину у ворот. Как мне показалось, караульный не обращал на меня ровно никакого внимания. Он лишь щурил блестящие глаза и посматривал в сторону копошащихся у стен города людей. Весьма надеясь на то, что мой вид не вызывал никаких подозрений и намёков на угрозу, я медленно направилась к воротам, продолжая тихонько осматриваться.

У городских ворот ростовщики собирали в путь свой торговый караван. Я во все глаза смотрела на низкорослых облезлых лошадей с кривыми мордами. Животные фыркали и топтались на месте, запряженные в покрытую брезентом телегу.

Двое мужчин вертелись неподалёку: они подхватывали с земли ящики из рассохшегося дерева, пакеты и пыльные мешки и грузили их в повозку.

Один из торговцев, невысокий худой мужчина с густыми усами и въедливыми глазками, остановился и что-то раздраженно гаркнул. Через мгновение из-под тележного брезента показалась голова мальчишки лет двенадцати. Угрожающий жест караванщика заставил веснушчатое, испачканное в пыли лицо мальчугана недовольно скривиться.

Пацан что-то буркнул и снова исчез из моего поля зрения.

Я отвела взгляд в сторону. К каравану приближался крепкий мужчина в боевой броне из кожи и металла, закреплённой поверх старой одежды.

Судя по всему, это был наёмник.

Мужчина не спеша семенил к повозке караванщиков, насвистывая какую-то мелодию. Он в такт себе постукивал пальцами по автомату, что наперевес висел у него на груди на старом ремне. Помимо автомата за спиной наёмника мне удалось разглядеть винтовку с прицелом.

Большего я не успела заметить. Меня отвлекли.

— Эй, детка-конфетка, ты это куда собралась? — проговорил голос у меня над ухом.

Мне пришлось задрать голову, чтобы увидеть хмурое обветренное лицо караульного, что стоял у калитки. Караульный выглядел весьма сурово. Он хмурился и пристально вглядывался в моё лицо. Я обратила внимание, что его тяжелая рука лежала на автомате, висящем на плечевом ремне.

— Добрый вечер, — сказала я неуверенно. — Я бы хотела пройти в город.

Я волновалась, и сильно. В конце концов, если я сейчас не попаду в Тверской, то мне придется сидеть всю ночь под стенами города рядом с тем стариком, звенящим монетами. Или можно придумать вариант покруче: например, вернуться в «Адвегу».

— Все бы хотели, — ответил караульный, не глядя на меня.

Усталым взглядом мужчина провожал отбывающий караван. Я молчала, не зная что сказать. Я ощутила нахлынувшее на меня отчаяние: ну что мне ему сказать-то? Дрожа от порывов холодного ветра, я покусала губы.

— Пожалуйста, мне очень надо попасть в город, — проныла я, едва ли не плача. — Я не собираюсь устраивать неприятности и вообще буду себя тихо вести!

Караульный усмехнулся, покачав головой, и внимательно посмотрел на меня. По его кривой ухмылке я догадалась, что он не воспринимает меня за угрозу. Напротив, его скорее веселил мой вид. И хоть его лицо было суровым, во взгляде я заметила тёплый огонёк.

— Знаешь, сколько вас таких тут ходит? — пробормотал мужчина. — А мне за всех отвечать.

Я опустила глаза. Сил совсем не было, я еле держалась на ногах. Как мне хотелось хотя бы немного отдохнуть.

— Мдаа, — протянул караульный, помолчав. Он окинул меня хмурым взглядом. — Даже как-то неудобно посылать тебя куда подальше, уж очень видок у тебя несчастный.

Я мгновенно обрадовалась, услышав его слова, и едва утаила ликующую улыбку — кажется, у меня всё-таки есть надежда на ночлег за стенами Тверского.