Возвращение призраков

Боль вызвала у него шок, и Джинти двигался скованно, как робот. Он опустил руки и, не веря происходящему, посмотрел на жену. Розмари кричала уже давно, но теперь крик вырвался с новой силой, потому что гротескная версия проколотого, окровавленного и страдающего от множества ран мужа напугала ее больше, чем кутерьма движущихся вещей. Позже к ней вернулась интуиция, и, возможно, даже смутные, но тревожные предчувствия, которые, она знала, были и у других — о, никто о них не упоминал, все держали их при себе, боясь, что окажутся одиноки в своих мыслях, что это может быть какое-то ползучее слабоумие; но Розмари видела по лицам, по встревоженным глазам, по скованным манерам: страх увеличивался с каждым днем. И тайное, долгое время скрывавшееся, как метастазы рака, как неприметная, но смертельная болезнь под внешне благополучной оболочкой, — наконец проявилось. Одно из этих проявлений стояло сейчас перед ней с миллионом стеклянных осколков, торчащих из изуродованного, напоминающего опухоль тела.

Том Джинти сделал неуверенный шаг к жене, и Розмари снова закричала и отшатнулась. Между ними никогда не было настоящей любви, первоначальная нужда в близости очень скоро сменилась терпимым отношением друг к другу, которое в конце концов перешло во взаимную неприязнь, — и Розмари трудно винить в том, что она бросилась прочь от окровавленного монстра, бывшего ее мужем.

Причудливые часы, грубая имитация Бомберга, соскользнули с каминной полки и разбились в прах. Висевшее над диваном зеркало треснуло и покрылось узором трещин. Диван, все более неистовый в своем раскачивании, наконец перевернулся вверх ножками.

Розмари продолжала кричать, вздрагивая при каждом новом происшествии и прикрываясь креслом от приближающегося мужа. Внезапно она бросилась к двери, преодолев по пути перевернутый диван. Под ногами хрустели стекло и осколки фарфора, а Том Джинти попытался последовать за ней. Розмари нащупала защелку и, открыв дверь, бросилась в коридор. Она чуть не рухнула, увидев маленькие фигуры, прячущиеся в колеблющихся тенях. Вдоль стен бежали крысы, волоча за собой голые хвосты.

Розмари заставила себя побежать за ними, чувствуя за спиной изуродованную фигуру. Где-то в комнате она потеряла туфлю и могла продвигаться дальше, только прихрамывая и опираясь рукой о деревянную обшивку стены. Тени впереди безумно метались, запутывая ее, пока вдруг большую часть коридора не заполнила темнота. Розмари поняла, что, видимо, Том дошел до дверного проема и загородил свет. Ей послышалось, что он зовет ее, но это был лишь странный, бессвязный гнусавый звук, — и Розмари не остановилась; она не испытывала сочувствия, только страх. В голове мелькнула мысль обратиться за помощью к единственному постояльцу, но ужслишком ненадежным человеком был этот Дэвид Эш. В нем чувствовалась какая-то холодность, непроницаемость; кроме того, Розмари была не уверена, не связан ли как-то и сам он с появлением призраков. Свечение впереди заставило ее еще прибавить ходу.

Кто-то включил свет на лестнице и нижнем этаже, но Розмари не стала сразу спускаться, несмотря на шаги за спиной. Она и Том всегда знали, что в подвалах полно крыс, пару раз на кухне и в баре им пришлось гоняться за грызуном, но никогда раньше у этих тварей не хватало наглости подняться выше; и уж тем более никогда они не проникали в номера. А сейчас вся лестница кишела этими тварями.

Крепко схватившись за перила и издав испуганный вскрик, Розмари заставила себя сделать шаг. Большинство тварей убежали вперед, но одна, остановившись у поворота лестницы, показала зубы и зашипела на приближающуюся фигуру. Розмари поставила ногу на ступеньку, и крыса неохотно отползла; Розмари слышала стук когтистых лапок по доскам.

— Ро... Роз... — донесся хриплый стон, от этого звука Розмари вздрогнула и повернула голову. Том стоял на площадке, его тело раскачивалось, утыканное битым стеклом. Он начал наклоняться, и Розмари бросилась прочь, но споткнулась на повороте лестницы и, вопя, кубарем покатилась вниз. Полное тело больно колотилось о старые ступени и замедлило движение лишь у подножия. Еще не придя в себя, Розмари услышала наверху нетвердые шаги. Что-то куснуло ее за руку, и Розмари с содроганием отшатнулась от крысы, которую чуть не раздавила.

Она поднялась на ноги, уже не было и второй туфли, и, размахивая руками и наполняя воплями помещение, зашлепала по полу бара к открытой двери, через которую внутрь закатывался клубящийся желтоватый туман.

Том снова позвал, и, обернувшись к нему, Розмари увидела, что он по-прежнему идет за ней, как зомби, одеревенев, его руки и рубашка были все в крови. Почему он не оставит меня в покое? Что нужно от меня этому прогнившему дерьму?

Розмари выбежала в открытую дверь, на улицу, в туман. И снова завопила, увидев два быстро надвигающихся на нее призрачных огня, возникших из кружащейся мглы.

* * *

Ленни Гровер бессмысленно захихикал.

— Не вижу ни хрена, — сказал он Деннису Крику, сидевшему рядом в пикапе.

— Так притормози, придурок. — Крик тоже ухмылялся, прижав нос к измазанному ветровому стеклу. — Ну и дерьмо! — Его речь была несколько неразборчива после нескольких кружек, принятых вместе с Гровером в придорожном пабе.

— Я бы сказал, химический газ, — предположил Гровер. — Посмотри на цвет, только принюхайся!

— Уже, и мне не понравилось. — Для усиления слов Крик состроил гримасу.

— Откуда-то его напустили, уж поверь мне.

— Не пори муру, Лен. Это туман, вот и все. Смотри, уже рассеивается.

— Слава Богу, — снова хихикнул Гровер.

Его напарнику не хотелось ехать в тумане, в который они вдруг попали на обратном пути по проселочным дорогам вСлит и в котором не было видно и на ярд вперед. Но Гровер настоял, что нужно ехать, поскольку у них в кузове лежали новехонькая газонокосилка, отличный электрический резак для живых изгородей и несколько домашних растений — все, собранное в очередном регулярном «обходе». Не реже чем раз в две недели приятели колесили по сельским дорогам, присматриваясь к садовому инвентарю и всему, что лежит без присмотра недалеко от дороги. Владелец газонокосилки, еще сверкающей лаком модели «Хейтер-Харриер 56», понес сеносборник к помойке или куче компоста позади дома — эта процедура заняла не более двух минут, — оставив Гроверу и Крику достаточно времени, чтобы прибрать саму машину. Они уже пару раз проезжали мимо, выжидая момент. Потребовалось не более тридцати секунд, чтобы остановиться, выскочить, забросить косилку в кузов и отправиться дальше. Их еще больше развеселило, когда через десять минут они увидели электрический резак, лежащий поверх живой изгороди. Владелец, по всей видимости, зашел в дом помочиться или попить, и Крик выскочил из кабины, дернул идущий в гараж шнур, чтобы вырвать вилку из розетки, и не мешкая бросил «плохо лежащий» инструмент рядом с газонокосилкой. Гровер еле завел машину, так его это рассмешило. Еще удалось стащить прямо с подоконников несколько горшков с цветами и пинту молока, которое оказалось прокисшим от жары. На этом дневная работа была закончена. Легко и приятно, и не так рискованно, как среди ночи красться по лесу, ожидая выстрела из двустволки лесника.

Въехав в обволакивающий туман, они стали двигаться осторожнее, оба высунули головы в боковые окна, чтобы следить за обочинами дороги. Гровер переключил фары на средний свет, а Крик постоянно жаловался, что нужно повернуть обратно.

Гровер глотнул теплого пива из зажатой меж коленей жестянки. Крик взял катающуюся по полу неоткрытую банку, откупорил и направил пену на соучастника.

— Козел! — взревел Гровер, пролив свое пиво на брюки, когда попытался рукой загородиться. Пикап дернулся вправо и несколько ярдов проехал, царапая боком по кустам. Гроверу понадобилось время, чтобы вернуть машину на середину дороги; при этом, резко выруливая, он расплескивал пиво на плечо Крика. Обоим показалось это очень весело.

— Смотри!
– вдруг прекратил смех Крик и схватил Гровера за руку.

Тот, коленями зажав банку с пивом и вытирая бейсбольной кепкой лицо, нажал на тормоза. Автомобиль ехал довольно медленно, несмотря на утверждения Крика об обратном, и, хотя тормоза были не прокачаны, быстро остановился.

— Что? — спросил Гровер, с прищуром вглядываясь через ветровое стекло. — Что еще?

Крик посмотрел по сторонам.

— Мне показалось, кто-то переходил дорогу.

— Лично я никого не вижу.

— Мы, наверное, уже в деревне, так что не кипятись.

— Да, да. — Большим пальцем Гровер ткнул за спину. — Скоро мы их выгрузим и пропустим немного в «Черном Кабане».

— Не знаю. Эти свиньи могут все еще расспрашивать там про Микки. У меня нет большого желания опять с ними говорить.

— Нет, они убрались в тот же день.

— Возможно. Я только говорю, что не стоит пока показываться, знаешь, пока все не пройдет.

— Глупо, парень. Надо вести себя так, будто ничего не случилось, вот что.