Возвращение профессора Корнелиуса

– За ваше, - улыбнулся Марин, успокаиваясь.

– Восхитительный напиток!
– с видом знатока заявил Ангел, поднося стопку к свету.
– Вероятно, память о вашей последней поездке в Париж?

– О моем последнем возвращении из Парижа, - серьезно поправила она, и он едва сдержал возглас изумления.
– Вы ясновидящий?

– Конечно. Например, я без труда могу отгадать, что у вас есть желтая кошка с черными полосами.

– Поразительно! Так трудно обнаружить на нашем ковре кошачью шерсть! И как же вы гадаете?

– Больше всего по руке.

– Жалко! А я верю только в кофейную гущу.

– Карты и кофейная гуща - это чепуха, если хотите знать. Говорю вам как знаток. Одна гадалка, например, предсказала мне по кофейной гуще, что однажды вечером я неожиданно познакомлюсь с некой девушкой и женюсь на ней. Будто бы у нее есть желтая кошка с черными полосами и...

– Если вы хотите добиться расположения моей кошки, то приносите всегда печенку, Мукки до смерти любит печенку, особенно телячью.

– Мой приятель не шутит, - вмешался Марин, с удовлетворением следивший за этой словесной перестрелкой.
– Я был свидетелем предсказания.

– Я в этом ни минуты не сомневалась, - возразила хозяйка, едва удерживаясь от смеха.
– Еще коньяку?
– обратилась она к Ангелу.

– Я тронут. Пожалуй, налейте полрюмочки, а то врачи мне запрещают много пить... Но оставим это, и я расскажу вам о предсказании все. По словам гадалки, у моей будущей жены окажется бабка, вернее прабабка, которую в молодости похитил какой-то бей, но она проткнула ему брюхо кинжалом, а потом ее и след простыл. Позже она вышла замуж за своего избранника из гайдуцкого рода, родила ему кучу детей, а на старости лет душой отважной бабки овладели гибельные страсти, и она по целым дням играла в покер, как и...

– Откуда вы знаете бабушку Калояну?
– глаза девушки испытующе впились в лицо Ангела.

– Но я же вам сказал, что одна гадалка...

– Бросьте, я понимаю шутки, но сейчас спрашиваю серьезно, и... если хотите знать, бабушка Калояна не проткнула бея, а трахнула его по голове щипцами для угля.

– Тогда держите этот медальон, если он для вас дорог как воспоминание о вашей бабушке Калояне, - произнес Ангел.
– Но не обещайте, что выйдете за того, кто его нашел, будь он хоть цыган! Сам черт не знает, к чему может привести такое легкомысленное обещание!

Девушка сильно побледнела, не смея протянуть руку за украшением. Глаза у нее расширились.

– Откуда вы знаете, что я... я...

– Берите и не бойтесь, - сказал Ангел и встал.
– По какой-то невероятной случайности, или как там это назвать, мы знаем довольно многое! Но сейчас, право, мне некогда, нас ждет важное дело. В другой раз!

– Как хотите.
– Она пожала плечами и встала, чтобы проводить их. На пороге она протянула им руку и добавила: - Меня зовут тоже Калояна.

Корнелиус сидел на окне, и его силуэт, едва выделявшийся на фоне темного неба, словно висел в воздухе.

– Не зажигайте света!
– произнес Корнелиус, когда они вошли.
– Он меня раздражает. Да и к тому же в темноте можно говорить откровеннее.

– Вы, кажется, знали, что мы придем?
– вызывающе спросил Ангел, усаживаясь на кровати.

– Мое несчастье состоит в том, что я знаю все.

– У вас настолько сильно развиты телепатические способности?

Корнелиус слегка усмехнулся.

– Смешная мысль. Нет телепатов, которые проникают одинаково легко и в прошлое и в будущее.

– Тогда в чем же дело?
– крикнули оба в один голос.

– Писатели называют это машиной времени, а на самом деле виной всему маленькая железа в человеческом организме.

– Но, значит, такая железа есть у всех, - возразил Ангел, подтолкнув локтем своего друга.

– Кто же с этим спорит? Доказательство тому - хотя бы сны. Разве они - не путешествие во времени, хотя люди никогда не могли этого понять? Или так называемая родовая память...

– Значит, между вами и мной нет никакой разницы. Почему же тогда вы можете предсказывать, а я нет?
– торжествующе спросил Ангел.

– Я много размышлял над этим, - медленно произнес Корнелиус.
– И проделал немало опытов. Действительно, я обыкновенный человек: могу заболеть гриппом или ангиной, могу пораниться, и кровь у меня такая же красная. Но эта маленькая железа у меня развита больше, чем у других, и поэтому я могу делать удивительные предсказания. По отношению к другим людям я - как левая рука в сравнении с правой. Назовем условно всех людей "правыми", сравним их с правой рукой. Тогда я буду в известном отношении "левым", тут обратная симметрия. Я не случайно называю всех людей "правыми", потому что они превращают определенные вещества в пище в "правые", то есть в такие, которые вращают плоскость поляризации света вправо. Именно эти вещества моя железа превращает в "левые". Заметьте: не всю пищу, а только эти вещества! Когда такие "левые" вещества попадают в мозг, человеческое сознание может совершать невероятные прыжки во времени. Их-то вы и называете предсказаниями. Разница в терминологии. В сущности это просто перемещение во времени.

– Но где же ваши доказательства?
– возмущенно воскликнул Марин.
– Если даже такая железа есть, нельзя стимулировать ее развитие так, чтобы...

– Гораздо проще пойти другим путем, - прервал его Корнелиус.
– Можно синтезировать это "левое" вещество. И тогда всякий мог бы совершать путешествия во времени. Достаточно ввести несколько миллиграммов...

– Почему же тогда вы не сделаете этого?
– возмутился Ангел.
– Чего вы ждете?

– Вы забываете, что я под замком, - кротко произнес Корнелиус.
– Впрочем, не буду скрывать, ради этого я и затеял наш разговор. Разумеется, прежде всего вы должны помочь мне выйти отсюда.

Ангел вдруг опомнился. Только сейчас он понял, что этот невероятный разговор происходит в одной из палат сумасшедшего дома.

– Да... предложение интересное, - пробормотал он.

– Может быть, вы хотите подумать? Мне было бы неприятно действовать методом принуждения.

– Мы подумаем... Действительно, нужно подумать... Конечно, мы польщены доверием, но, знаете ли... Что могут сделать два врача-практиканта?

Ангел, робея, попытался изложить свои доводы помешанному. Но они не подействовали. Корнелиус снова погрузился в упорное молчание, а гости позвонили дежурному санитару, чтобы тот отпер им дверь.

– Я совсем запутался, - признался Ангел, когда они остались одни.
– Послушаешь его, так можно и самому сойти с ума.

– Между прочим, в его теории все довольно хорошо увязано, - задумчиво произнес Марин.
– Может случиться, что он окажется прав, и мы...

– Стой! Что это?

Ангел с ошеломленным видом показал пальцем на стену, за которой находилась комната Корнелиуса. Марин смущенно замигал.

– Стена, - пробормотал он.

– Вот дурень, я спрашиваю о направлении!