Возвращение с Западного фронта (сборник)

– Но женщину вы ведь наверняка не отправите обратно в Германию?

– Конечно, нет. Лично я, во всяком случае, никогда не сделал бы этого. А почему вы спрашиваете?

– Без особой причины. Просто мне приходилось встречать женщин без документов. Для них все это еще намного труднее. Поэтому я и спросил.

Судья вынул из дела бумажку и показал ее Керну:

– Вот распоряжение о вашей высылке. Посмотрите! Теперь вы верите, что вас направляют во Францию?

– Верю.

Судья положил бумажку обратно в папку.

– Ваш поезд уходит через два часа.

– Значит, доставить меня в Женеву никак невозможно?

– Никак. Из-за беженцев мы несем большие расходы по железнодорожным перевозкам. Имеется строжайшее указание всякий раз доставлять их к ближайшему пограничному пункту. Тут я вам действительно не могу помочь.

– А если я сам оплачу проезд, меня отвезут в Женеву?

– Тогда, пожалуй, другое дело. А вы этого хотите?

– Нет, у меня не хватит денег. Просто спросил.

– Зачем же задавать лишние вопросы? – сказал судья. – Будь у вас деньги, вы должны были бы оплатить билет и до Базеля. Но я не стал выяснять этого. – Он встал. – Прощайте! Желаю вам всего хорошего! Надеюсь, во Франции дела ваши пойдут на лад! Надеюсь также, что вскоре все изменится!

– Да, может быть! А то мне бы хоть сейчас в пору повеситься.

Керну не удалось известить Рут о своем положении. Посетивший его накануне доктор Бер сообщил, что еще с неделю ей придется полежать в больнице. Керн решил написать Беру, как только окажется на французской границе. Самое главное он теперь знал: Рут наверняка не вышлют в Германию, а если у нее будут деньги на билет, то ее, возможно, доставят прямо в Женеву.

Ровно через два часа за ним пришел полицейский в штатском, и они отправились на вокзал. Керн нес свой чемодан – накануне Бер забрал его в овчарне и принес ему.

Они подошли к какому-то сельскому трактиру. Окна зала на первом этаже были распахнуты. Здесь пел мужской хор под аккомпанемент нескольких цитр. У окна стояли два певца в одеждах альпийских горцев и исполняли на тирольский лад песню с переливами. Закинув друг другу руки за плечи, они ритмично раскачивались. Полицейский остановился. Один из певцов, тенор, оборвал пение на полутакте.

– Где же ты пропадаешь, Макс? – спросил он. – Все ждут тебя.

– Служба! – ответил полицейский.

Певец смерил Керна небрежным взглядом.

– Получается ерунда какая-то! – пробурчал он неожиданно низким голосом. – Выходит, спевка нашего квартета опять срывается?

– Ничего подобного. Через двадцать минут я вернусь.

– Это точно?

– Точно!

– Ладно! Но помни – сегодня надо во что бы то ни стало разучить двойные переливы. Смотри не простудись!

– Нет, что ты!

Они пошли дальше.

– Разве вы не поедете со мной до границы? – спросил Керн немного спустя.

– Нет, мы придумали другой способ перебрасывать вас на ту сторону.

Вскоре они дошли до станции. Полицейский разыскал машиниста.

– Вот вам пассажир! – объявил он, показывая на Керна, и вручил машинисту распоряжение о высылке.

– Счастливого пути, сударь! – добавил он с неожиданной для подобной ситуации учтивостью и зашагал прочь.

– Пойдемте со мной! – Машинист подвел Керна к тормозной будке товарного вагона. – Влезайте сюда!

В маленькой кабинке не было ничего, кроме деревянного сиденья. Керн задвинул под него чемодан. Машинист запер дверку снаружи.

– Вот так! В Базеле вас выпустят.

Он зашагал по тускло освещенному перрону.

Керн высунул голову из окошка тормозной будки, осторожно примеряясь, не удастся ли протиснуться. Это исключалось – окошко было слишком узким.

Через несколько минут поезд тронулся. Мимо проплыли залы ожидания, где стояли пустые столики и неизвестно зачем горели яркие лампы. Промелькнул и растаял в темноте начальник станции в красной фуражке. Пять-шесть улочек с приземистыми домиками, шлагбаум с вереницей ожидающих автомобилей, небольшое кафе, где несколько посетителей играли в карты, – и городок скрылся из виду.

Керн уселся на скамейке, прижал ноги к чемодану и стал смотреть в окошко. Ночь была темная, ветреная и какая-то удивительно чужая, и вдруг он почувствовал себя совсем плохо.

В Базеле Керна встретил полицейский, который доставил его на таможню. Здесь его накормили. Затем в сопровождении конвоира он сел в трамвай и поехал в Бургфельден. Выйдя из вагона, они прошли мимо еврейского кладбища, смутно вырисовывавшегося в темноте. Миновав кирпичный завод, свернули в сторону от шоссе. Вскоре полицейский остановился.

– Теперь идите прямо, никуда не сворачивая.

Керн пошел дальше. Он приблизительно представлял себе, где находится, и придерживался направления на Сен-Луи. Прятаться не стоило: не все ли равно, когда его задержат – сейчас или чуть позже.

Однако он сбился с пути и лишь к утру попал в Сен-Луи, где немедленно явился в полицию и доложил, что ночью был переброшен сюда через Базель. Очень хотелось избежать тюремного заключения, а это было возможно только при условии явки в полицию или на таможню в день перехода границы. Тогда наказания не полагалось. Речь могла идти лишь об обратной высылке.

В полиции его продержали до вечера. Потом доставили на пограничный таможенный пост. Тут дежурили два чиновника. Один сидел за столом и что-то писал. Другой примостился на скамье у печки, курил крепкие алжирские сигареты и поминутно поглядывал на Керна.

– Что у вас в чемодане? – вдруг спросил он.

– Личные вещи, – ответил Керн.

– Ну-ка, откройте.

Керн поднял крышку. Таможенник встал, вразвалку подошел к Керну и с явным любопытством принялся рыться в чемодане.

– Туалетная вода, мыло, духи! Глянь-ка! Сколько же всякой всячины вы понавезли из Швейцарии! Ведь не станете вы утверждать, что все это нужно вам для личного пользования!

– Нет, конечно, я этим торгую.

– Тогда придется платить пошлину! – заявил чиновник. – Вытащите эти пакеты! А вот это барахло, – он указал на английские булавки, иголки и другую мелочь, – можете не оплачивать. Бог с ним!

Керну казалось, что он видит дурной сон.

– Платить пошлину? – изумленно произнес он. – Вы предлагаете мне платить пошлину?

– А как же! Ведь вы не дипкурьер, верно? Или вы думаете, что я куплю все эти флакончики? Вы ввезли во Францию товары, подлежащие пошлинному обложению. Вытаскивайте их, быстро!