Возвращение Титуса Кроу

Как могло так случиться? Почему «часы» замедлили свое движение без моего приказа? Я телепатически обратился к системе управления, но в ответ получил ментальное предупреждение, напоминающее слабый разряд тока! «Часы» перестали выполнять мои приказы! Я попробовал еще раз — и снова безуспешно. Моя машина времени перестала мне подчиняться! Инстинктивно я чувствовал, что лучше не вмешиваться в ее работу, не пытаться управлять ею или изменять ее курс! Тем не менее, из чисто человеческого упрямства, я сделал еще одну, третью попытку — и словно натолкнулся на глухую стену: из хозяина я превратился в пассажира, отрезанного от машинного отделения и капитанского мостика!

На память в этот момент мне пришли на память слова Т3РЕ:

«Вам предстоит великое путешествие; вам и вашим часам…» — так, или примерно так, говорил он мне…

Мои «часы» напоминали бездомную собаку, потерявшуюся и бегающую в одиночку. Я нашел их и подружился с ними. Мы путешествовали, а теперь, они случайно попали на свою родину. И словно конь, почуявший родное стойло, они «узнали», «вспомнили» это место. Моим рукам не требовалось держать поводья, потому что они вдыхали запах родного вереска. Если я силой попытаюсь обуздать их, они как норовистый конь, могут сбросить меня. Их призывала хозяйка.

Сигналы ментальных сканеров становились все слабее, а потом и вовсе исчезли. Теперь прервались все мои связи с «часами». Я оказался заперт в коробке, несущийся неведомо куда — один в темноте.

Последний раз взглянув на Элизию перед тем, как сканеры полностью отключились, я заметил значительно приблизившиеся пики голубых гор, пронзающие хлопковые облака. Теперь же темнота вокруг стала полной, и я двигался вслепую к неизвестной цели в этом чужом, но прекрасном мире.

Через некоторое время я почувствовал слабый толчок — «часы» приземлились, и почти одновременно их дверь отворилась. Предо мной открылся коридор, уходящий в мягкую серебряную даль. Вдоль него стояли… «часы», точно такие, как мои!

Хотя, не совсем. Я хочу сказать, что принцип управления оставался тем же — о чем свидетельствовали аналогичные циферблаты с двумя парами стрелок и удивительными иероглифами. Но эти аппараты, по крайней мере большинство из них, совершенно не годились для человека. Правда, я увидел здесь и несколько штук точно таких, как мои — а я-то считал свои «часы» единственными в своем роде! — но остальные…

Здесь стояли сооружения из серебра и золота, из стекла и хрусталя, некоторые — из камня, или из какого-то материала, очень похожего на камень, и по крайней мере одни часы — были сплетены из тонкой бронзовой сетки. Некоторые поражали своими крошечными размерами не выше семи или восьми дюймов; другие устремлялись ввысь к светящемуся потолку высокого коридора на тридцать и даже больше футов, . Я не мог не задуматься, каким же созданиям могли понадобиться эти машины.

Взглянув вдоль коридора, заставленного часами, я обнаружил, что уже не один. Ко мне приближалось пернатое, с птичьей головой существо. Его похожие на блюдца глаза светились бесконечной мудростью. Странное создание одетое в золотую одежду и сандалии из золотой сетки, натянутые на когтистые птичьи ноги, остановилось, чтобы обратиться ко мне мягким кудахтающим голосом, в котором чувствовались вопросительные интонации. В ответ я мог только покачать головой. Тогда, отчаянно жестикулируя, разумная птица попробовала повторить все ту же вопросительную фразу на ряде других языков — но безуспешно. Его обращение казалось пропитано вежливым дружелюбием. Услышав очередную длинную последовательность свистящих и хохочущих звуков, я сказал:

— Бесполезно. Боюсь, я не понимаю ни слова из того, что вы говорите.

— Ах, — воскликнула птица. — Значит вы тот самый землянин, которого ожидает Тиания. Как глупо с моей стороны! Я должен был бы сразу догадаться, но в последний раз житель вашей планеты посетил нас очень давно. Позвольте представиться. Я — Эсч, главный лингвист дчичисов и знаток всех известных языков, включая электрический шум Энергии Д`хорна-ахн. Когда я встречаю иноземца, я всегда пользуюсь возможностью попрактиковаться в своем искусстве. Но прямо сейчас я отправляюсь на Атха-Атха VII, чтобы изучить язык морских ленивцев. Возможно, мы снова встретимся. А пока извините меня.

Он повернулся к шарообразным часам, основание которых напоминало плетеное металлическое гнездо, и уже собрался сесть в него, но, хлопнув себя по лбу крылом-рукой, обернулся и добавил:

— Чуть не забыл. Снаружи вас ждет литард, присланный Тианией.

— Литард? Снаружи? — Я неуверенно огляделся. — Благодарю вас.

Я нерешительно направился туда, откуда появился птица-человек.

— Нет, нет, нет! — крикнул он мне вслед. — Я брожу только для того, чтобы упражнять ноги. Вам это не требуется. — Он, не скрывая, залюбовался моим мускулистым торсом, затем наклонил голову на бок, и резкий свист вырвался из его зубчатого клюва. — Так вот. А теперь подождите немного: ваш литард скоро явится.

— Но…

— Ауф видерзеен! О’ревуар! Сапх-есс и сапх! — прочирикал он и, помахав крылом, вошел в часы в форме гнезда. Машина немедленно поднялась и исчезла из вида.

Я снова остался в коридоре один, но ненадолго. Вначале послышался звук, напоминающий шелест, дыхание слабого ветра или шум моря в пустой раковине, вскоре он перешел во все усиливающиеся удары крыльев и свист рассекаемого воздуха. Это ко мне направлялся мой литард!

Слева от меня коридор уходил в мягкую серебряную даль, как и прежде; а справа — вдали — в воздухе заплясала цветная пылинка. Она двигалась где-то между сияющим потолком и полом коридора, вдоль ряда машин времени. Пылинка быстро увеличивалась, превратившись в крылатое существо с вытянутой головой и шеей. Когда я почувствовал движение воздуха у моего лица, дракон — в этот момент я это существо иначе и назвать не мог — подлетел ко мне, величественно размахивая огромными крыльями. Мгновение спустя он уже приземлился прямо передо мной — живой представитель древнейших мифологий Земли. Он напоминал зелено-золотого дракона с ковров Тунг-гата. Такое чудовище вполне могло резвиться в Садах Рака! Он стоял передо мной, Тираннозаурус Рекс, с кожистыми крыльями и змеиной шеей, летучий дракон с затерянных во времени Азиатских долин, но увеличенный во много раз, с зеленой, отсвечивающей золотом чешуей. Там, где его гибкая шея переходила в могучее тело, возвышалось седло из кованого серебра, укрепленное с помощью кожаного черного ремня, с перекинутыми через луку поводьями плетеного золота!

Массивная голова ящера возвышалась надо мной. Несколько минут огромные глаза рассматривали меня с нескрываемым любопытством, затем огромные задние ноги согнулись, образовав две ступеньки. С глухим грудным голосом существо объявило:

— Титус Кроу, Тиания ждет вас.

Лепечущий ящер!.. Литард! Почему же его так назвали? Я рассмеялся. Но в моем смехе не было злобы, и как будто прочитав мои мысли, огромное чудовище стоящее передо мной тоже расхохоталось, вскидывая голову на чешуйчатой шее так, что та ударялась в потолок, и я даже подумал, что крыша может обрушиться на нас.

Когда чудовище успокоилось, я приблизился к нему и коснулся его гигантской голове, с изумлением глядя в огромные черные глаза. Еще мгновение мы изучали друг друга, человек и дракон, и затем литард снова повторил:

— Тиания ждет…

— Я знаю, знаю! — Как ликовало мое сердце! — Она ждет меня. — Затем, чувствуя, как все во мне кружится и кипит, словно от внезапного опьянения, я отбросил прочь все другие мысли, кроме дум о богине. Вскочив на колено моего «коня» и затем по зубчатой спине добравшись до седла, я закричал: — Вперед, мой чешуйчатый друг!

Большая голова повернулась ко мне и литард укоризненно посмотрела на меня.

— Твоего друга зовут Отх-Нетх.

— Браво, Отх-Нетх! — Я похлопал по огромной шее. — А теперь неси меня к своей хозяйке.

И тут гора плоти развернула свои огромные крылья. Мы поднялись с необыкновенной легкостью, словно перышко. Я крепко вцепился в поводья, а внизу подо мной стремительно замелькали различные машины времени…

Коридор спящих часов тянулся все дальше и дальше, но вскоре Отх-Нетх свернул в боковое ответвление лабиринта «часов», отходящее под прямым углом от серебристого коридора и поднимавшееся под углом градусов в тридцать. Этот коридор вывел нас на поверхность. Я бодрствовал, когда летел в «часах» — или точнее, когда они несли меня — над полями, воздушными дорогами и городами сказочной Элизии. Это же фантастическое зрелище развертывалось передо мной и теперь. Где-то позади остались синие горы, в сердце которых находилось хранилище «часов», а перед нами раскинулся фантастический мир — словно воплощенные грезы курильщиков опиума! Благовонный ветер развевал мои волосы и поднимал душу до высот, на которых она не часто бывала прежде, если бывала вообще.