Возвращение: Тьма наступает (Сумерки)

Стефан наклонился — видимо уступая ее желанию, подумала она, — а потом его теплые губы прикоснулись к ее губам.

Она просунула руки между прутьями решетки, потому что у них обоих подкашивались ноги — у Стефана от изумления, что он все-таки может прикоснуться к ней, а у нее — от облегчения и счастья пополам со слезами.

Но на это времени не было.

— Стефан, немедленно возьми у меня кровь. Я приказываю.

Она в отчаянии огляделась, пытаясь найти что-нибудь, чем можно было сделать надрез. Стефану, может быть, нужна ее Сила. Сколько бы Силы ни забрал Дамон, для Стефана у нее всегда будет все, что нужно. Всегда — даже если это ее убьет. Сейчас она была рада, что там, в гробнице, Дамой уговорил ее взять у него кровь.

— Подожди. Подожди, любимая. Я могу просто прокусить тебе руку, если ты об этом, вот только...

— Немедленно прокуси мне руку, — приказала Елена Гилберт, принцесса города Феллс-Черч. У нее даже хватило сил встать с коленей. Стефан посмотрел на нее едва ли не виновато. — НЕМЕДЛЕННО! — повторила Елена.

И Стефан прокусил ей запястье.

Это было странное чувство. Было немножко больнее, чем обычно, когда он вонзал клыки ей в шею. Но она знала, что на запястье хорошие вены, и верила, что Стефан выберет самую широкую, чтобы уложиться в минимальное время. Ее торопливость передалась ему.

Но когда он сделал попытку отстраниться, она схватила второй рукой его курчавые черные волосы и сказала:

— Еще, Стефан. Тебе надо... я это знаю, а времени, на споры у нас нет.

Голос, которым отдают приказы. Мередит когда-то сказала, что она умеет говорить таким голосом и в принципе могла бы командовать армией. Кстати, не исключено, что ей понадобится армия, чтобы вытащить отсюда Стефана.

«Если придется — значит, соберу и армию», — подумала она. Ее мысли путались.

Смертельный голод Стефана — его явно не кормили с тех пор, как они виделись в последний раз, — иссяк. Теперь Стефан просто делал то, к чему Елена давно привыкла, — забирал ее кровь. Его разум стал растворяться в ее разуме. Когда ты говоришь, что соберешь армию, я тебе верю. Но и это не поможет. Отсюда еще никто не возвращался.

Никто не возвращался, а ты вернешься. Я заберу тебя.

Елена, Елена...

Пей, сказала она, чувствуя себя мамашей-итальянкой. Пей, сколько сможешь выпить, пока тебя не намнет тошнить.

Но как ты... Ах да, ты объяснила, как сюда попала. Ты сказала правду?

Да. Я всегда говорю тебе правду. Но как мне вытащить тебя отсюда, Стефан?

Ты знаешь, кто такие Шиничи и Мисао?

В какой-то степени.

У каждого из них есть по половинке кольца. Если соединить половинки, получится ключ. Обе половинки сделаны в форме бегущей лисы. Но, где они их прячут, неизвестно. Кроме того, как я уже говорил: только чтобы попасть сюда, нужна целая армия.

Я найду половинки кольца. Я соединю их. Я соберу армию. Я заберу тебя.

Елена, я должен остановиться. Ты сейчас упадешь в обморок.

Я отлично умею не падать в обморок. Прошу тебя, не останавливайся.

Я все еще не верю, что это ты...

Не вздумай целовать меня! Ты должен брать мою кровь!

Слушаюсь, мэм! Нет, серьезно. Я уже сыт по горло. Она сейчас начнет из .меня выливаться.

А что будет завтра?

— Мне хватит и на завтра. — Стефан оторвался от Елены и приложил большие пальцы к руке Елены там, где она была проколота его клыками. — Я говорю правду, милая. Я больше просто не могу.

— А послезавтра?

— Как-нибудь продержусь.

— Не сомневаюсь. Потому что я принесла тебе кое- что. Обними меня, Стефан, — сказала она, приглушив голос на несколько децибелов. — Обними через прутья.

Он послушался. Вид у него был изумленным. Она зашептала ему на ухо:

— Веди себя так, как будто ты меня любишь. Гладь меня по волосам. Говори нежные слова.

— Елена, любимая моя малышка... — Их сознания еще не совсем разъединились, поэтому он смог сказать ей телепатически: «Вести себя так, как будто я тебя люблю?» Но пока его руки гладили, сжимали и спутывали ее волосы, руки Елены были заняты совсем другим. Она вытаскивала из-за пазухи и вкладывала под его одежду полную фляжку «Черной магии».— Где ты это взяла? — шепотом спросил Стефан. Вид у него был ошарашенный.

— В том волшебном доме было все. Я ждала случая передать ее тебе, если тебе понадобится.

— Елена...

— Что?

Казалось, в Стефане происходила какая-то внутренняя борьба. Наконец, уперевшись глазами в пол, он прошептал:

— Все равно из этого ничего не выйдет. Я не хочу, чтобы ты рисковала жизнью, пытаясь совершить невозможное. Тебе надо забыть меня.

— А ну-ка пододвинь лицо к решетке. Вплотную.

Он удивленно посмотрел на нее, но, ничего не спросив, послушался.

Елена влепила ему пощечину.

Пощечина получилась не очень сильной... хотя от удара по железным прутьям у нее заболела рука.

— Мне стыдно это слушать, — сказала она. А перед тем, как он успел произнести хоть слово, она сказала: — Тихо!

Послышался собачий лай. Он звучал издалека, но становился все ближе.

— Это за тобой, — со страхом сказал Стефан. — Уходи!

А она просто спокойно посмотрела на него.

— Я люблю тебя, Стефан.

— Я люблю тебя Елена. Навсегда.

— Я... ох, прости.

Она не могла уйти, в этом было все дело. Как Кэролайн, которая говорила и говорила, но никак не могла покинуть комнату Стефана, Елена могла бесконечно стоять здесь и говорить о том, что сейчас уйдет, — но уйти не могла.

— Елена! Ты должна. Я не хочу, чтобы ты видела, что они делают...

— Я убью их.

— Ты не убийца. Ты не боец, Елена, — и ты не должна этого видеть. Прошу тебя. Помнишь, когда-то ты спросила, сколько раз я должен заставить тебя сказать, что ты меня просишь. Сейчас каждый раз идет за тысячу. Прошу тебя. Ради меня. Уходи.

— Последний поцелуй...

Ее сердце билось как обезумевшая птица.

— Прошу тебя!

Слепая от слез, Елена развернулась и схватилась рукой за ручку двери, ведущую из камеры.

— В тайник возле того места, где проходит церемония, чтобы меня никто не увидел! — выдохнула она, распахнула дверь и шагнула в коридор.

Она все-таки увидела Стефана, но, насколько этого хватит, пока ее сердце опять не начнет разбиваться...

...господи, я падаю...

...этого она не знала.