Возвращение Томаса. Башня-2 (сборник)
Шрифт:
– Вы все шутите, доблестный герой. Подвиг – это ваше беспримерное сражение с этими ужасными людьми.
– Господь все видит, – ответил он благочестиво. – Что бы я делал без его помощи?
Она сказала загадочно:
– Надеюсь, вы не всегда призываете высшие силы?
– Только когда забуду, – ответил он честно. – А так вообще-то стараюсь идти с Господом в сердце.
Она капризно надула губки.
– Не слишком ли вы с ним неразлучны? Иногда приходится таиться от всех, даже от Господа. Я имею в виду дела амурные… Или вы блещете только в битвах и сражениях? Вы слышали, граф Удельгейс объявил большой турнир
– Нет, – ответил Томас. – Не слышал.
– Большой турнир, – сказала она мечтательно, – приедут сотни рыцарей в сверкающей, как солнце, броне! Будут звучать с утра до ночи песни менестрелей, крики герольдов, зеленые поля расцветут красными, оранжевыми и желтыми шатрами, на богатых повозках прибудут яркие и прекрасные женщины, прославленные красавицы… О, дорогой Томас, в этом месте ваши глаза заблестели!
Томас сказал с неловкостью:
– Я уехал из Кастла в преддверии турнира, куда уже начали съезжаться все эти красавицы.
– Вас заставили? – спросила она сочувствующе, с правого плеча платье сдвинулось вниз по белой руке, обнажая чистую девственную кожу. – И никто из красавиц вас не вознаградил за потерю?
Он сказал деревянным голосом:
– Леди Жанель, рыцаря может заставить только его долг. Превыше всех турниров долг, который заставил меня выступить… да, выступить! И, к сожалению, не дающий мне насладиться гостеприимством любезнейшего герцога.
– Долг? – спросила она с непониманием.
– Именно, – подчеркнул он. – Долг рыцаря – борьба со Злом!
– Ох, – сказала она в испуге и красиво округлила глаза. – Вы борец со Злом?
– Именно, – ответил он гордо и выпятил подбородок. Подумал, выпятил грудь, а потом постарался раздвинуть плечи еще шире. – Со Злом надо бороться. Если не мы, рыцари, то кто?
– Какая у вас красивая жизнь, – сказала она восторженно. – Вы такой отважный… Вы ведь отважный, да?
– Стараюсь, – ответил он скромно. – Обо мне отзываются с уважением прославленнейшие в боях рыцари, среди них есть и монархи, руководившие крестовым походом в Святые Земли за освобождение Гроба Господня.
– Ах, – сказала она с гримаской неудовольствия, – стоило ли молодым и сильным мужчинам уезжать так далеко за моря, чтобы там сложить в жарких песках головы? Для молодых и сильных есть возможность борьбы за правое дело и здесь, в Британии.
Томас ощутил в воздухе нечто такое, что калика называл угрозой, где здесь ловушка, не понял, но опасность явно приближается, и он повернулся спиной ко входу на балкон. Солнце опускается к горизонту, на залитом кроваво-красным небе стал заметным очень далекий замок, отсюда выглядит совсем черным, угрожающим. Томасу почудилось, что видит узкие бойницы в башнях, по спине побежали мурашки. Замок, именно замок, а не его обитатели, наблюдает за ним холодно и враждебно.
– Чей это замок? – поинтересовался он. – Мне кажется, его хозяева не очень любят соседей.
Жанель прощебетала игриво:
– Тот замок, по слухам, пуст.
– Абсолютно? – переспросил он с недоверием. – Так не бывает. Хотя бы разбойники, но там живут.
Она сказала так же мило:
– Тот замок по ту сторону реки.
Холодок страха прокатился по его телу, он начал поворачиваться к ней, но леди Жанель с готовностью придвинулась, чтобы прийти ему на грудь, и он
снова повернулся поспешно, указал в ночь:– А почему там что-то светится?
– Там не люди, – промурлыкала она. – Кто знает, что у них там за… развлечения?
– Развлечения?
Она ответила игриво:
– А чем еще заниматься благородным господам? Наш удел – пиры, танцы, интриги, любовные игры, охота, снова пиры и прочие развлечения… Особый привкус придают гости. Среди них попадаются очень интересные рыцари. Сэр Томас, от вас веет отвагой и мужеством! Я вся таю, как воск на жарком солнце. Вот послушайте, как взволнованно бьется мое нежное сердце… Дайте же руку!.. А теперь положите ее сюда… Не отдергивайте, это всего лишь моя грудь…
Послышались шаркающие шаги, леди Жанель не отпускала руку Томаса, под его пальцами в самом деле волнуется и вздымается высокая грудь, а бьется ли под ней сердце, не определишь… Тем более что горячая кровь бросилась в лицо… и не только в лицо, жар прокатился по телу.
Язычник вышел на освещенное факелом место, угрюмый и с неприятной улыбкой на лице, но сейчас Томас готов был расцеловать его гнусную рожу.
– Ага, – сказал калика неприятным голосом, – вот ты где… Понятно, любишь кататься, люби и самочку возить. Леди, моего господина трудно соблазнить, потому что он такой застенчивый, такой застенчивый… Когда мочится на улице, всегда отворачивается к стенке! Так что вы смелее!
Леди Жанель ликующе воскликнула:
– Так вы, наверное, еще и девственник? Как мне повезло!.. Не волнуйтесь, сэр Томас, я помогу вам и открою для вас море, нет, океан наслаждений.
– Вот-вот, – поощрил Олег, – откройте ему, откройте. Прямо щас, а то он стесняется…
Томас скрипнул зубами, отшельник нагло скалил зубы. Но почти сразу послышались еще шаги, на этот раз деликатные, хотя и широкие. Из темноты вынырнула огромная фигура метрдотеля, он деревянно поклонился и сказал с интонациями обученного этикету тролля:
– Сэр, герцог и его супруга со всевозможнейшим почтением приглашают вас почтить своим присутствием… и участием бал.
Леди Жанель позеленела от злости, а Томас тайком вздохнул с великим облегчением, даже на калику взглянул с благодарностью: хоть и сволочь гнуснейшая, но все-таки привел этого тролля, давая возможность выскользнуть из когтей прекрасной леди.
Он переспросил с излишней живостью:
– Бал?.. что это?
– Танцы, – пояснил Олег. – Придворные танцы! Томас, пока ты, как дурак, падал с башен Давида, здесь занимались действительно важным делом: ввели в моду танцы в королевских дворцах… и вообще в местах, которые могут себе позволить собрать кучу родовитого народу. А когда вы несли через пустыню раненых товарищей, страдая от жажды и отбиваясь от наседающих сарацин, здесь разучивали сложный такой танец… как его…
Леди Жанель раскрыла хорошенький ротик для подсказки, но метрдотель проревел деревянным голосом:
– Паде-мат-рас, сэр.
– Вот-вот, – сказал калика. – Сложный танец! Это не какое-нибудь сраное взятие Иерусалима, освобождение Гроба Господня, сражение с войсками Мелик-шаха. Это подматрас, не хвост собачий!
Томас слышал издевку в голосе калики, но как ответить, не успевал понять, а метрдотель, похоже, вообще мало что соображает, его только за исполинскую фигуру и нарядили в это серебро и золото.