Возвращение в Эдем. Книга 2

— Ну, так что? — сказала она. — Неужели никто со мной не поздоровается?

Первым оправился от потрясения Деннис.

— Лично я вышвырнул бы тебя вон, — сердито сверкнул он глазами. — Но, увы, это не мой дом.

— Деннис! — еле слышно, с угрозой произнес Дэн.

Спеша загладить грубость брата, Сара выступила вперед. В ее глазах светилась жалость.

— Привет! — сказала она. — Добро пожаловать, с возвращением тебя…

Джилли позволила Саре поцеловать себя, но ее сердце не смягчилось.

— А ты, Стефани? — вызывающе спросила она.

Стефани, окаменев, смотрела на Джилли и не могла вымолвить ни слова. Джилли, не отличавшаяся особой сдержанностью, вскипела.

— Боже мой! — воскликнула она. — Может, ты в конце концов объяснишь мне, что я тут делаю?

Дэн поспешил вмешаться и с хладнокровием профессионального медика произнес:

— Сперва все усядемся, хорошо? Деннис, ты бы приготовил нам выпить. Чем мы тебе можем помочь, Джилли? Кстати, позволь представиться: я — Дэн Маршалл, муж Стефани.

Он взял Джилли за руку и подвел к креслу. Потом вернулся и усадил Стефани. Обстановка слегка разрядилась, все остальные расселись сами и взволнованно ждали, пока кто-нибудь начнет разговор.

— Билл, я полагаю, ты должен ввести нас в курс дела, — сказал Дэн.

Билл выдержал паузу, дожидаясь, пока Деннис нальет каждому выпить. Потом в тишине, такой тяжелой, что казалось, она давит на плечи, открыл портфель и, вынув какой-то старый железный ящик, поставил его на стол. Откашлявшись, Билл произнес:

— Когда умер отец Стефани, Макс Харпер, его завещание не было обнаружено. Поэтому все, что он оставил, автоматически отошло к Стефани. Недавно Стефани затеяла ремонт в старом Эдеме, где Макс родился и провел свои последние дни. На прошлой неделе рабочие начали ремонтировать библиотеку, любимую комнату Макса. Снимая со стен обгоревшие панели, они обнаружили сейф, о существовании которого никто не подозревал. Вот что там было…

Билл открыл ящик и показал стопку пожелтевших бумаг, перевязанных выцветшей ленточкой.

— Нас тут должно интересовать только одно, — мрачно промолвил Билл. — Последняя воля Макса Харпера, его завещание. Я привел тебя сюда не напрасно, Джилли, и поджидал тебя сегодня у ворот тюрьмы вовсе не для того, чтобы сыграть злую шутку. Происходящее тебя тоже касается, и мы все единодушно… более или менее единодушно… считаем, что ты имеешь право знать, в чем дело.

Глаза Джилли засверкали, и она подалась вперед. Однако при этом не произносила ни звука. Билл взял в руки завещание.

— Я много раз перепроверял этот документ, — сказал он, — подписи свидетелей, самого Макса — в общем, всю эту проклятую бумагу. Это действительно завещание Макса. Нет никакого сомнения в его подлинности. Я прочту его, вернее, интересующую нас часть.

«Ну, скорее же, Билл! — хотелось воскликнуть Стефани. — Не тяни. Скажи ей!»

— «Я, Максвелл Харпер, — медленно начал читать Билл, — находясь в здравом уме и твердой памяти, завещаю все мое состояние моей дочери Стефани, дабы она распоряжалась им целиком и полностью… Однако надеюсь, что Стефани позаботится о своей сестре Джилли, которую я в данном документе признаю своей дочерью».

Воцарилось молчание, которое, казалось, будет длиться вечно. Но потом Джилли вскочила и выбежала из комнаты в сад с яростным криком:

— Нет, нет, нет, нет, НЕТ!

Шло время, а Джилли не возвращалась. Никому не хотелось нарушать ее уединение. Однако, когда начало смеркаться, Стефани не на шутку обеспокоилась и, схватив шаль, вышла из дома.

Она нашла Джилли на вершине скалы: та сидела, пристально глядя вниз, на берег моря. Береговая линия в этом месте изгибалась, образовывая небольшую бухту.

Светлые глаза Джилли блестели в темноте кошачьим блеском, она что-то отрывисто бормотала себе под нос. Джилли не замечала Стефани, пока та не укутала ее шалью: с моря дул довольно сильный ветер. Джилли была как натянутая струна и, подобно дикой кошке, рванулась в сторону.

— Джилли… нам нужно поговорить. Молчание.

— Для меня это тоже было страшной неожиданностью. Но я надеялась, мы как-нибудь справимся… вместе.

— Не надейся понапрасну! — Голос Джилли дрогнул. — Не могу говорить с тобой! То, что мы сестры, абсолютно ничего не меняет. Я лишь еще острее чувствую, сколько же я потеряла!

Стефани вздрогнула:

— Все еще можно изменить. Если захочешь…

— Ах, лучше бы я ничего не знала! Зачем он написал это? Почему не признался раньше?

— Понятия не имею, — Стефани осторожно шагнула вперед. — Он был слишком самолюбив, эгоистичен и никогда не признавался в своих ошибках. Наверно, он не желал, чтобы все узнали, как он соблазнил твою маму… они же с твоим отцом…

— С моим так называемым отцом, — язвительно поправила Джилли.

— … всю жизнь дружили, были компаньонами…

— Смотреть, как мы вместе растем, становимся лучшими подругами, и не сказать ни слова…

— Забудь о Максе, — решительно произнесла Стефани. — Лучше вспомни, что мы с тобой столько лет были как сестры.

— Ну и что толку? — вскипела Джилли. — Разве это помогло, когда мы влюбились в одного и того же человека?

Стефани побледнела.

— Грег Марсден, — с трудом выдавила она, — был… необычным человеком. Неудивительно, что так случилось.

— А ты не изменилась! — язвительно хмыкнула Джилли. — Я тебе не верю. Ты всегда всем потакаешь. Этот «необычный человек» не прожил с тобой и недели, а уже начал увиваться вокруг меня. О конечно, он был великолепен… в постели. Что правда — то правда!

Стефани побелела как полотно.

А Джилли, прекрасно сознавая свою силу и желая уязвить Стефани как можно больнее, продолжала:

— Но ведь он желал твоей смерти. Ты хоть помнишь об этом? А когда он повез нас на лодке и бросил тебя в пасть крокодилу, я и пальцем не пошевелила, чтобы тебе помочь. Потому что я тоже мечтала свести тебя в могилу!

Джилли от волнения задыхалась, с бешеной быстротой сплетая и расплетая пальцы.

— Джилли, — Стефани говорила очень тихо, но сохраняла самообладание, — неужели ты думаешь, я всего этого не знаю? Однако я пыталась тебя простить. И вот теперь наконец смогла.

— И совершенно напрасно! — Джилли не только не утихомирилась, но, напротив, пришла в неистовство. — Я ненавидела тебя с детства, потому что у тебя были деньги, а мне их всегда не хватало. А особенно меня взбесило, что ты вышла замуж за Грега Марсдена. Не потому, что он был мне нужен… и тем более я знала, что всегда могу с ним переспать, он этого жаждал. Нет, просто мисс Стефани Харпер, несчастная малютка с кучей денег в кармане, опять меня обскакала.