Возвращение в гильдию

Продолжая поедать рыбу, Мычка заметил, как стоящий за правым плечом от владельца дома мелкий мужичок, в длинном бесформенном одеянии, время от времени нагибался к уху хозяина, и что-то коротко говорил, поглядывая в их сторону. Тот брезгливо поморщился, но подумав, кивнул. Мужичок довольно улыбнулся, и сделал незаметный знак сидящему на противоположной стороне стола юноше в ярко-красном халате, лениво смакующему мелкие черные ягоды. Казалось, тот ничего не заметил, но через мгновение, вершинник ощутил, как заломило в висках, словно невидимые скользкие щупальца проникли в голову, зашевелились, исследуя мозг.

В глазах потемнело, с трудом повернув голову, Мычка заметил, как замедлились движения Дерна, а Шестерня застыл, выпучив глаза. Зола перестал жевать, его взгляд, скользнув по пирующим, остановился на юноше. Брови мага сошлись на переносице, а губы сжались в тонкую линию. Гости притихли. Хозяин бросал короткие заинтересованные взгляды, но делал вид, что не замечает происходящего.

Щупальца исчезли, а ломота в висках прекратилась. Мычка вновь взглянул на противоположную сторону стола. Юноша чуть побледнел, выражение скуки исчезло, сменившись напряженной сосредоточенностью, его губы беззвучно шевелились, а взгляд прикипел к лицу противника. Рядом хрустнуло. Сжав кулаки так, что побелели костяшки пальцев, Зола медленно сводил руки. Глаза мага закрылись, на висках вздулись пульсирующие жилы, а в горле зародилось глухое рычание. Спустя мгновение юноша громко вскрикнул, схватившись за голову, отпрянул от стола, с грохотом повалился на пол.

Зола замедленно выдохнул, дрогнув, поползли вверх набрякшие веки, покрасневшие глаза с полопавшимися сосудами скользнули по лицам присутствующих, остановились на хозяине. Прокашлявшись, маг неспешно произнес:

– Благодарствуем за угощение. Твоя трапеза достойна восхищения, а гости украсят и царский двор. Случай забросил нас далеко от родного дома, мы идем давно, и видели многое, но здесь мы впервые. Если ты позволишь, мы ненадолго остановимся в вашей...
– он запнулся, подбирая слово, - в вашем городке, чтобы отдохнуть и пополнить припасы.

Хозяин дома оторвал взгляд от распростертого тела юноши, возле которого уже хлопотали служанки, ответил низким голосом:

– Не вижу причин, по которым мог бы вам отказать, только...
– он запнулся, - мне донесли, что вы пришли из верхних пещер. Так ли это?

Несмотря на то, что мужчина старался говорить нейтральным тоном, Зола насторожился, почувствовав подвох. Он покосился на гостей. Все молчат, внимательно прислушиваясь к разговору, на лицах дежурные улыбки. Не видя повода лукавить, Зола прямо ответил:

– Не знаю, что вы зовете верхними пещерами, но мы... спустились с поверхности земли, и пытаемся вернуться обратно.

Едва он закончил, по столу пронесся вздох ужаса. Зола стиснул зубы, понимая, что ляпнул что-то не то, но исправлять было поздно. Он испытывающе взглянул на собеседника. Лицо хозяина затвердело, резко проступили рифленые желваки, а губы нехорошо изогнулись, он уже открыл рот, когда сидящий рядом глубокий старец, в расшитом звездами халате, поднял руку, скрипуче произнес:

– Не будем спешить с выводами, - он в упор взглянул на пришельцев. Совсем не старческие глаза, ощупывали каждую черточку на лицах, словно отыскивая некие знаки. Закончив осмотр, старец продолжил: - как известно, на поверхности нет и не может быть жизни. Кто тем или иным путем попадает туда хоть на небольшое время, умирает в страшных муках. На лицах этих людей я не вижу признаков болезни.

Звякнув доспехами, на дальнем конце стола вскочил один из мужчин, воскликнул запальчиво:

– Значит они лгут!

Старец повел рукой, и воин послушно опустился назад. Но едва он сел, вопрос подхватила сидящая тут же женщина. Слегка повернув голову, так что тяжелые серьги лениво качнулись, а ожерелье на груди ярко замерцало, попав под прямые лучи магических сфер, она томно произнесла:

– Действительно, звучит странно. Столь мужественные путешественники, и такая откровенная ложь...

Гости вновь зашушукались. Зола поймал несколько недобрых взглядов, но старец поднял обе руки, сказал успокаивающе:

– И все-таки я прошу тишины. Как вы все знаете, наши живительные пещеры соединяются с поверхностью сетью проходов. Но несмотря на таящиеся во тьме ловушки и запутанность ходов в старину к нам нет-нет, да прорывались всякие...
– он кашлянул, покосился на наемников.
– Но после того, как большую часть ходов обрушили, а остальные замуровали, посещения прекратились.

Один из мужчин, матерый воин со множеством шрамов на лице, недобро произнес:

– Темновик, я что-то не пойму, к чему ты клонишь.

Старец вздохнул, сказал устало:

– Я хочу сказать, что если некие люди утверждают, что спустились с поверхности, и, миновав ловушки, вышли к нам, это хороший повод поразмыслить.

Воин упрямо нагнул голову, произнес с нажимом:

– Темновик, я...
– он обвел головой гостей, поправился, - мы все знаем, что ты как никто печешься о благе города, но...

Он вдруг перешел на неизвестный язык, отчего Шестерня, до того внимательно вслушивающийся в разговор, оторопело оглянулся, а Зола лишь стиснул зубы, пытаясь разобрать смысл чужого наречия. Тем временем, воин продолжал говорить, и с каждым сказанным словом мужчина во главе стола становился все мрачнее, а сидящий рядом старец лишь сокрушенно качал головой.

Когда воин закончил, воцарилась хрупкая тишина. Хозяин дома сидел набычившись, его лицо стало чернее тучи. Тяжело вздохнув, он начал медленно подниматься, словно вросшая в землю замшелая глыба камня. Зола уже чувствовал топор палача не шее, когда негромко скрипнула дверь, прошуршало платье. Мужчина во главе стола повернул голову, глядя на приближающуюся летящей походкой девушку.

Мычка повернулся на звук, глаза помимо воли расширились: тяжелая грива иссиня черных волос, тонкие черты лица, точеная фигура, небольшие груди чуть заметно оттопыривают плотную ткань охотничьего костюма, а в огромных глазах застыл немой вопрос... Вершинник засмотрелся на длинные ноги, что легко несут хозяйку, словно невесомая фея плывет над полом, не касаясь бренной земли. Проходя мимо, девушка чуть повернула голову, едва заметно улыбнулась. Мычка поразился грации, с какой она присела на свободное за столом место по правую руку хозяина.

По ноге стегануло болью. Мычка едва не подпрыгнул, сдавленно ойкнув, резво развернулся, заметив, как исчезает под столом кожаный сапог. Подняв глаза, он встретился с бешенным взглядом мага. С трудом сдерживая гнев, Зола прошипел:

– Прекрати таращиться на дочь воеводы!

На звук голоса повернулся Шестерня, окинул взглядом девушку, сказал поморщившись:

– Было б на что таращиться. Тощая какая-то, болеет, не иначе.

Маг с силой саданул пещерника локтем, отчего Шестерня поперхнулся куском мяса и надолго закашлялся, прошептал с ненавистью: