Возвращение в Оксфорд

— По закону, — ответила Гарриет, — это обязанность каждого гражданина. Но большинство людей об этом не знает.

— А этот Уимзи, — не унималась мисс Бартон, — который, кажется, сделал себе из этого хобби, он смотрит на поимку преступников как на обязанность или как на интеллектуальное упражнение?

— Не знаю, — сказала Гарриет. — Но мне повезло, что он выбрал такое хобби. В моем случае полиция ошиблась — я не виню их, но так уж вышло. Поэтому я рада, что был кто-то еще.

— Вот это благородные слова, — объявила мисс Мартин. — Если бы меня обвинили в том, чего я не совершала, я бы на стенку лезла.

— Но взвешивать доказательства — моя работа, — напомнила Гарриет. — И я не могла не видеть, что у полицейских весьма сильная позиция. Это ведь формула, вроде a + b, просто в этом случае был еще неизвестный фактор.

— Как эта штука, которая все время возникает в новой физике, — сказала мисс Мартин. — Постоянная Планка, или как ее там.

— Несомненно, чем бы дело ни кончилось и кто бы в нем ни участвовал, — внесла свою лепту мисс де Вайн, — главное — собрать все факты.

— Да, в том-то и дело, — согласилась Гарриет. — Факт заключается в том, что я не совершала убийства, а мои чувства не имеют значения. Если бы я убила его, то, вероятно, чувствовала бы себя совершенно правой и возмущалась бы тем, что со мной дурно обращаются. А так я считала и считаю, что обречь кого бы то ни было на мучительную смерть от яда — совершенно непростительный поступок. Но то, что в этом обвинили именно меня, — просто несчастный случай, как если бы я упала с крыши.

— Я должна извиниться, что подняла эту тему, — сказала мисс Бартон. — Спасибо, что так откровенно мне отвечали.

— Сейчас я уже могу это обсуждать. Сначала не могла. Но это ужасное убийство в Уилверкомбе заставило меня посмотреть на все по-новому, с другой стороны.

— Скажите, — спросила декан, — а что из себя представляет лорд Питер?

— Вы имеете в виду, каков он на вид? Или каково с ним работать?

— Ну, все примерно знают, каков он на вид. Пэр с Мэйфэра. А каков он в беседе?

— Довольно занятный. Я бы сказала, берет большую часть беседы на себя.

— И вы остаетесь в тени его веселья и остроумия?

— Я как-то встретила его на выставке собак, — неожиданно сообщила мисс Армстронг. — Он великолепно изображал высокородного осла на прогулке.

— Значит, он либо смертельно скучал, либо что-то расследовал, — смеясь, пояснила Гарриет. — Я знаю этот его легковесный тон, чаще всего это камуфляж, хоть и неизвестно, что под ним скры вается.

— Ну, что-то точно есть, — сказала мисс Бартон, — потому что он явно очень умен. Но обладает ли он помимо интеллекта еще и чувствами?

— Я не стала бы, — Гарриет задумчиво рассматривала пустую чашку, — обвинять его в душевной черствости. Например, он был очень расстроен, когда отправил в тюрьму преступника, который был ему симпатичен. Но на самом деле он очень сдержан, несмотря на всю свою обманчивую манеру.

— Может быть, он просто застенчив, — доброжелательно предположила Фиби Такер. — Разговорчивые люди часто застенчивы. Мне их жаль.

— Застенчив? Нет, едва ли, — возразила Гарриет. — Может быть, это нервы — что за дивное слово, столько всего может значить. Но вряд ли он нуждается в жалости.

— И за что бы его жалеть? — добавила мисс Бартон. — Не думаю, что в нашем достойном жалости мире следует тратить это чувство на молодого человека, у которого есть все, чего он только может пожелать.

— Он примечательная личность, если так, — сказала мисс де Вайн серьезным тоном, однако в глазах ее мелькнула лукавая искра.

— И не такой уж он молодой, — заметила Гарриет. — Ему сорок пять.

(Именно столько было мисс Бартон.)

— Какую надо иметь самонадеянность, чтобы жалеть людей! — воскликнула мисс Мартин.

— Вот-вот, — подхватила Гарриет, — никому не нравится, когда его жалеют. Большинству нравится жалеть себя, но это совсем другое дело.

— Сказано едко, но до боли правдиво, — сказала мисс де Вайн.

— Но я все-таки хочу знать, — упорствовала мисс Бартон, не давая себя отвлечь, — есть ли у этого светского дилетанта какое-нибудь занятие помимо всех этих хобби вроде расследований, коллекционирования книг — и, кажется, он еще в крикет играет в свободное время?

Гарриет, которая уже некоторое время дивилась тому, как отлично ей удается держать себя в руках, ощутила неодолимое раздражение.

— Не знаю, — сказала она. — А какая разница? Почему он должен делать что-то еще? Ловить преступников — нелегкая и небезопасная работа. Она занимает много времени и сил, и его самого запросто могут ранить или убить. Да, возможно, он делает это для забавы, но делает как следует. Наверняка многие, как и я, имеют основания быть ему благодарными. Разве этого мало?

— Я совершенно согласна, — сказала мисс Мартин. — Мне кажется, все должны быть благодарны людям, которые делают за нас грязную работу и не ждут награды, каковы бы ни были их резоны.

Мисс Фортескью горячо ее поддержала.

— У меня в загородном коттедже в прошлое воскресенье засорилась сточная труба, — сказала она, — и один отзывчивый сосед пришел и прочистил ее. В процессе он ужасно выпачкался, и я все время извинялась, а он сказал, что не стоит его благодарить, потому что он любопытен от природы и любит трубы. Может, это и неправда, но даже если правда, мне-то уж точно не на что жаловаться.

— Кстати, о трубах… — оживилась казначей…

Разговор принял менее личный и более легкий характер (потому что невозможно представить себе людей, которые не способны оживленно беседовать о сточных трубах), и вскоре мисс Бартон ушла спать. Декан вздохнула с облегчением.

— Надеюсь, вы не обиделись. Мисс Бартон ужасно прямолинейна, и она твердо решила высказать свое мнение. Она прекрасный человек, но с чувством юмора у нее не очень. По ее мнению, все должно делаться только с самыми возвышенными намерениями.

Гарриет извинилась за резкость.

— По-моему, вы прекрасно держались. И ваш лорд Питер кажется очень интересным человеком. Но это не повод заставлять вас обсуждать его, беднягу.

— Если хотите знать мое мнение, так в университете все слишком подробно обсуждается, — заметила казначей. — Мы спорим и о том и о сем, и зачем и почему, вместо того чтобы просто взять и сделать.