Возвращение в Прованс

– Люк! – закричал Макс, но в ответ услышал только рев водопада и завывания ветра в голых ветвях деревьев.

Юноша поднял отцовский револьвер, тщательно вытер его, уничтожая отпечатки пальцев, швырнул в реку, бурлящую на дне лощины, и бросился бежать вниз по горной тропе.

Глава 30

Люк очнулся, не понимая, где он. Острая боль пронзила левый бок, подступила слабость. Плечо болело, но перелома не было. Совсем рядом грохотал водопад, обдавая Люка ледяными брызгами. Морозный воздух пощипывал щеки, отвлекал от боли. Судя по всему, пуля прошла навылет, не задев внутренних органов, иначе Люк давно бы потерял сознание и умер от потери крови. Впрочем, рана все еще кровоточила, а значит, оставалась опасность для жизни.

Фон Шлейгель по-прежнему лежал без движения. Люк с отвращением откатился в сторону, брезгливо избегая малейшего прикосновения к телу гестаповца.

– Хоть бы ты сдох, – пробормотал Люк.

Фон Шлейгель застонал. Люк с трудом сел и глубоко вздохнул. Слабость отпустила, боль в онемевшем боку превратилась в ровное жжение. Из последних сил Люк решил довести задуманное до конца.

Поначалу Люк внял рассудительным словам Макса и не намеревался убивать фон Шлейгеля, а хотел лишь сообщить гестаповцу об ожидающей его участи, зная, что со всем остальным прекрасно справятся агенты «Моссад». Вдобавок, он счел вполне уместным, что судьбой нацистского преступника распорядятся евреи, а не сам Люк – гражданин Австралии, немец по рождению, воспитанный еврейской семьей во Франции.

Но «вальтер» фон Шлейгеля нарушил все планы Люка. Теперь речь шла о жизни и смерти. Люка охватило желание столкнуть бесчувственное тело гестаповца в пропасть, но такой поступок говорил бы о трусости. Нет, Люк хотел в последний раз взглянуть в поросячьи глазки фон Шлейгеля, увидеть там страх…

Он безжалостно пнул врага в бок.

– Поднимайся!

Фон Шлейгель слабо застонал, приходя в себя. Судя по всему, от удара о камни у него были переломаны кости. Люк расстегнул куртку, поморщился от вида крови, вдохнул сладковатый железистый запах и расхохотался.

– Тебе смешно, Равенсбург? – выдохнул фон Шлейгель, корчась от боли. – Ты же ранен!

– Ничего, моя рана не смертельна, в отличие от твоей, – заметил Люк. – У меня есть хорошие новости и плохие. С чего начать?

– Иди к черту!

Люк укоризненно поцокал языком.

– Так вот, хорошие новости заключаются в том, что я свалился на тебя, как на перину, и переломов не заработал, только плечо ободрал о скалу. А вот ты себе бедро сломал.

Фон Шлейгель зарычал, как загнанный зверь, и попытался сесть. Его лоб покрылся испариной, кожа посерела.

– А плохие новости… – продолжил Люк. – Сам знаешь, от «Моссад» тебе не скрыться. Пистолет твой остался на вершине, а отсюда ты сам не выберешься, да я тебя и не пущу. Но хуже всего то, что Макс отправился за подмогой, – соврал Люк. – Прямо в полицию. У жандармов обязательно возникнут вопросы о пистолетах, выстрелах и пулевых ранениях. Никто не поверит, что Макс тебе угрожал. «Вальтер» твой, отпечатки пальцев на нем твои, и стрелял ты в безоружного. – Он помолчал и добавил: – В любом случае, от допроса тебе не отвертеться, жандармы займутся установлением твоей личности, выяснят, кому принадлежал «вальтер», ознакомятся с досье… Не волнуйся, я сделал несколько копий. Так что подумай хорошенько, заслуживают ли твои дочери всеобщего презрения.

Люк говорил уверенно и четко, но чувствовал, что силы оставляют его. Возбуждение скоро сменится лихорадкой, и он потеряет сознание. Надо было как-то выбираться отсюда.

– Ну что, Равенсбург, хочешь меня столкнуть в пропасть? – Фон Шлейгель вцепился в ногу Люка. – Я же обещал, что ты умрешь со мной. Мне терять нечего…

– Вот еще, стану я о тебя руки марать, – презрительно произнес Люк. – Пусть этим «Моссад» занимается.

– Все равно моя смерть будет на твоей совести!

– Да, и совесть моя будет чиста.

– Что же ты предлагаешь? – прошептал фон Шлейгель.

– Уникальную возможность уйти от израильской разведки и не потерять ничего существенного.

– Ничего существенного, кроме жизни? – поморщившись, рассмеялся бывший гестаповец.

– Ты сохранишь в секрете свой гнусный обман, – пояснил Люк. – Убережешь от позора жену и дочерей.

– Как великодушно с твоей стороны! – язвительно пробормотал фон Шлейгель.

– По-моему, да, – кивнул Люк. – Особенно если вспомнить, как ты поступил с моими родными… Я предлагаю тебе самому выбрать, какой смертью умереть.

– Ты убийца! – выкрикнул гестаповец и чуть не потерял сознание.

– Нет, я очень великодушен, – улыбнулся Люк. – Агентов «Моссад» не волнует участь твоих близких, а я предлагаю тебе скорую, безболезненную смерть. Да, твое самоубийство станет для всех неожиданностью, однако истинной причины никто не узнает.

– Самоубийство? Нет, Равенсбург, прыгать в пропасть я отказываюсь. Ты меня не столкнешь. Как же мне наложить на себя руки?

Люк холодно взглянул на него.

* * *

Макс мчался со всех ног, представляя себе, как на горном уступе умирает Люк, бок о бок со своим заклятым врагом. Юноша, виня себя за случившееся, решил нарушить свое обещание и помочь Люку, как когда-то, в далеком 1944-м, поступил полковник Маркус Килиан. Макс хотел спасти Люка ради Дженни, ради Джейн, и особенно – ради Лизетты, просьбу которой он не выполнил. Он задыхался, легкие горели огнем, ноги дрожали и подкашивались. Макс споткнулся, упал, покатился по склону, разорвал брюки, до крови ободрал колени, потом поднялся и снова бросился бежать что было сил. Наконец впереди показались узкие улочки Фонтен-де-Воклюза. Макс, не сбавляя скорости, пронесся мимо кафе фон Шлейгеля и с криком о помощи вбежал в жандармерию.

Чуть позже на утес взобралась целая толпа: полицейские, врачи «Скорой помощи» и просто зеваки. Любопытные свесились с обрыва, охали и удрученно восклицали, разглядывая ужасную сцену: на уступе нелепо скрючилось бездыханное тело, изуродованное падением. Владелец кафе невидящими глазами смотрел в небо, оскалившись в жуткой предсмертной гримасе.

В жандармерии Макс решил не выдавать Люка и сдержать свое обещание, по примеру отца. Полицейские, встревоженные неожиданным появлением Макса, засыпали юношу вопросами: что произошло? с кем? где? как? Он снова и снова настойчиво повторял, что на утесе пострадал человек, ему нужна помощь.

Когда группа спасателей добралась до вершины, Макс с удивлением обнаружил только труп Хорста фон Шлейгеля. Юноша ошарашенно огляделся, но Люк исчез бесследно. Как умер фон Шлейгель?

Врачи осторожно спустились на уступ и начали осматривать тело.

– Когда вы отправились за помощью, пострадавший был жив? – спросил жандарм у Макса.

– Да. Он угрожал мне пистолетом, – рассеянно кивнул юноша, пытаясь сообразить, куда делся Люк. Как он ускользнул? Макс отказывался поверить, что его старший друг погиб.