Возвращение в Сокольники
Шрифт:
– Еще как верно! А ты при случае поищи, если вспомнишь, адресок Однокозова, сделай мне такую милость. Все-таки душа-то болит…
– Это – ладно. Ну будь!
– Буду, – вздохнул Турецкий.
Он подумал, что Юшманов, похоже, сейчас не играл. Тот действительно не мог понять, что было надо от него Турецкому. Ведь сам же напросился, а пришел, стал нести какую-то чушь, извиняться за что-то давно забытое, от чего и следа не осталось. Бред, разумеется. Однако же если он уже в курсе «предложения», выдвинутого «важняку», то вполне мог и расценить его именно как пристрелку, как поиск «посадочной площадки». В конце концов, почему бы и
Вот он и звонит, и уточняет, а «важняк» все темнит да про хозяина интересуется. А интерес-то, получается, плохой. Совсем для них лишний.
Если Юшманов все же расценил его приход как разведку, он обязательно в ближайшее время снова выйдет на связь. Ему могут и приказать, если сам не захочет. Нельзя позволить себе отказаться от такого лакомого куска, как Александр Борисович Турецкий… Нет, вообще-то еще как можно, но… это когда уже станет совершенно ясно, что дело с «важняком» тухлое. И бесперспективное. Хотелось бы польстить себе, да собственные грехи не разрешают…
Снова затрезвонил телефон.
– Ну вот, – хмыкнул Турецкий и снял трубку.
Но звонил не Юшманов. Звонила женщина, и Турецкий без напряга узнал этот голос, потому что он был низкий, хрипловатый, будто надтреснутый и словно бы обволакивающий.
– Саша, а ведь я на тебя сильно обиделась…
– Кто это? – почувствовав, что он вдруг вспотел, спросил Турецкий.
– Перестань! Не валяй дурака, дружочек! – Она легко хохотнула. – Все ты отлично узнал. Ну разве что удивился? Ты забыл, что сам же и говорил мне, где работаешь?
Врешь, ничего подобного я тебе и близко не говорил. И фамилии ты моей тоже не знаешь.
– Ну вру, – спокойно согласилась она. – Но неужели ты считаешь, что в целой Москве нет людей, которые бы тебя знали? И подсказали твой домашний телефон?
– Я уже знаю этих людей.
– Значит, нам обоим – легче. Не надо дурацких объяснений. Догадываешься, зачем я звоню?
– Понятия не имею.
– Ты не поверишь. Да просто хочу тебя видеть. И все.
– Не поздно?
– Если ты о времени, в смысле о часах, то в самый раз. А если в другом смысле?… Тогда не знаю. Но я хочу тебе сказать, – вдруг заторопилась она, будто испугалась, что он швырнет трубку, – что чувствую свою вину! И очень хочу исправиться. Вот.
– Кто научил?
– Никто. Сама, – слишком быстро ответила она.
– Врешь, – скучно констатировал Турецкий. – Эх, Нонна, а я-то думал…
– Сам не ври! Ничего ты не думал! Мужики вообще не думают, когда видят бабу, которую можно трахнуть без всяких проблем для себя! Так что не надо, господин «важняк». Но ты – хочешь?
– Ну вот и прокололась окончательно.
– Да ладно тебе… Так впустишь?
– Что значит – впустишь?
– А я внизу. Одна, честное слово. Я видела, как ты приехал, но почему-то не хватило решительности подойти сразу. Саш, а Саш, ну впусти! Я буду такая лапочка!
«Лапочка»! Где-то он слышал это слово! И совсем недавно!… А-а, вспомнил! Не слышал, а именно вспомнил свой давний разговор с доктором Зильбером. Вот тот и употребил это слово… «Лапочка», значит?
– А ты слышала, что вчера Жору убили? – сказал, словно бы о чем-то незначительном,
между прочим.– Ты с ума сошел… – почти прошептала она. И замолчала.
– Я-то в своем уме. Удивляюсь, что они тебе этого не сказали.
– Да что ты все – они да они! – возмутилась она. – Кто – они? Я никого не знаю!
– Перестань. Все ты прекрасно знаешь. А Жору убрали потому, что через него я мог выйти на тебя и выяснить, зачем тебе понадобилось меня травить. Вот и вся загадка.
Он сказал наугад насчет отравы, потому что за целый день так и не удосужился позвонить Денису и узнать результаты анализа, а сделать это надо было давно, но понял, что угодил в точку. Она молчала, видно все еще переживая новость.
– И я не уверен, что после сказанного у тебя останется еще желание видеть меня. Не уверен… Хочешь совет?
– Ну… – донеслось откуда-то, словно издалека.
– Сделай так, чтоб тебя никто не мог найти. Иначе это произойдет и с тобой.
Ответом ему были короткие гудки.
Турецкий положил трубку на место. Что-то у него путалось в голове. Навязчивым рефреном звучал вопрос Юшманова: «Но ты-то сам чего хочешь?» Какой-то совершенно идиотский вопрос! Каждый готов уличить его в подспудном желании что-то заиметь… получить на халяву… Да за кого ж все они его держат?!
Новый телефонный звонок раздался очень не вовремя. Турецкий схватил трубку и с яростью рявкнул в микрофон:
– Я что, неясно выразился, твою мать?!
Ответом ему был издевательский смех.
Глава девятая
ВТОРОЙ ЗВОНОК
Они не совершили ничего противозаконного, эти мерзавцы. Просто подъехали к Нинкиной школе на «крутом» джипе, сверкнули перед носом девчонки красными с золотом «корочками» Генеральной прокуратуры и представились сотрудниками Александра Борисовича Турецкого. Тут же ей был вручен красивый плеер и несколько модных дисков, в качестве подарка от отца. Трудно было не поддаться искушению прокатиться на шикарной машине, да еще на глазах у школьных подруг.
И Нинка, прекрасно зная, что в машину к веселым дяденькам садиться нельзя ни в коем случае, тем не менее забралась в джип.
– А где папа? – не забыла все-таки спросить.
– Он выполняет одно очень важное задание, – ответил один из парней. – Но если он пораньше освободится, то обещал подъехать туда, где мы будем.
– А где мы будем? – продолжала допытываться дочь «важняка».
– Мы думаем, ты не будешь возражать, если мы все вместе заглянем в «Баскин-Роббинс» на Кутузовском проспекте? Съедим чего-нибудь вкусненького, а потом отвезем тебя домой, тем более что там и недалеко.
Нинкины глаза вспыхнули от предвкушения. Совсем как взрослая, вполне самостоятельная особа. И молодые люди старательно поддерживали в ней эту ее «самостоятельность». Она сама выбрала себе и легкий обед, и мороженое на сладкое, и апельсиновый сок, который прямо на ее глазах выдавили в высокий стакан. Словом, все было просто замечательно. Если бы еще не надо было делать на завтра уроки… Вот эта суровая необходимость тяжким грузом висела на Нинкиных плечах, мешая ощутить полноту счастья.
Папа так и не сумел выбраться к дочери, видно, действительно был очень занят. Правда, Нинка несколько раз порывалась позвонить ему, но молодые люди отшучивались, объясняя, что Турецкий в настоящий момент не на работе, а в другом месте. И звонить туда нежелательно.