Возвращение в темноте

Проезжавшая мимо патрульная машина притормозила рядом с Кроукером, но, очевидно, он не вызвал никаких подозрений, так как машина поехала дальше. Такое поведение полицейского не показалось Кроукеру странным – ведь, кроме него, на улице не было ни одной живой души. Пройдя еще квартал, он свернул на больничную автостоянку. К его великому облегчению, машина оказалась в целости и сохранности. Он уже хотел было войти в больницу, когда за его спиной хлопнула автомобильная дверца.

– Мистер Кроукер?

Он обернулся. К нему шел высокий, невероятно худой мужчина. Было в его внешности что-то такое, что заставило Кроукера остановиться.

Мужчина был одет в стильный тропический костюм цвета кофе с молоком. Волосы были гладко зачесаны назад, открывая широкий блестящий лоб. Его лицо, казалось, состояло из одних челюстей. В целом он производил впечатление человека, знающего, чего он хочет, и умеющего добиваться желаемого. Эти два качества не часто встретишь вместе. Кроукер всегда безошибочно распознавал таких людей.

Мужчина подошел совсем близко. В руке он держал плоский чемоданчик.

– Итак, вы – Лью Кроукер. – От него слегка пахло лимоном и сандаловым деревом.

– А вы кто?

Мужчина улыбнулся, обнажив пожелтевшие от табака зубы.

– Марсель Рохас Диего Майер. – Он протянул Кроукеру свою визитную карточку.

Льюис пробежал ее глазами – адвокат! Что же, внешность была вполне для этого подходящей.

– И что же вы хотите от меня в шесть утра?

Взглянув на свои часы, Майер произнес:

– Семь минут седьмого, если быть точным, сэр.

Кроукер нахмурился:

– Так вы меня ждали?

– С трех часов ночи, – спокойно ответил Майер, словно провести ночь на больничной автостоянке было для него обычным делом.

– Однако вы выглядите свежим, словно маргаритка.

– Благодарю, – слегка поклонился Майер. – Мистер Кроукер, я бы хотел отнять у вас несколько минут времени.

– Только не сейчас, – сказал Кроукер. – Мне необходимо подняться наверх.

– Да, понимаю вас. – Майер сочувственно зацокал языком, словно любящий старенький дядюшка. Ему оставалось еще воскликнуть «О Боже!» для полного сходства, но он этого не сделал.

– Может, когда-нибудь в следующий раз, – проговорил Кроукер. – Позвоните мне, мой номер телефона есть в справочнике.

Майер помрачнел.

– Боюсь, что другого раза не будет, сэр. Или теперь, или никогда.

– Значит, никогда.

Кроукер уже собирался повернуться, когда заметил в руке у Майера небольшой пистолет двадцать пятого калибра, нацеленный ему прямо в живот.

– Нет, – без всяких эмоций произнес Майер. – Теперь.

Кроукер перевел взгляд с почти игрушечного пистолета на лицо Майера.

– Вы что же, собираетесь и вправду пристрелить меня прямо здесь, на ступеньках больницы?

– Такое уже бывало, – пожал плечами Майер, и по его лицу пробежала тень улыбки. – Правда, не со мной.

Его лицо снова стало непроницаемым.

– Между прочим, у меня есть официальное разрешение на оружие.

– Не сомневаюсь, но вряд ли вы станете так рисковать ради своего клиента.

На лице Майера появилась вежливая маска.

– Вы могли бы так говорить, если бы знали меня. Но мы с вами совершенно незнакомы, не так ли?

Глядя Майеру прямо в глаза, Кроукер сказал:

– Я знаю все, что мне нужно знать. Вы из тех людей, для которых клиент означает деньги. Чем больше гонорар, тем больше готовность рисковать – такое вот простое уравнение! Если клиент платит стандартную сумму, вы ведете себя с ним сугубо профессионально, отстраненно и вежливо-холодно. А теперь попробуйте убедить меня в том, что я ошибаюсь.

Майер криво улыбнулся:

– Что же, могу вам сказать одно – я не из тех, кто утверждает, что деньги – это еще не все в этой жизни.

Пистолет исчез так же внезапно, как и появился.

– Прошу прощения, что потревожил вас. По натуре я не любитель насилия. Но мне действительно крайне необходимо поговорить с вами, мистер Кроукер, поскольку дело не терпит отлагательства. Это касается не только моего клиента, но и вашей племянницы.

У Кроукера упало сердце.

– О чем вы говорите?

– Не надо со мной играть, сэр, ни к чему хорошему это не приведет. – Он мотнул головой в сторону больничного входа. – Я был у вашей племянницы.

– Что?! – Кроукер угрожающе двинулся на него.

– Спокойно, сеньор, – по-испански сказал Майер. – Я не желаю зла вашей племяннице, как раз наоборот!

– Но медсестры не должны были...

– Я показал им свою визитную карточку, – улыбнулся Майер. – Вы и представить себе не можете, какой свободой пользуется адвокат. Я сказал им, что представляю интересы потенциального донора, что, собственно говоря, в какой-то степени верно.

Внутри у Кроукера похолодело, потом его бросило в жар.

– Интересы донора?

Майер склонился к уху Кроукера и прошептал:

– Донора почки. Ведь именно в этом сейчас так нуждается ваша племянница?

Небо было прозрачно-голубым, высоко над головой плыли легкие, словно сделанные из ваты, облачка, подсвеченные утренним солнцем. Утренний воздух был прохладным, но Кроукеру вдруг стало нестерпимо жарко. Тем временем на больничной территории началось движение: к дверям приемного покоя подъезжали машины «скорой помощи», ночная смена врачей и медсестер покидала больницу, им на смену спешила утренняя. Майер ждал ответа, невозмутимый, как Будда.

– Куда мы могли бы пойти, чтобы поговорить в спокойной обстановке? – хрипло спросил Кроукер.

Глаза Майера сверкнули:

– Прошу в мою машину. – С этими словами он показал на бирюзовый «мустанг» 1967 года выпуска.

Распахнув длинную дверцу – это была привлекательная особенность модели, – Майер улыбнулся:

– Похоже, у нас есть кое-что общее, сэр.

Значит, ему было известно, что у Кроукера классическая модель «Т-берда». «Интересно, что еще он обо мне знает?» – подумал Кроукер, разглядывая машину. Она была безупречна. Хозяин, несомненно, любил и холил ее.